Пока доберёмся до безопасных мест на севере, пока разберёмся что дальше делать. Заказ не закрыт, такую ораву тварей игнорировать нельзя, руководство может решить перегруппироваться и продолжать вылазки. А это неизвестно сколько времени.

Пока решим эту проблему (хотя тут актуальней «если»), пока снова вернусь к Пустоши много времени уйдёт. А потом окажется, что это не Пустошь — а пустышка, и нет там никакой крепости. Ладно, хватит себя накручивать, всё равно до окончания миссии я привязан к отряду. Сбегать я точно не стану, и даже если бы в команде осталось меньше пятнадцати человек, и я был бы свободен в своих поступках — друзья точно не бросят остальных, а без них я не пойду.

День отдыха не так много, кажется, но, когда в желудке сосет от постоянного недоедания, время тянется как в замедленной съёмке.

Ранний подъём, через час выходим, курс на северо-восток. Из деревянного храма доносятся молитвенные песнопения, продолжавшиеся всю ночь. Они тут что, круглосуточно дежурят? Или это шоу для нас?

Монах стоит на крыльце церкви, дышит свежим воздухом, лицо сияет счастьем, словно светится изнутри. Чего это он, ладана надышался, что ли?

Батюшка? Отче? Как тут принято обращаться? Пофиг на условности.

— Не подскажите, почему демоны избегают это место? Что здесь особенного? — без особой надежды спросил я.

— Здесь монастырь, здесь пост и молитва, — без тени насмешки ответил монах.

— Вы их святой водой и крестом отгоняете? — с лёгкой иронией поинтересовался я. Грубить я не хочу, но и от улыбки не удержался.

— Это не библейские демоны, они не боятся крестного знамени, — как ни в чём не бывало, голос монаха спокоен и умиротворён.

Да я и не сомневался, но я один вижу противоречия в его словах?

— Тогда почему их здесь нет? — указал я на очевидное.

— Демоны — это животные. Необычные, но животные. Ты слышал, что многие монахи жили рядом с хищниками, и те не проявляли агрессии? — пояснил собеседник.

— Если молитва настолько сильна, что отгоняет тварей, то почему вы допустили столько жертв? Почему не защитите остальных людей?

— Разве монастырь источник этой напасти? Нет. Разве мы затыкаем кому-то рты, не давая молиться? Нет. Молитва — не заклинание, она преображает самого человека, — словно читая проповедь поясни монах, — этим путём может пройти любой.

— Странный мир у странного Бога. Зачем Он наслал эти страдания. Всё человечество на грани вымирания.

— Попустил. Он не источник этих бед.

Вот вечно так. Когда надо «на всё воля Божья», а как прижмёшь в угол, так «Он не при делах».

— Но разве Богу не жалко людей? Почему не помогает.

— А люди просят этой помощи? Не когда тварь уже разинула пасть, а всегда, в любое время? У людей есть воля выбора, если выбираем справляться с проблемами в одиночку — это и получаем. Несмотря на это Бог часто помогает, но все сверхъестественные чудеса приходят естественным путём, поэтому они не всегда очевидны, не всегда на виду.

— Мы видели разорённые деревни. В них стояли храмы. Однако это не спасло жителей, — начал я злиться на монаха. Всё у него складно, даже смерти людей легко вписываются в концепцию.

— Скажу больше — наверняка в каждой избе стоят иконы. Это внешние атрибуты, а я говорю про свободу выбора и искреннюю молитву.

— А помощь-то где? Где это неочевидное чудо? — вернул разговор в прежнее русло.

— Я могу уверенно утверждать только то, что видел своими глазами. В монастыре чудеса каждый день, — вздохнул инок, — вот, охотники, призванные защищать людей, а вот мы помогаем вам в силу своих скромных возможностей. Случайности не случайны.

Странно он увёл разговор в сторону, но меня такими скачками по темам не сбить с толку.

— Мы здесь, потому что в Гильдию Охотников поступила заявка. Подали её люди. Люди, которые пострадали от демонов. В регионе, где стоит монастырь, который сам находится в безопасности, — я глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Стоит держать себя в руках, свинство грубить приютившему.

— Ты меня так и не понял. Может со временем. Неисповедимы пути Господни, — на одном дыхании выдал монах, и направился к дверям храма.

— Неисповедимы, неисповедимы. А нам бы сейчас помощь не помешала. Так не хватает маленького чуда, — философски заметил я тихо, скорее для самого себя.

Монах, сделав два шага, оглянулся и впервые посмотрел на меня серьёзно, будто только сейчас что-то увидел:

— Все вы здесь чудо, включая тебя.

— Вы что-то про меня знаете? — спросил я в спину.

— Я знаю жизнь. Не считай себя исключением, — фигура скрылась внутри, дав понять, что разговор закончен.

Ну, вот и поговорили. Пойду, обещание выполню, пока храм поблизости, поставлю свечку, от меня не убудет.

— Выдвигаемся, — поступила по цепочке команда.

Поблагодарив за приют и скудные запасы провианта, тронулись в путь. Небольшая передышка пошла на пользу, всех «тяжёлых» маги перевели в статус средне-раненых. Если бы не пара десятков собратьев, лишившихся ног, то можно было бы сказать, что все идут «своим ходом».

С пониманием, что удаляюсь от искомой Пустоши, тяжело вздохнул. Вообще не хозяин своей судьбы. Даже обидно. Хочешь насмешить Бога — расскажи ему о своих планах.

— Слушай, я никогда не был Твоим поклонником, но и открыто не гадил. Даже свечку, как обещал — поставил. Вот зачем Ты мне мешаешь? Я понимаю, скорее всего «там» ничего нет, но проверить всё равно надо, — пробубнил я в воздух.

И не дождавшись ответа, потопал дальше.

Второй день перед глазами стоит этот дурацкий кошмар. Не верю в вещие сны, но данный имеет все шансы сбыться даже без намёка на мистику. Эти бараны, в капитанском совете точно угробят нас, не по ошибке, специально. Как оговорился Вимон — если не будет другого выхода, они сознательно пойдут на «амбразуру», чтоб продать жизнь дороже.

Смерть меня никогда не страшила. Страх боли, ощущение обречённости — пугает, но погаснуть сознанием, или даже попасть в загробный мир — милая перспектива. Обидно, что со мной пропадут знания и возможности, так необходимые местным.

Меня перестала пугать мысль затащить всех в Пустошь. Да, узнают, да, раскроюсь дальше некуда. Возможно, для меня это закончится плачевно.

Серьёзно, чем я рискую?

Меня могут захватить, использовать в своих целях, а возможно и убить.

Я потеряю своё персональное преимущество. Приятно обладать тайными знаниями и возможностями, недоступными другим, это высоко поднимает ЧСВ и дарует шикарные возможности причинять разумное, доброе, вечное.

А какова цена моей свободы и сохранения секретов для себя любимого?

Даже если вернём популяцию демонов «в норму» — охотники так и будут действовать по старинке, не эффективно. Погибших от тварей и в спокойные годы насчитывают сотни и тысячи. А при худшем сценарии — человечество вымрет.

То есть цена моих комфорта и понтов — человеческие жизни…

Организовать гильдию/клан/секту/масонскую ложу (нужное подчеркнуть)?

Теоретически можно, тем более время на обучение тратить не надо, пару дней в гипнокамере, и в моём подчинение универсальные солдаты. Но не всё так гладко.

Дело не в том, что надо выжить сейчас. А это задача в данный момент имеет наибольший приоритет.

И не в том, что я не маг, и контролировать бойцов не смогу в принципе, не застрахован от заговора.

Проблема в ином: чтоб остановить тварей нужно много охотников одновременно, а их надо найти (и это должны быть не случайные люди), доставить на базу, а потом то ли раскидывать их по разным королевствам, то ли отлавливать демонов по очереди. В первом случае нужна сразу армия. Второй вариант требует меньше людей, но больше времени, а эффективность под вопросом: пока в одном месте уничтожаем — в другом их популяция растёт. А ещё рискуем вообще не успеть: со слов согильдийцев за последние три года твари прибывают, чуть ли не в геометрической последовательности. Сколько времени, пока не заполонят всё?