– Дар по сути своей всего один, но возможности использовать его у всех разные, а у королевской семьи таких возможностей больше, – начал открывать карты Эдуард.

Так-так-так.

Я даже слегка подалась вперёд.

– Собственно, это и было причиной возвышения. Власть достаётся сильнейшему, – подвел итог он.

Ну да. Иган Лютый вошёл в легенды. Он первым смог подчинить княжества, и в ходе начатой им войны за Объединение и родилось наше королевство. Стало быть, у него были секретные таланты…

– Коронация – сложная вещь, – продолжил Эдуард. – Вы видели бутафорию, праздник и внешнюю передачу регалий, но основной ритуал происходил без лишних глаз, и вместе с венцом правитель королевства получает новые таланты. У меня это не совсем ментал. Скорее эмпатия. Например, я чувствую откровенную ложь.

Да, такое уже встречалось в нашей истории. Кажется, дед Эдуарда щёлкал заговорщиков как орешки…

Ой!

– Выходит, – напряглась я. – Ты чувствуешь и меня?

Сердце снова застучало быстрее.

Неужели мои душевные метания для него, как открытая книга? Он все знал и все равно…

– Не так хорошо, как хотелось бы, – успокаивая меня, усмехнулся Эдуард, похоже, догадавшись, о чем я думаю. – И не всегда. Пока.

Пока? Что это значило?

Но я не успела задать вопрос, потому что двери королевской спальни распахнулись и стремительным шагом вошел Иден.

Несмотря на то что помощь мне действительно требовалась, его появление вызвало у меня досаду. А вдруг Эдуард снова захлопнется, и я больше ничего не узнаю?

– Что-то мне это напоминает, – подходя ко мне, проворчал Иден. – Что произошло? Мне надо знать, чтобы определить, какое средство подойдёт лучше.

Сейчас Иден выглядел точь-в-точь как Фаренджер, смотрящий на меня после того, как поймал с поличным. Абсолютно то же недовольное выражение лица.

Приглядевшись, я увидела на его шее смазанный след кармина.

Кажется, именно такой помадой пользовалась Гвендолен.

Ясно. Мы оторвали целителя от приятного времяпрепровождения.

– Спонтанное неподготовленное пробуждение дара, – ответил ему Эдуард.

Иден уже собрался протянуть мне голубой флакон, но его величество договорил:

– «Устаревшего» дара.

Все недовольство с лица Идена как рукой сняло. Он уставился на меня с таким восторгом, с каким Дель смотрит на своих зомби.

– Устаревший дар? – в один голос воскликнули мы.

Я таком точно ни разу не слышала и не читала.

– Лет двести не случалось, – с придыханием произнес Иден.

Он разглядывал меня так, что возникало ощущение, будто меня прямо сейчас заберут на опыты. Я даже немного отползла от него, ощутив непреодолимое желание завернуться в покрывало.

– Мне кто-нибудь расскажет, о чем речь и что у меня за таланты появятся? – заволновалась я. Зная обоих довольно давно, могла сказать, что с них станется развести интригу.

– Расскажет, – кисло согласился Эдуард, – Но только то, что знаю я сам. Увы, это не так много.

Иден, который долго и с сомнением разглядывал оба принесенных пузырька, решился и щедро предложил:

– Пей оба. Надо будет сварить ещё кувшин…

Проглотив жижу, я ужаснулась. Пить эту дрянь кувшинами?

Целитель, посмотрев на моё перекошенное лицо после двух разных, но одинаковых по мерзости зелий, порылся в карманах и выдал мне леденец.

На мой удивлённый взгляд он, смутившись, ответил:

– Детям даю.

– Ну, спасибо, что ли…

Правда, я была вынуждена признать, что снадобье работало и быстро.

Буквально через несколько минут, почувствовав себя увереннее, я приступила к допросу.

– Рассказывайте!

– Ну, я тут совершенно ни к чему, – умыл руки Иден под тяжёлым взглядом Эдуарда. – Только что мне передать леди Уэзерфлоу? Она как раз танцевала с Крайстом, когда ты с ним связался. Она очень быстро сообразила, что помощь требуется Амелии, и вовсю рвалась вслед за мной.

– Что же ей помешало? – искренне удивилась я.

– Да уж, – согласился со мной Эдуард. – Алисию не так-то просто остановить.

– Вопрос, уверена ли она, что жаждет в королевскую спальню? – засмеялся Иден, глядя на вытянувшееся лицо короля. – Мне кажется, она все не так поняла, и когда я достал укрепляющее, леди с большим уважением посмотрела на твой портрет.

Силы небесные! Я уже догадываюсь, что она представила себе! Хотя, надо сказать, неплохой ход для нового романа… Например, «Болезненная страсть».

Эдуард закатил глаза:

– Вот так и раздражаются легенды. Передай леди Уэзерфлоу, что Амелия скоро поделится с ней животрепещущими подробностями лично.

Посмеиваясь, Иден нас покинул, а я упрекнула его величество в жесткости к подданным:

– Она же умрёт от любопытства!

– Ничего, зато потренирует воображение, – улыбнулся Эдуард, опускаясь в кресло напротив и вытягивая длинные ноги. – Мими, я не знаю, какой конкретно у тебя дар, потому что пробуждение пока частичное. Я даже предсказать никак это не могу, потому что сведений сохранилось ничтожно мало. Это большая редкость, но можно поискать в рукописях Королевской библиотеки. Ты владеешь вессини, так что, может, что-нибудь и найдёшь.

Что ж, мне и по мнению отца стоило там порыться.

Вот после завтрашней поездки в Аддингтон-холл и займусь. И еще, похоже, мне стоит пересилить себя и внимательно прочитать дневник до конца.

– А почему ты решил, что пробуждение частичное? Я ни разу не встречала упоминаний о таком. У всех моих знакомых таланты открывались в разное время, но сразу.

– Особенность «устаревших» даров. Собственно, оттуда и пошло название «дар». Магия даровалась не при рождении, а в результате прохождения многоступенчатых ритуалов. Зал, в который ты попала в сердце Вингфолда, предназначен как раз для этого.

Я приуныла:

– То есть это все случайность, и я все-таки ущербная, и нет у меня никакого второго дара?

Это не очень обнадеживало, ведь было абсолютно непонятно, раскроется ли этот до конца.

– Не уверен. Амелия, похоже, ты уникум, – Эдуард разглядывал меня, будто пытаясь найти во мне внешние признаки чего-то, и от его взгляда я начинала смущаться. – Призрачные твари, о которых ты говорила, точнее, химерические, ни совсем из другой оперы.

– Оттуда же, откуда тяга к Вингфолду? – спросила я.

– Да. Оттуда же, – взгляд его величества стал таким тяжелым, что мне сделалось неуютно. – Амелия, почему ты мне не рассказала?

Гоня от себя волнение, вызванное пристальным вниманием Эдуарда к моему декольте, я разозлилась:

– А с какой стати? – у меня даже сжались кулаки, настолько неуместным был вопрос короля. – В последнее время наши весьма отношения далеки от тёплых!

Глаза Эдуарда сверкнули черным огнем.

– Что ж, значит, пришло время их подогреть. Смотри не сгори, Амелия, – его взгляд остановился на моих губах.

Взгляд Эдуарда напомнил мне о поцелуе, и сразу стало грустно.

Сегодня я уяснила отчётливо, что целоваться с тем, кому ты неравнодушна, хорошо, но только в том случае, если ты уверена, что эта персона больше ни с кем целоваться не будет.

– Как ты вообще оказалась в сердце Вингфолда? – поинтересовался Эдуард, продолжая смущать меня взглядами.

Я неосознанно прикоснулась к подвеске, привлекая этим жестом к ней внимание короля.

– Что это? – он снова подошел ко мне и склонился, обдавая меня волнующими запахами с нотками коньяка.

Перец и корица теперь всегда будут ассоциироваться у меня с губами Эдуарда.

– Подарок Сарды.

– Позволишь? – его величество протянул руку, и я кивнула.

Повертев в пальцах бусину подвески, Эдуард хмыкнул и отпустил ее, и на кожу мне она легла, храня тепло его пальцев.

А брошку так и забрал. Без спроса.

– Смола, а цепочка – не из золота. Любопытно, – задумался он.

– Смола, какая смола?

Эдуард пожал плечами.

– Так в Идероне называют это вещество. О нем немного известно.