Он осыпает меня поцелуями, не прекращая чувственных толчков. Охваченная таким блаженством, я не в состоянии разобрать смысл его бормотания, едва слышных слов.

— Пожалуйста. Никогда, блядь, не оставляй меня.

Его рот снова находит мой, но на этот раз его поцелуй мягче и менее настойчив, следуя ритму его тела. Это что, занятие любовью?

Если мы выберемся из этой неразберихи, которую я заварила, я надеюсь испытать это снова.

Что, в конце концов, Лиам не возненавидит меня.

Что, если ко мне вернется память, я не буду в конечном итоге ненавидеть себя.

ЛИАМ

Мои мышцы подергиваются в знак протеста, и я ни капли не виню свое тело.

Мне хотелось остаться с Алекс после этого. Смотреть, как она вытирается полотенцем и проводит щеткой по своим длинным волосам. Побыть с ней в такой близости.

Чем больше нахожусь рядом с ней, тем тяжелее мне становится, зная, чем все это, скорее всего, закончится. Нет никакой гарантии, что я добьюсь своего. Фактически, шансы складываются против меня, даже если я хочу — больше всего на свете, черт возьми, — быть с ней. Каждая клеточка моего тела жаждет ее прикосновений, ее близости. Я хочу стереть все ее страхи и заставить ее улыбаться.

Но я не уверен, что это возможно.

Я поспешно натягиваю чистые спортивные шорты и футболку и тихо выхожу из спальни, пока она не закончила.

Потом спешу на кухню как раз в тот момент, когда прозвенел таймер духовки. Вытащив из духовки куриную лазанью, я с облегчением обнаружил, что та пахнет прилично. Она лежала в морозилке, и срок ее годности уже подходил к концу.

И уже заканчиваю расставлять тарелки, когда Алекс заходит на кухню. При виде нее я чуть не выпускаю из рук лопатку.

Высушенные полотенцем длинные волосы спадают на плечи. Футболка свободно болтается на ее миниатюрной фигуре, а шорты спускаются до середины бедра, привлекая мое внимание к тому, насколько они упруги и подтянуты. Но не это заставляет меня застыть на кухне, как проклятая статуя.

Дело в этом моменте. Она здесь, со мной, в месте, которое хранит столько воспоминаний. Давно я думал, что когда-нибудь остепенюсь и заведу здесь семью.

Видя, как Алекс входит на кухню и усаживается на один из барных стульев у островной стойки, я перебираю в уме возможные варианты. О том, как она сидит там, пока я готовлю ей яичницу по утрам. Говорим о наших планах на день. Или сидим вечером за обеденным столом с вином.

Или ее распростертое на моей кровати тело, извивающееся, пока я пожираю ее киску так хорошо, что она охрипла, выкрикивая мое имя. Или как она скачет на мне верхом в этой постели, работает с моим членом и доводит меня до безумия.

— Лиам?

Звук моего имени вырывает меня из моих блуждающих мыслей. Ее взгляд скользит по пистолету, который я на всякий случай кладу на стойку, прежде чем остановиться на моем лице.

— Могу я чем-нибудь помочь?

Я хмурюсь и быстро ставлю перед ней тарелку.

— Нет. Все готово. Это будет не самый питательный ужин, но пока я не смогу купить продукты, он сойдет.

Я беру две бутылки воды и ставлю их перед нашими местами, а затем сажусь рядом с ней.

Меня охватывает неловкость, и я не знаю, почему чувствую себя не в своей тарелке. Но как только Алекс протягивает руку и вкладывает ее в мою, переплетая наши пальцы, стеснение в моей груди ослабевает. Она слегка сжимает мою руку, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть, что та смотрит на меня с таким выражением, от которого у меня перехватывает дыхание.

Алекс неуверенно улыбается.

— Спасибо. За все. Я просто… — Алекс наклоняет голову, волосы падают занавесом, прежде чем она снова поднимает глаза на меня.

Ее тон приглушен, но в ее словах звучит уверенность и эмоции, которых я, черт возьми, не заслуживаю.

— Я хочу, чтобы ты знал, что ты мне небезразличен, Лиам.

Потянув за руку, держащую мою, я тянусь другой рукой к ее затылку, приближая ее рот к своему. Я запечатлеваю легкий поцелуй на ее губах.

— Алекс, я…

То, что я собираюсь сказать, должно подождать. Потом хватаю пистолет со стойки и становлюсь между ней и входом в кухню.

— Не двигайся, мать твою.

Мой пистолет по-прежнему нацелен на человека, стоящего на пороге.

У этого ублюдка хватает наглости трепать языком, как будто он не знает, что я могу проделать дюжину дырок в его чертовом теле всего за несколько секунд.

— Ну, разве так можно приветствовать старого друга?

АЛЕКСАНДРА

Каждый мускул в моем теле напряжен, и я заставляю себя не дрожать от страха. Мне нужна трезвая голова, если они послали кого-то еще выследить нас здесь.

О, Боже. Неужели такой всегда будет моя жизнь? Бегать от людей по причине, которую я даже не понимаю?

Медленно, легко растягивая слова, мужчина отвечает:

— Ну, разве так можно приветствовать старого друга?

— Старый друг не появляется ни с того ни с сего спустя столько времени. — Сталь звучит в голосе Лиама.

Мужчина медленно поднимает руки вверх, расставив пальцы, и делает осторожный шаг к нам.

— Я слышал, что ты попал в небольшую передрягу. Подумал, не помочь ли мне.

Когда он делает еще один шаг, и свет на кухне освещает его черты, я резко втягиваю воздух от удивления, и спина Лиама напрягается.

Когда мужчина улыбается мне, черты его лица превращаются из невероятно красивых в сногсшибательные. Он легко мог бы сойти за модель, его лицо идеально, а тело мускулисто во всех нужных местах.

— Я Призрак. Приятно познакомиться.

— Ты станешь призраком, если не прекратишь двигаться и не объяснишь, как ты сюда попал.

Призрак закатывает глаза, но рот все еще искривлен в дружелюбной улыбке.

— Чувак, ты же знаешь, что я не могу раскрыть тебе все свои секреты.

Затем он оглядывает Лиама с ног до головы.

— Я думал, что найду тебя в дерьмовом виде, но… — Призрак наклоняет голову, переводя взгляд с Лиама на меня. — Похоже, то, что говорят о поиске любви, правда, да?

— Почему я должен тебе доверять? — Лиам выдавливает эти слова из себя сквозь стиснутые зубы. Он по-прежнему не сдвинулся ни на сантиметр.

Призрак испускает долгий вздох.

— Чувак. За ваши головы назначена цена. Я подумал, что вы засядете здесь и устроите мозговой штурм. А еще подумал, что тебе не помешает любая дополнительная помощь.

В воздухе повисла долгая пауза. Он наклоняет голову в сторону фойе.

— А еще я принес тебе еду получше, чем это дерьмо.

— Это так? — голос Лиама монотонный, он не уступает ни на йоту.

— Да, — ухмыляется мужчина. — Альбондигас из того места вниз по дороге.

Я заглядываю ему за спину и вижу на полу два больших пластиковых пакета.

— Сделаешь хоть одно неверное движение, и я тебя убью, понял?

От холода в голосе Лиама меня пробирает дрожь.

— Понял, — качает головой Призрак. — Ну и дела. Да ладно. Мы крутые или как? Я умираю с голоду.

Проходит несколько секунд молчания, прежде чем Лиам медленно опускает пистолет.

— Тащи сюда свою задницу.

Ухмылка Призрака становится невероятно широкой, возбуждение озаряет его лицо. Он берет пакеты и идет на кухню.

— Столовая?

— Конечно.

Как только мужчина исчезает из поля нашего зрения, и мы встречаем его только звуками шуршащих пакетов и открываемых контейнеров, Лиам поворачивается ко мне, пряча пистолет за пояс. Я соскальзываю с табурета и смотрю на него.

С нечитаемым выражением лица Лиам заправляет мои волосы за ухо и нежно целует меня в губы.

— Он?.. — осекаюсь, не зная, как закончить. «Он надежный? Можем ли мы ему доверять? Попытается ли он убить нас?»

— Я знаю его много лет, — скривил губы Лиам, тон был недовольным. — Он может быть чертовски надоедливым, но мы можем ему доверять.