Я стал жестче и бессердечнее. Но сейчас у меня на руках больше, чем у него. Женщина в моей постели изменила меня так, как я и представить себе не мог.

Он может отвалить, думая, что может заявиться сюда и все испортить ради меня.

После того как я оставил все позади — включая Призрака и остальных, — моя паранойя сильно обострилась. Именно тогда я начал готовиться к худшему.

Держу пари, Призрак этого не знает, а это значит, что шансы могут быть в мою пользу.

Наши взгляды встречаются, и кажется, что все молекулы кислорода в воздухе замирают от напряжения между нами. Движение вперед происходит быстрее, и несколько сантиметров — это все, что мне нужно. Наверняка у него под расстегнутой рубашкой пистолет.

Я действую первым, выхватываю два «Глока» из магнитных кобур, прикрепленных к нижней части стола, и делаю два выстрела. Я, блядь, ни во что не целюсь, кроме как в его голову.

К тому времени, как он плюхается в кресло, его рука неловко лежит на полпути к оружию. На его лбу две дырки, а чертова стена позади него изуродована из-за того беспорядка, который устроили его мозги.

Узоры. Этот ублюдок продолжает меня бесить, даже когда он мертв.

— Алекс? — зову я.

— Да? — Ее голос неуверенный, настороженный.

— Мне неприятно это говорить, но нам пора уходить.

Я внутренне вздохнул.

— Опять.

— Хорошо. Я возьму свою сумку.

Вот и все. Никаких вопросов от нее. По крайней мере, пока.

Глядя в мертвые глаза моего бывшего друга, я бормочу себе под нос — или, может быть, нам обоим, кто, черт возьми, знает.

— Я не могу позволить никому забрать ее у меня.

Но, в конце концов, она уйдет. Это обязательно случится.

И каждый проклятый час приближает этот момент.

АЛЕКСАНДРА

Я не знаю, как Лиам все еще функционирует после того, как так долго не спал.

Бросая на него взгляд со своей стороны автомобиля, я хотела бы быть хоть чем-то полезной. Хотела бы сесть за руль, чтобы он мог отдохнуть.

Он вывел меня из дома, загораживая мне обзор, когда мы проходили мимо входа, ведущего в гостиную, и, я уверена, там была еще одна кровавая сцена.

Когда я спросила, Лиам сказал, что убрал Призрака и связался с кем-то, кто «приберется» после нашего ухода.

Теперь мы находимся в другой машине, которую он забрал из гаража, — черном внедорожнике с темными тонированными стеклами. Сиденья из темной кожи удобны, но выглядят более изношенными, чем внешний вид автомобиля.

Мы в пути уже по меньшей мере двадцать минут, и пейзаж быстро проносится мимо. Я не утруждаю себя тем, чтобы посмотреть на приборную панель, чтобы узнать, с какой скоростью Лиам едет, потому что мне отчаянно хочется поскорее оставить все позади.

Страх, сильный и яркий, охватил меня при звуках выстрелов. Мой желудок не только опустился на пол от страха, что я потеряла его, но это послужило еще одним ярким напоминанием о том, что у меня не хватило смелости сказать ему о своих чувствах.

Когда мгновение спустя Лиам выкрикнул мое имя, я чуть не упала в обморок от облегчения. Вслед за этим возникла настоятельная необходимость разобраться в прошлом Лиама. Потому что то, что произошло в его доме, было нетипичным.

Я напрягаю спину, готовясь задать вопрос, который вертелся у меня на языке, с тех пор как мы оставили тело Призрака в том доме. Но как только я приоткрываю рот, раздается низкий голос Лиама.

— Знаю, — медленно выдыхает Лиам. — Я больше не говорю о тех днях. Но я должен тебе объяснить.

Он поджимает губы, плотно сжимая челюсть.

— Особенно учитывая, что это подвергло тебя риску сегодня вечером.

Я выжидаю, чувствуя, что ему нужно собраться с мыслями.

Наконец, он говорит приглушенным хриплым голосом.

— После того как ушел из армии в качестве медика, я работал по контракту в частном охранном секторе. Так я и познакомился с Призраком.

Хотя его глаза по-прежнему устремлены на дорогу впереди, у меня складывается впечатление, что его разум сейчас погружен в прошлое.

— Мы вместе выполняли множество заданий. Иногда это было легко, но вскоре это превратилось в довольно опасное дерьмо.

Пауза повисает в воздухе.

— Тогда я решил идти своим путем.

Лиам взволнованно проводит рукой по волосам.

— Перед тем как я… закончил все сегодня, он сказал мне, что за нас обоих назначена большая награда.

— И поэтому он пришел? — паника подступает к моему горлу. — Чтобы убить нас и получить награду?

— Да.

Простой, спокойный ответ скрывает явное напряжение, исходящее от него. Лиам вцепился рукой в руль, натянув кожу на костяшках пальцев.

— Мне очень жаль.

Слова выплескиваются из меня в спешке. Я повторяю слова, на этот раз медленнее, и надеюсь, что он поймет мою искренность.

— Мне очень жаль, Лиам.

Лиам переводит взгляд на меня, а затем возвращает его к дороге.

— За что?

Я смотрю на него с недоверием.

— За что? За то, что тебя уже несколько раз чуть не убили, вот за что.

Во мне нарастает возбуждение, и мой голос повышается в истерике.

— Из-за меня — из-за моего дурацкого прошлого, которое я даже не могу вспомнить, — твой друг пытался убить тебя.

Лиам хмыкает.

— Он не был моим другом.

Сарказм слетает с моего языка без всякой мысли.

— Ну, очевидно, уже нет.

Когда Лиам смотрит на меня в темном салоне автомобиля, клянусь, уголки его рта приподнимаются в редком проявлении легкого веселья

— Очевидно.

Когда он ерзает на своем сиденье, одна рука остается на руле, в то время как другой он проводит по лицу. Это движение скрыто усталостью и только усиливает во мне еще большее сожаление.

— И это не твоя вина. Это случилось бы рано или поздно.

Нас окутывает тишина, пока я пытаюсь сопоставить то, что произошло за такой короткий промежуток времени, и то, что Лиам признался мне о своей предыдущей работе. Голова идет кругом, и я поддаюсь внезапному желанию задать наводящий вопрос.

Я стараюсь сформулировать его как можно более вежливо, учитывая характер вопроса.

— Это, конечно, не мое дело, но…

— Алекс, в нас стреляли и чуть не убили. И не раз, — говорит грубоватым голосом Лиам, но в нем есть нотка юмора. — Я думаю, мы уже прошли тот этап, когда нужно ходить на цыпочках вокруг да около.

— Хорошо, — медленно произношу это слово и делаю паузу. — Ты упомянул, что сделал вазэктомию. Мне просто… интересно, что заставило тебя сделать такой выбор.

Он медленно выдыхает и не сразу отвечает. У меня создается впечатление, что Лиам тщательно подбирает слова.

— Это было потому, что я видел так много плохого дерьма. Потому что был подвержен этому, и долгое время я считал себя слишком опасным.

Лиам делает небольшую паузу, затем его голос становится мягче, и я думаю, не сожаление ли окрашивает его тон.

— Я не мог рисковать тем, что могу привести ребенка в такую жизнь, пока я работаю в этой сфере.

— Гипотетически говоря… — колеблюсь я, стараясь придать себе немного легкомыслия. — Если бы в тебя все время не стреляли, и ты не спасался бегством, ты бы когда-нибудь подумал об усыновлении?

Когда я осмеливаюсь взглянуть на его профиль, черты его лица становятся задумчивыми.

— Честно говоря, не могу сказать, — голос приглушен, морщины обрамляют его рот, когда он бросает на меня взгляд. — Я никогда не думал об этом. Видимо, я больше традиционалист, чем думал.

— В каком смысле?

— В том, что на мой взгляд, я бы подумал об этом только в том случае, если бы нашел хорошую женщину, которая дополнила бы эту семейную картинку вместе со мной.

У меня перехватывает дыхание, когда я закрываю глаза и представляю, как это может выглядеть.

Если бы я была той женщиной, о которой он говорит.

Делаю медленный вдох и долго смотрю в лобовое стекло. Наконец, я прочищаю горло.