В Истинном зрении ситуация менялась мало – иллюзию Ильнар по-прежнему видел, а вот от руки каона за ней удалось разглядеть лишь едва заметное свечение ауры. И никаких плетений, никаких узлов, даже упомянутых огоньков не видно.

Ожила рация. После коротких переговоров Кир велел двигаться вперёд, ещё медленнее и осторожнее, чем раньше. Когда собственное отражение оказалось у самого лица, Ильнар невольно задержал дыхание, но ничего не почувствовал. Обернувшись, он увидел за собой ровную поверхность болота – следы от гусениц исчезли, самой заметной деталью пейзажа была кривая, сухая, наполовину лысая сосна. Из ничего медленно выдвигался прицеп вездехода, за ним – металлический трос, за ним – кабина второй машины…

А потом иллюзия вдруг пропала, будто кто-то её сдёрнул. В реальности вновь проявились машины и оставленная ими колея, быстро заполняющаяся пузырящейся грязью. Розовую искорку слева Ильнар заметил лишь потому, что каон пихнул его в бок. Увы, разглядеть получше не удалось – словно заметив внимание, искорка скрылась в пучке травы и затаилась. Не помогло даже снятие ментального блока – в грязи обнаружилась только пара лягушек да ещё какая-то живность, шустро разбежавшаяся в стороны. Вездеходы в зеркале больше не отражались.

Вот только теперь на болоте торчали две кривые, сухие, наполовину лысые сосны.

– Очешуеть, – резюмировал Ильнар.

– Ты и так, – хмыкнул Ориен.

Спустя четверть часа на дороге попалось ещё одно «зеркало», а сразу за ним – третье. Эти стояли хитро, создавая впечатление, что впереди – большая грязевая лужа, которую лучше бы объехать слева. Но в реальности лужа оказалась справа, а прямо по курсу обнаружилось несколько островков, заросших деревьями и густыми кустами. Зеркальные тропы полностью оправдывали своё название, иллюзии возникали чаще, наслаивались друг на друга, глушили радиосигналы. Вездеходы, ехавшие позади, то пропадали с глаз, то вдруг появлялись – не там, где положено, а справа, слева или даже впереди. От ощущения, что деревья, трава и лужи движутся, кружилась голова, и хотя фон оставался ровным, а дар не улавливал опасности, желание пройти неприятное место поскорее крепло с каждой минутой.

– Если теория насчёт точек напряжения верна, с Той стороны должен уже появиться сам Змей, – пробормотал Ильнар, на несколько секунд закрывая глаза, чтобы вестибулярный аппарат сориентировался насчёт верха и низа.

Ориен что-то буркнул в ответ, но переспрашивать не хотелось. С закрытыми глазами болото «выглядело» иначе, а острова оказались обитаемыми – в поле зрения внутреннего сканера попалось штук десять лягушек, пара некрупных змей и множество птиц. Ильнар уже хотел предложить Киру плюнуть на «зеркала» и просто рвануть напрямик, да поскорее, благо, что вездеходы утонуть не могли…

Обочечника он засёк раньше датчика на несколько секунд, которых хватило, чтобы схватиться за рукояти орудия и дёрнуть ствол вправо. Верещание прибора утонуло в плеске и хлюпании, из-под правой гусеницы взвился фонтан грязи, вездеход тряхнуло так, что лязгнули зубы. Ильнар выстрелил раз, другой, нейтрализатор с шипением вгрызся в прижавшуюся к борту тёмную воронку, и та послушно опала…

Чтобы в следующее мгновение ударить в днище машины.

Ориен перегнулся через борт, почти одновременно с ним Кир приоткрыл дверь и швырнул под гусеницу гранату. Оттуда возмущённо забурлило – и новый удар пришёлся на левую гусеницу.

Вездеход дрогнул, накренился влево – и начал погружаться носом в грязь.

Ильнар выругался, вскочил и едва не полетел за борт от нового толчка. Замораживающее плетение вспыхнуло в ладони, но хитрая тварь бесновалась под днищем, словно нарочно загоняя машину в яму. Кабина вездехода уходила в грязь, прицеп тщетно скрёб гусеницами мох, трос натянулся до предела – вторая машина дала задний ход. Ориен снова шуганул обочечника справа, не попал, но тварь очень удачно открылась слева…

Грязь схватилась льдом за одно мгновение. Назад рванулась силовая волна отката, Ильнар вцепился в ограждение и ударил снова – в сияющий у самой гусеницы энергетический узел. Угасающий вой хлестнул по ушам, вездеход снова тряхнуло, потом дёрнуло вниз и вперёд – брызги грязи плеснули в стороны и вверх, залепив лицо. Ильнар скорее почувствовал, чем услышал надсадный рёв двигателя – кое-как вытерев глаза, он обнаружил, что второе звено тоже соскользнуло с относительно сухого участка в грязь, и машина уже не едет, а плывёт.

– Живые там?! – голос Кира прорвался сквозь шум. Что ответил Ориен, Ильнар не расслышал, но обострённый приливом адреналина дар уже уверенно говорил, что тварь больше никого не побеспокоит, а других поблизости нет. Осталось только выплыть-выползти куда-нибудь, где посуше…

И найти остальные машины.

Вездеход покачивался в грязевой луже посреди набившего оскомину пейзажа – трава, мох, редкие скрюченные стволы. Ни островков, ни других машин, ни «зеркал»...

Ильнар перебрался через ограждение и перепрыгнул на крышу прицепа. Оборванный трос тянулся за машиной, как хвост, оставляя за собой быстро затягивающийся след в грязи. По уму, стоило развернуться и идти чётко назад, сквозь иллюзии – вездеходы наверняка оставались там.

Если, конечно, там не было других обочечников.

Если, конечно, удастся определить правильное направление.

Если…

Рация работать отказалась. Пробовали покричать – ответные голоса слышались то слева, то справа, а слов и вовсе разобрать не удалось. Кир сориентировался по компасу и велел водителю разворачиваться и возвращаться, а магам – пытаться определить направление сквозь иллюзии. Тут выяснилось новое коварство «зеркал» – они экранировали ауры не так удачно, как броня вездеходов, но на расстоянии пяти-семи метров найти живых существ было уже проблематично.

Они всё-таки нашли острова – уткнувшись в них носом в буквальном смысле слова. Вездеход вскарабкался на сушу и затих – Ильнару упорно казалось, что машина вот-вот встряхнётся по-собачьи, разбрызгивая в стороны грязь. Ему тоже хотелось встряхнуться, а лучше – вымыться, но с вопросами личной гигиены приходилось ждать до какого-нибудь другого привала. Водитель и его сменщик занялись осмотром машины, Кир пытался реанимировать рацию, Ориен добыл из кармана сухарь и мрачно им хрустел…

Ильнару есть не хотелось – к вони он худо-бедно притерпелся, но от взгляда на неестественно дёргающийся пейзаж мутило. Берег, на который они высадились, напоминал острова Белого озера – камни, сосны, мох. Выше по склону растительность была погуще, но рассмотреть отдельные деревья или кусты не удавалось. Однако близко к вездеходу иллюзии не подбирались, а когда Ильнар отошёл от машины шагов на десять, вид на глубины острова прояснился – словно «зеркала», не желая связываться с человеком, разбежались по кустам.

Раз-бе-жа-лись…

Ильнар аккуратно развернулся, почти ожидая, что машина исчезнет – но вездеход по-прежнему стоял на берегу. Вот водитель, вот Кир, вот Ориен – он прикончил свой сухарь и вынул из кармана следующий.

– А ну, дай-ка.

Идея выглядела совершенно безумной, и озвучивать её Ильнар не стал. Отобранный у каона сухарь он на ходу разломал на кусочки поменьше, ментальный блок восстанавливать не стал, а вот динамический щит сплёл, делая упор на маскировку. Его никто не видит, не слышит, не чувствует… За спиной послышался возмущённый окрик, только бы не ломанулись следом…

Не ломанулись. Он коротко глянул через плечо – соратники стояли у машины, напряжённо вглядываясь в лес. Вряд ли они его видели, но пока не спешили догонять. И отлично. Присев на корточки, Ильнар высыпал кусочки сухаря на самый ровный камень, стряхнул с пальцев крошки и затаился.

Прошла минута. Другая. Над головой переговаривались птицы, с берега не доносилось ни звука – наверняка всё так же стоят и смотрят. Камень с угощением белел на фоне мха, пальцы вкусно пахли хлебом с острой приправой и невкусно – болотом, вызывая одновременно слюноотделение и тошноту. Но все позывы организма приходилось сдерживать, и дышать как можно тише, и не шевелиться…