– Правда. Я же в СМБ работал до вот этого всего. Словил паука, отключился – повезло, что командир велел перед выездом таблетку принять, иначе до больницы не довезли бы. Вот он меня и откачивал, кстати, пока везли, – он кивком указал на бывшего стажёра. – А Эл потом три дня с того света вытаскивал, и руку едва ли не по кускам собирал.

– Зря, – неожиданно зло выдохнул Тавис.

Растолкав плечами пограничников, он взлетел по лестнице, рванул на себя дверь и скрылся в медблоке, едва не врезавшись в выходящего жреца. Тот проводил парня любопытным взглядом, затем не спеша спустился и остановился неподалёку, а в дверном проёме возник Эл со сложенными на груди руками. Ильнар вдруг осознал, что к медблоку подтянулось ещё несколько человек, все смотрят на него – и ждут продолжения. Резко стало неуютно, произносить речей он никогда не умел, однако сбегать было некуда.

– Короче, парни. Побочка выскакивает в первую очередь у тех, у кого и так проблемы со здоровьем, а медосмотр перед экспедицией проходили все. Так что не выделывайтесь и кушайте таблеточки.

– А то что? – подал голос тип, попавший днём под резонанс. – Заставишь?

Ильнар попытался скопировать благостную улыбку жреца.

– Зачем же я – есть прямой приказ командира. А ещё есть инъекции. Не доходит через голову – дойдёт через задницу.

– Я ведь правильно понимаю, дан Ильнар, – вдруг проговорил Гэлхан, – что эти существа, – он жестом указал на лес, – будут в первую очередь нападать именно на спящих? Если человек выспался днём…

– Он всё равно обязан выполнять приказ.

Прозвучало это чуть резче, чем хотелось – от жреца Ильнар возражений не ждал. Тот успокаивающе поднял руки:

– Разумеется. Однако, насколько мне известно, стимулятор по окончании действия также вызывает сильную сонливость.

– Поэтому принимать его нужно прямо перед дежурством, не раньше. До тех, кто спит в машинах, твари не доберутся.

– А если, к примеру, кому-то ночью понадобится… В кустики? – Пограничники зафыркали, и жрец поспешил добавить: – Или в медблок? Щиты ведь будут изолированы?

Ильнар скривился. Создать проходы между щитами у него получилось, и до отбоя перемещаться по лагерю можно было свободно. Однако это увеличивало нагрузку на систему, требовало больше энергии и теоретически могло вывести плетения из равновесия. Пока маги бодрствовали, проблема была не столь существенна, но некоторый риск проснуться без щитов всё же имелся.

– В кустики, – выразительно проговорил он, – лучше сходить перед отбоем. А помощь можно вызвать по рации, у медиков для прохождения щитов есть амулеты. Ещё вопросы?

– Вопросов нет, – жрец прижал руки к груди и слегка поклонился. Потом ласковым взглядом обвёл пограничников. – Но, если позволите, я хотел бы рассказать небольшую историю.

Он пожевал губами, собираясь с мыслями. Ильнар ощутил присутствие Ориена у границы щита, а спустя мгновение различил рядом силуэт Кира. Однако ни тот, ни другой не спешили обнаруживать себя, а Гэлхан уже начал неторопливо вещать о том, как у одного мудрого и почтенного человека умерла дочь и как горевали по ней все родственники. Горюющих жрец перечислял чуть ли не поимённо, всякий раз уточняя подробности – эта рыдала так, что едва не ослепла от слёз, этот почти перестал есть, супруг покойницы поседел за одну ночь, из сильного мужчины превратившись в древнего старика, а дольше всех, разумеется, горевал сын умершей… Затейливые обороты и хорошо поставленный голос завораживали не хуже призраков и тумана, пограничники глядели на рассказчика, не отрываясь.

– Мудрый и почтенный человек, видя страдания внука, дал ему в руки его любимую деревянную куклу и велел держать и ни за что не отпускать. И когда мальчик изо всех сил вцепился в игрушку, дед попытался её отобрать, и так как был сильней, то вскоре одержал верх, а внук, сопротивляясь, лишь причинил себе боль, и оторвал кукле одну руку…

Ильнар подумал, что идея позволить призракам оторвать чью-то руку вряд ли вызовет одобрение начальства, однако мысль была интересной – хотя вряд ли жрец имел в виду именно это. А вот идея грузить ребёнка, потерявшего мать, философией, выглядела дурацкой.

– Мудрый человек отремонтировал куклу и вновь протянул её внуку, сказав – теперь держи, но не сопротивляйся. И во второй раз забрал её легко и бережно, не повредив игрушки и не ранив ребёнка. Вот так, сказал он, и со смертью. Тебе выбирать, как встретить её, как уйти – и как проводить ушедшего к новому воплощению…

– Вы ведь не призываете нас всё бросить и выйти за щиты, чтобы, так сказать, ускорить встречу?

Вкрадчивый голос каона прозвучал совсем рядом, разрушив очарование. Пограничники зашевелились, только неспокойный папаша продолжал смотреть прямо перед собой, как загипнотизированный. Ориен встал рядом и пихнул его локтем, парень вздрогнул, обвёл окружающих растерянным взглядом – будто только что проснулся. Эл уже осматривал его днём, пришёл к выводу, что всё в порядке, и даже почти не ругался на Ильнара за резонанс на эмоциональном пике – только за угрозу нового приступа. Но дар подсказывал, что в этом случае лучше перестраховаться. Никакого стимулятора и никакого дежурства, выдать снотворное и запереть в медблоке, привязав к кровати, чтоб снова не попытался сбежать…

– Отнюдь, уважаемые. Я лишь хотел напомнить, что здесь, – Гэлхан широким жестом обвёл раскинувшийся за пределами силового купола лес, – особенно важно быть к этой встрече готовыми. Если кому-то из нас придётся уйти уже этой ночью – стоит ли тратить оставшееся время на бессмысленные споры?

Повисла тишина – нехорошая, давящая.

– Вы ведь не провидец, правда? – негромко уточнил Ильнар. Жрец обернулся, и фонарь осветил ровно половину его лица – вторая скрылась в тени вместе с половиной улыбки, лишь зубы блеснули.

– Ну что вы. Я лишь рассказываю истории, а смысл каждый понимает по-своему. И да будет воля Его…

Он плавно повёл ладонью, выписывая традиционный трилистник. Ильнар ощутил, как вздрогнула помимо воли правая рука, стремясь повторить жест из чужой памяти, и сунул её в карман куртки. К вечеру ударил мороз, и на щите снаружи уже сидел десяток-другой не успевших растаять снежных бабочек, отчего сцены стычки с волками вспыхнули в памяти ярче. Но после выступления жреца возвращать разговор на тему лекарств или боевых подвигов не хотелось совершенно.

А потом в круг света шагнул Кир, и трилистник у него вышел не хуже, чем у жреца.

– Расходимся, скоро отбой.

На пограничников командир не смотрел, но лишний народ рассосался из-под щита за считанные минуты, даже Эл молча кивнул и ушёл в медблок. Гэлхан тоже двинулся было к проходу между машинами, но Кир быстро выставил перед ним руку.

– Не нужно было, – едва слышно проговорил он, глядя поверх головы жреца. Тот пожал плечами и обернулся.

– Уважаемые, – он, не переставая улыбаться, перевёл взгляд с Ильнара на подошедшего Ориена и обратно. – Проверьте, пожалуйста, ваши щиты. Мне думается…

– Я сказал, не нужно.

В ответном взгляде Гэлхана мелькнула жалость.

– Ну раз уж вы сказали… Конечно. Доброй ночи, уважаемые – и да будет она действительно добра ко всем нам.

Он ушёл. Кир некоторое время смотрел в лес, потом без выражения произнёс:

– Проверьте щиты.

Маги переглянулись.

– Ты ничего не хочешь нам объяснить? – вкрадчиво уточнил Ориен.

Майор наконец сфокусировал взгляд на нём.

– Нет.

– А этот…

– Мне повторить приказ?

Ильнар покачал головой и потянул каона за рукав. Тот вполголоса выругался, но сопротивляться не стал. В конце концов, именно от них зависело, будет ли эта ночь доброй к экспедиции.

На проверку и усиление щитов много времени не ушло – Ильнар ещё при установке добавил в защиту направляющие меридианы и вплёл в каждый купол десяток новых узлов. Ориен обошёл машины с бубном, оставляя на поверхности силового поля отпечаток окровавленной ладони. Как это должно работать, он не пояснил, но с классическими плетениями его магия не конфликтовала – и то хлеб.