Последним мотивом объясняется выступление венского главно­го раввина М. Гидемана против политического сионизма. Ученый историк еврейской культуры опубликовал небольшой трактат «На­циональное еврейство» («Nationaljudenthum», Wien, 1897), где дока­зывалось, что нынешнее понятие «еврейская нация» есть порожде­ние антисемитизма, который везде выдвигает начало расовой или национальной индивидуальности. В действительности же, по мнению Гидемана, евреи со времени утраты своего государства никогда не считали себя нацией, а являлись только религиозным союзом, носи­телем высоких мировых идеалов. По своему духу «еврейская рели­гия антинациональна» и стремится к универсализму, так что превра­щение еврейства из религиозного союза в национальный было бы шагом назад, возвращением в первобытное состояние. Тем большей реакцией является политический сионизм, который призывает евре­ев к созданию собственного государства и вторгается в предначерта­ния Бога, давшего Израилю особую миссию в диаспоре. С таким же протестом против национальной концепции еврейства выступил лон­донский главный раввин Натан Адлер. В своих ответах на критику Гидемана Герцль и Нордау не могли выставить веских доводов в пользу позитивной национальной идеологии; Герцль имел неосто­рожность повторить свое негативное определение нации, как «груп­пы людей, связанных между собой наличностью общего врага», и тем как бы подтвердил довод своего противника, что национальное еврейство есть лишь порождение антисемитизма. Полемика свелась к личным упрекам: Герцль сообщил, что во время печатания «Еврей­ского государства» Гидеман прочитал присланные ему автором кор­ректурные листы и ответил, что не находит в них ничего подлежаще­го исправлению. Это означало, что, выпуская свой полемический трактат, раввин действовал под чьим-то давлением. Несомненно, пастырь делал это в угоду пастве — венской еврейской общине, ко­торая испугалась призрака «национального еврейства» среди разга­ра антисемитских страстей в столице Австрии и попыталась отогнать этот призрак раввинскими заклинаниями.

Для борьбы за идею политического сионизма Герцль стал изда­вать в Вене, с июня 1897 года, еженедельный орган «Die Welt». Он должен был служить орудием пропаганды и в особенности подго­товки учредительного конгресса сионистов. Чтобы превратить по­литический сионизм в народное движение, нужно было пустить в ход весь аппарат партийной агитации, и Герцль оказался наиболее при­годным для этого человеком. Знакомый по своим наблюдениям га­зетного корреспондента со всем парламентским механизмом Евро­пы и с приемами политических партий, блестящий оратор, очаровы­вавший публику одною своей наружностью, Герцль был как бы со­здан для управления народными массами. Там, где не могли вли­ять его идеи, влияла его личность, несокрушимая воля и сила вну­шения. В короткое время он, вместе с небольшой группой едино­мышленников в Вене, подготовил созыв всемирного конгресса сио­нистов. Для возбуждения интереса к конгрессу распускались слухи об успешных дипломатических шагах, предпринятых для осуществ­ления проекта еврейского государства.

Конгресс был назначен первоначально в Мюнхене, в августе 1897 года. Как только весть об этом распространилась в печати, ассими­ляторы подняли шум. Раввины главных общин в Германии (Берлин, Бреславль, Франкфурт, Мюнхен) опубликовали в газетах деклара­цию, где, между прочим, говорилось: «Стремления так называемых сионистов основать в Палестине национально-еврейское государство противоречат мессианским заветам иудейства, сохранившимся в Св. Писании и позднейших религиозных источниках. Иудаизм обязыва­ет своих последователей служить со всею преданностью отечеству, которому они принадлежат, и способствовать его национальным интересам всем сердцем и всеми силами. С этой обязанностью не на­ходятся, однако, в противоречии благородные стремления, направ­ленные к колонизации Палестины еврейскими земледельцами, ибо они не имеют никакого отношения к основанию еврейского государ­ства, поэтому как религия, так и любовь к отечеству возлагают на нас обязанность просить всех, сердцу которых близко благо еврей­ства, чтобы они держались вдали от вышеупомянутых сионистских стремлений и в особенности от все еще подготовляемого, несмотря на все отговаривания, конгресса». Для всех было ясно, что эта декла­рация публиковалась не столько для еврейского, сколько для хрис­тианского общества, и Герцль был совершенно прав, когда в своей статье «Protestrabbiner» (16 июля 1897 г.) иронизировал над «унизи­тельными уверениями, имеющими целью вымолить благоволение врагов». Он подхватил ту фразу в декларации, где говорится о пре­данности евреев отечеству, «которому они принадлежат», чтобы от­метить раболепие людей, считающих себя принадлежностью отече­ства, вместо того чтобы считать отечество принадлежностью всех сво­бодных граждан. Вскоре правление еврейской общины в Мюнхене известило устроителей конгресса, что община не желает, чтобы кон­гресс сионистов состоялся в этом городе. Пришлось переменить мес­то, и конгресс был назначен в швейцарском городе Базеле.

В последние дни августа 1897 года в городском доме Базеля совершилось историческое событие. Представители евреев разных стран собрались и выразили свою волю, чтобы часть еврейского народа возродилась как нормальная нация на своей древней родине. Такое собрание имело бы еще более важное мировое значение, если бы оно состояло из избранников большинства народа и могло бы провозгласить существование еврейской нации во всем мире, то есть опровергло бы ложь XIX века о небытии еврейской нации. Созван­ный под знаменем «еврейского государства», партийный конгресс должен был ограничиться прокламированием условного наци­онального бытия еврейства, в зависимости от приобретения им собственной территории. Но и в этой форме манифестация имела историческое значение. В той самой Западной Европе, где со вре­мен парижского Синедриона евреи не переставали твердить, что они больше не претендуют на титул нации, вдруг раздался призыв к национальному возрождению. Базель 1897 года искупил грех Па­рижа 1807 года.

29 августа открылись заседания конгресса в присутствии 200 делегатов и 300 гостей и газетных корреспондентов. Делегаты из России, представители «Ховеве Цион» и Одесского палестинского комитета (М. Усышкин и др.) еще не играли на этом конгрессе подо­бавшую им активную роль. В их собственной среде не было едино­гласия по основному вопросу: продолжать ли прежнюю мелкую ко­лонизацию Палестины или возобновить ее в больших размерах толь­ко после получения международной гарантии на образование там еврейского центра. В других группах тоже замечались разногласия между старыми «палестинцами» и новыми «сионистами». Разногла­сия на время утихли под влиянием вступительных речей Герцля и Нордау, вызвавших всеобщий энтузиазм. На делегатов действовала импозантная обстановка конгресса, при открытии которого старей­ший делегат, д-р Липпе из Румынии, напомнил о возвращении вави­лонских пленников по указу древнего царя Кира и предложил по­слать приветственную телеграмму турецкому султану. Предложение, имевшее определенную дипломатическую цель, было единоглас­но принято, и многим мечтателям казалось, что этим уже положе­но начало политическим переговорам. В своей программной речи[20] Герцль старался слить разнородные течения в сионизме для привле­чения всех к общей работе. Он значительно расширил рамки своей политической программы хорошим афоризмом: «Сионизм есть воз­вращение к еврейству, предшествующее возвращению в еврейскую землю»; он хотел этим сказать, что одна надежда на политическое возрождение приведет ассимилированного еврея к национальному самосознанию. Воздав должное пионерам палестинской колониза­ции, он, однако, доказывал, что вести ее дальше на старых началах бесцельно для народного дела: если ежегодно в Палестине будут вод­воряться десять тысяч поселенцев, то переселение туда всех девяти миллионов евреев потребует 900 лет, а между тем турецкие власти не допустят даже такой скромной иммиграции и возобновят свои реп­рессии против «прокрадывающихся» в страну. Только путем поли­тического соглашения с Портой на началах взаимных услуг можно добиться легального массового заселения евреями Палестины и ос­новать там прочный национальный центр. Задача конгресса — изыс­кать такие пути и дать свою санкцию на соответствующие полити­ческие переговоры.