— Только учти, что у меня своих дел по горло, следить за тобой мне некогда.

— Да я уже понял, какие у тебя дела, — огрызнулся Тирион. — Всяких уродов покрывать.

— Когда подрастешь, мы вернемся к этой теме, — сухо ответил я. — А пока я тебе скажу одно. Как думаешь, как долго будет пустовать место убитого тобой преступника?

— Не знаю.

— А я знаю. Самое большее — месяц. Но я ставлю на пару недель. И есть одна существенная разница. Джонни я знал как облупленного, он был у меня в руках, и я мог его убрать в любой момент…

— Что-то ты не сильно торопился это делать, — запальчиво перебил меня Тирион.

— А нового человека я не знаю. Если завтра мне срочно потребуется найти пропавшую в городе девушку, я просто не представляю, где ее искать.

— Ты хочешь оправдать себя тем, что если бы я не убил его, то ты бы легко нашел эту девушку. Но если бы ты убил его сам, с девушкой ничего бы не случилось…

— Да ты хоть представляешь себе, сколько таких людей, как Джонни, в Райхене? — Я перегнулся через стол и посмотрел ему прямо в глаза. — Что ты вообще можешь знать? Ты жив лишь потому, что я случайно вчера тебя встретил.

— Я бы и без тебя справился! — запальчиво крикнул Тирион.

— Я заметил, как ты без меня справился, — едко добавил я.

Парень окончательно на меня обиделся и перестал разговаривать. Он допил свой чай и, что-то буркнув на прощание, ушел из моего дома вместе со своей знакомой.

Настроение совершенно испортилось. Я поехал в Ассамблею. По дороге встретился с Мелиссой. Она быстро собрала досье на Марэна Картоса. Ничего особенного, он был просто пешкой в чужой игре. Его даже убивать нет смысла. Вместо него пошлют другого.

— Кто прикончил Луция?

— Не знаю.

— Замечательно, Мелисса. Что мне сказать адмиралу? Что я ничего не знаю?!

— Это моя вина. — Женщина опустила глаза.

— Извини, со вчерашнего дня я немного не в форме. И еще этот Картос.

— Что с ним сделать?

— Возьми в заложники его дочь, пошли кого-нибудь, кого не жалко. Потом уберешь, девчонка должна остаться живой и невредимой!

— Да, сэр.

— Постарайся, хорошо? — Я тяжело вздохнул и посмотрел в окно. — Не хватало еще детей убивать.

— Тогда, может, не трогать его вообще? Он же не мог накопать на вас хоть что-нибудь серьезное.

— Да какая разница, что он на меня нашел? Отец меня убьет в любом случае. За пятно на чести дома.

— Я все сделаю.

Мелисса вышла из кареты за пару кварталов до здания Ассамблеи. А я поехал дальше. Выйдя из кареты, посмотрел на небо. Ветер с моря гнал тучи, скорее всего, будет снегопад.

На втором этаже Ассамблеи воздух, как перед грозой, звенел от напряжения. Найти его источник было несложно. Недалеко от входа в столовую стояли Реджинальд Малькольм и Раэл Игнатов и беседовали столь увлеченно, что забыли надеть на лица обязательные доброжелательные улыбки.

— Сударь, вы зарвались! Ради своих пустых амбиций вы зашли слишком далеко!

— То же самое могу сказать и про вас, сударь! Вы ведете страну к катастрофе.

— Вы слепы, если не видите, что это вы губите страну!

— Вы хороший человек, сударь. Но в политике разбираетесь весьма посредственно! Не мешайте тем, кто понимает лучше вас, делать свое дело.

— Можно подумать, вас на самом деле волнует Палата магии, — с презрением процедил адмирал. — Вас просто купили, и по сходной цене, между прочим.

— Кто вы такой, чтобы судить об этом? — надменно ответил Игнатов.

— Кто я такой?! Да пока вы, сударь, ходили по маленькому в шелковые пеленки, я на войне сражался!!! А такие, как вы, в первом же бою в штаны все свое мужество откладывали!!!

— Да кто же спорит? Вы герой страны, непобедимый адмирал Малькольм. Вот и командуйте своими кораблями. Ах да, вы же в отставке! Тогда сидите дома и в компании таких же уважаемых ветеранов ругайте молодежь, падение нравов и, попивая чай с коньяком, вспоминайте боевую молодость.

— Мне есть что вспомнить сударь. А вот вам? — Вопреки моим ожиданиям адмирал ответил на это неприкрытое оскорбление спокойно. — Что вспомните вы? Как брали взятки за проталкивание законов или как лизали чужие задницы, чтобы подняться повыше?

— Сударь, ваши боевые подвиги остались в прошлом!..

— Возможно, — перебил Игнатова адмирал. — Но запомните хорошенько: я по-прежнему знаю, за какое место вешают врагов государства!

Игнатов заметил, что я подошел, и повернулся в мою сторону.

— Короля делает свита, а кто ваша свита? Отщепенец, не нужный собственной семье? Маг, притворяющийся дворянином…

— Осторожнее, сударь, — холодно предупредил я Игнатова. — Еще немного, и я приму это на свой счет и напомню, что владею не только магией, но и шпагой!

— Честь имею, господа!

Игнатов повернулся и с надменным видом пошел прочь. Реджинальд Малькольм с непередаваемым выражением лица посмотрел ему в спину:

— Такие, как ты, честь могут только иметь. — Перевел взгляд на меня и с надеждой сказал: — Маэл, мальчик мой, скажи, пожалуйста, что это Игнатов пытался отравить меня и убил Луция. Доказательств не надо, только скажи это.

— Я был бы рад это сказать.

— Что за месяц такой, а? Хоть до конца года в запой уходи.

Только Малькольм ушел, как меня окружили журналисты.

Их всех интересовала моя реакция.

— Когда собака лает, вы же не опускаетесь на четвереньки, чтобы ответить ей на ее языке? И не пытаетесь оправдаться перед ней. Я считаю себя выше того, чтобы отвечать на эту грязь.

Журналистам этого было мало, но больше я ничего говорить не собирался. Возле входа в зал собраний меня уже ждал Картос, но с ним я тоже общаться не собирался. Игнатов опять попытался поставить вопрос о моем исключении из Ассамблеи, но его никто не поддержал. Предъявленные им обвинения посчитали недостаточными.

Вечером Мелисса доложила, что старшая дочь Марэна Картоса взята в заложницы. С отца потребовали огромные деньги. Я не сомневался, что он их не найдет, а значит, ему придется обратиться ко мне.

— Без приказа не стрелять! Огонь только по моей команде!

Утро выдалось морозным. Изо рта шел пар, а руки давно застыли. Мятежные племена с дикими кличами бросились на наши позиции. Три полные роты солдат залегли за небольшим бруствером, в центре и на флангах поставили пулеметы. Сотня кавалеристов осталась в резерве. На одного солдата приходилось десять варваров, но у них было мало хорошего оружия. Старые кремневые ружья, несколько десятков охотничьих карабинов, может быть, найдется парочка трофейных армейских винтовок — и все. Основная их масса вооружена топорами и копьями.

— Приготовиться! — скомандовал майор. — Целься! Пли!

Солдаты стреляли часто и метко. Десятки мятежников падали в подмерзшую осеннюю грязь, но остальные продолжали нестись вперед. Варвары.

— Пулеметы, открыть огонь!

По строю северян словно прошлась коса. Уже не десятки, а сотни людей с криками боли и ярости падали замертво, но и это их не остановило. До противника оставалось меньше сотни метров, и если они преодолеют это расстояние, то сомнут наших солдат в рукопашной схватке.

— Маэл, действуй!

Я не ответил.

— Маэл!

— Сейчас, — выдохнул я сквозь зубы.

Все поле перед нами вспыхнуло от огня. Раздался многоголосый нечеловеческий вопль, полный дикой боли и ужаса. Мне пришлось растягивать заклинание на большую площадь, чтобы разом сжечь всех мятежников, и поэтому оно ослабло. Огонь не убивал мгновенно, как должен был, а медленно сжигал людей. Крепкие и выносливые северяне долго мучились в агонии.

Я проснулся, мокрый от пота. Надо мной стоял Ральф с горящей свечой в руках:

— Сэр, с вами все в порядке?

— Я кричал?

— Да.

— Это просто кошмар, Ральф. Иди спать.

— Да, сэр.

Когда дворецкий ушел, я встал и открыл окно, запуская в комнату холодный воздух. Помогло мало. Уже неделю я не мог нормально выспаться из-за снов о войне с восставшими дикими племенами в Северной области. Сколько я за то время людей сжег заживо? Ни одному инквизитору о таком количестве даже не мечтать.