Насчет проблем, что верно, то верно.

Я протянула руку Крайсту, позволяя увлечь меня в танец.

– Завтра. Все завтра. Мы отправимся с отцом и посмотрим, что нужно сделать. Не думаю, что все печально, – вздохнула я. – Но это невыносимо! Ко мне и так не сватаются, а сейчас вообще женихи разбегутся. И не ври, что ты не в курсе ситуации с моим турне невесты.

– Ты серьезно думаешь, что к тебе не сватаются?

Я хотела переспросить, что он имел в виду, но как раз фигура танца сменилась, и нам пришлось прервать разговор, а когда я вернулась в пару к секретарю, Крайст не дал мне задать вопроса:

– Амелия, не ной и сделай радостное лицо. Её величество хочет с тобой поговорить.

Захотелось застонать. Ну что еще?

Но разве могла я отказать королеве? И я покорно разрешила Крайсту нарушить круг и двинуться в сторону Эслинн.

– Амелия, – королева мне как будто обрадовалась, – чудесный праздник, не так ли?

– Ваше величество превзошли сами себя, – опустилась я в реверансе.

– Не стоит утруждать ноги: тебе ещё танцевать и танцевать, – рассмеялась она, видимо, Эслинн и впрямь в хорошем расположении духа. – Присядь.

Она указала мне на банкетку рядом с её троном. На подобной же, с другой стороны, сидела леди Имоджин, вертя в руках мундштук. Очевидно, ей очень хотелось курить, но и выйти в курительную означало пропустить наш разговор.

Крайст же, доставив меня, умыл руки. Я с тоской посмотрела ему вслед. А Эслинн продолжила:

– Я имела беседу с его величеством, – она вздохнула. – Он оказался достаточно упрям и отменить свое решение по поводу второго праздничного бала отказался. Однако мы с Имоджин тоже не из тех, кто отступает. Амелия, церемониймейстером тебе быть. Сегодняшнее утро мы с послом Лидвании посвятила составлению расписания для делегации из Империи, и завтра тебе в покои пришлют все бумаги. Дальше тебе придётся самой, я надеюсь, ты проявишь себя наилучшим образом.

Проявлять себя мне не хотелось совершенно, но я старалась выглядеть не слишком кисло.

– Однако поскольку организация бала в Аддингтон-холле все равно будет тебя отвлекать, я разрешаю взять тебе помощницу, – подхватила леди Имоджин. – Пусть это будет девчонка Уэзерфлоу.

– Да, – кивнула ее величество. – Вы обе уже представлены его императорскому величеству, и ваши кандидатуры не вызывают у него возражений. Так что это будет удобнее всего.

Еще бы Кассиан возражал! Они с Алиской целовались пять раз, а может, уже и больше. Кажется, мы с Дели все-таки оказались правы.

Я оглянулась на танцующих. Алисия как раз кружилась в танце с Кассианом, который на сей раз присутствовал на балу без иллюзий и, несомненно, приковывал к себе внимание.

– Алисия будет польщена, – склонила я голову.

На что Имоджин расхохоталась:

– Так я тебе и поверила! Её не вытащить из королевской сокровищницы, ещё немного, и она там пустит корни.

– Тем более! – королева лукаво блеснула глазами. – Мы же не можем допустить, чтобы такая красавица зачахла среди древностей, когда кругом блестящие кавалеры?

Я немного помялась, но все-таки решилась спросить:

– Правильно ли я поняла ваш посыл, ваше величество?

– Думаю, мы друг друга поняли, однако чрезмерно усердствовать тебе стоит. Это может навредить вашей дружбе. А искренняя дружба – это великая ценность. Полагаю, все и так великолепно сложится.

Удар посоха распорядителя ознаменовал окончание мазурки и привлек всеобщее внимание:

– Высокочтимые лорды и благородные леди, говорит король!

Внутренне дрожа, я поднялась банкетки. Догадывалась, о чем пойдёт речь, было нетрудно.

– В этот волшебный осенний вечер я объявляю королевскую волю. Леди Амелии Бранхерст за заслуги перед короной даруется титул герцогини Аддингтонской, указ об этом подписан мной собственноручно, будет зачитан глашатаями на центральных площадях всех городов и опубликован в магвестника. Леди Амелия благодаря своим изобретениям и сообразительности оказала неоценимую помощь королевству. Достойной леди – достойная награда. Да здравствует леди Аддингтон!

Я еще никогда не чувствовала себя настолько не на месте, но я старалась не подавать вида. Я со стеклянными глазами и приклеенной улыбкой спустилась в зал под аплодисменты, часть которых, как я подозревала, были неискренними, и принимала поздравления от тех, кто решил не терять времени.

Когда мы договаривались с Эдуардом о том, что объявление о передаче титула отложат, мне стоило побороться за то, чтобы его сделали на последнем балу.

В конце концов поток поздравляющих иссяк, и я, махнув родителям, отправилась освежиться. Задумавшись, я не сразу сообразила, что иду куда-то не туда. Я бестолково поозиралась в прохладе пустой галереи и решила было возвращаться, но как только я развернулась, подарок Сарды больно меня уколол. Пискнув от неожиданности, я ухватилась за подвеску. Она была обжигающе ледяной.

Это и есть та подсказка, которую он мне обещал? Она укажет мне путь?

«Если будешь хорошей девочкой, то тебя сегодня ждет сюрприз», – вроде бы так он сказал.

Что ж. Сарда противный, но зла я от него не видела никогда.

И немного поразмыслив, я вернулась на прежнюю дорогу. И подвеска начала теплеть.

Не знаю, сколько я шла, опираясь только на ощущение теплее-холоднее, но в какой-то момент я поняла, что спустилась значительно ниже первого этажа. Тут было свежо и пусто, царил полумрак, но мне не было страшно. Даже скорее уютно. Тишина вовсе не была гнетущей, а любопытство разгоралось все сильнее. Куда же меня вел подарок Сарды?

В очередной раз повернув в хитросплетениях дворцовых подземелий, я уперлась в каменные резные ворота. Они были заперты, и сдвинуть створки моих сил не хватило бы ни за что.

Я уже было расстроилась, как подвеска снова меня кольнула.

Дернувшись, я поправила украшение и ощутила на пальцах влагу. В полутьме я разглядела кровь. Эта штука меня поцарапала!

И в мгновение ока в голове всплыли слова Сарды: «Камень к камню, кровь к крови».

Я уже так далеко зашла. Стоило рискнуть.

И я прижала окровавленный палец к резным камням.

На секунду мне показалось, что сзади меня окликнули, но в этот же момент каменные двери со скрипом раздвинулись. Неосознанно я ждала, что на меня, как пишут на страницах романов, дохнет затхлостью и тленом, но ничего подобного.

За дверями было даже не темно.

Включилось магическое освещение, хоть и тусклое, но достаточное для того, чтобы разглядеть все вокруг. Это подкупало, и решилась сделать шаг за порог. Сначала один, потом второй. Сперва я поминутно оглядывалась, опасаясь, что двери закроются, но они оставались все в том же положении, и успокоенная я наконец сосредоточилась на ощущениях от подвески, которая продолжала вести меня.

Двигаясь сквозь анфиладу подземных помещений и осматриваясь, я все больше удивлялась. Эта часть дворца вовсе не была похожа на подземелья, какими я их себе представляла. Однажды я бывала в темницах для преступников и в детстве добротно излазила подвалы особняка в родном поместье. Ничего общего.

Сухо, непыльно, фигурные плиты под ногами складываются в причудливые узоры. На стенах высечены письмена. Часть текстов на вессини переплеталась с древнелидванским. Я плохо себе представляла, под какой наземной частью дворца я сейчас путешествовала, но по внутренним ощущениям уже на границе дворцового парка.

Вступив в очередную залу, я вздрогнула. Меня будто окружило шепотками, они сливались и разобрать что-либо не представлялось возможным. После полнейшей тишины, нарушаемой лишь гулким эхом от моих шагов, это было неожиданно.

Среди неясных голосов вдруг отчетливо я услышала слабо знакомый голос, искаженный и негромкий, но интонации… Словно я недавно где-то их слышала.

– Наши интересы под угрозой, в такой суете невозможно ни за чем уследить, – сварливо распекал кого-то мужчина. Судя по дребезжащей нотке в тоне, он был в возрасте, но я бы не поручилась.