«Мне нет до него дела, кем бы он ни был…»

Он провел на пристани целый день, позабыв обо всем: сидел, вертя в пальцах давно остывшую трубку, и наблюдал за кораблем.

Цветные паруса встречаются нечасто, и один лишь изумрудный оттенок увеличивает стоимость найма этого фрегата в разы. А если учесть, что фрегат словно создан по канону Сёгэна и пропорции его тела идеальны, сумма и вовсе получается несусветная… За мальчишкой, когда он выучится и станет настоящим навигатором, будут хвостом ходить вельможи с крыльями и без, желая заполучить его вместе с кораблем в свой наемный флот.

Отчего сокровища всегда достаются тем, кто их даже оценить не в силах?..

Солнце клонилось к закату, когда Эрдан отправился домой. Шел он медленно – больное колено ныло уже третий день, предвещая сильный шторм, – да торопиться и не следовало. Тому, кто его дожидался, в первую очередь нужно было научиться терпению.

Миновав рощицу, Эрдан приостановился. Отсюда он мог беспрепятственно разглядывать окрестности, сам оставаясь незамеченным. Что ж, он увидел именно то, что ожидал. У порога его ветхой лачуги сидел давешний моряк – дремал, скрестив руки на груди и вытянув длинные ноги в потрепанных сапогах. Хромая, Эрдан приблизился, и в этот миг парнишка проснулся. Череда забавных гримас сменилась на его лице с быстротой мысли – изумление, осознание собственной ошибки, досада, виноватая улыбка, – а потом он вскочил и поклонился Эрдану во второй раз.

– Я не беру учеников, – сказал бывший корабел и проследовал в дом, захлопнув дверь перед самым носом растерявшегося моряка.

Темнело. Эрдан лежал на старом тюфяке, прислушиваясь к звукам, доносившимся снаружи, – там нетерпеливо ходили взад-вперед, потом раздалось приглушенное ругательство… и вскоре все стихло. Только мыши продолжали возиться под полом.

Что ж, по крайней мере, он не стал ломиться в дверь, как это делали другие.

Когда наступила ночь, далекий грохот ознаменовал приближение грозы, а вскоре по крыше застучали крупные капли – сбылось предсказанное его коленом ненастье. Эрдан представил себе, что чувствует моряк там, снаружи: без плаща, в залатанной куртке долго под дождем не высидишь. «Вот и славно, – подумал корабел, засыпая. – Сам уйдет. И избавит меня от необходимости с ним объясняться».

Ему приснился Облачный город. Мальчишка, чтоб его кракены съели, растревожил старую рану: Эрдан увидел всех своих учеников, живых и мертвых, – каждый норовил рассказать и показать, чему научился в школе, только вместо слов у них получалось шипение, как будто на горячую плиту пролили варево. Он то и дело просыпался, вертелся с боку на бок и поминал Меррскую мать, а потому к утру почувствовал себя совершенно разбитым. К тому же, хоть гроза и прошла, колено разболелось еще сильнее.

Он вышел из дома и почему-то не удивился, обнаружив незваного гостя на том же месте и в той же позе. Пройдоха выглядел невыспавшимся и сердитым, но, едва увидев корабела, тотчас придал лицу смиренное выражение.

Странное дело – он каким-то чудом умудрился не промокнуть.

– Я же тебе сказал, что не беру учеников, – скрипуче проговорил Эрдан. – Посмотри на меня!

Он знал, что выглядит не лучшим образом. Седая борода, длинные космы, изношенные ветхие штаны и куртка с чужого плеча – портовый нищий и тот порою бывает опрятнее. Но мальчишку это не смутило, и в его взгляде Эрдан с содроганием различил два чувства, хуже которых и придумать трудно.

Одно – тщательно скрываемое благоговение. Этот глупец был настолько уверен в правоте учителя, что согласился бы вытерпеть что угодно, хотя даже не состоял у него в учениках.

Другое чувство обычно называют железным упрямством.

– Я ухожу, – сухо бросил Эрдан. – Когда вернусь, чтоб тебя здесь не было.

Не оглядываясь, спиной он ощущал, как морячок покинул насиженное место и двинулся следом на почтительном расстоянии в десять шагов – дескать, а я что? Я ничего, я просто направляюсь в ту же сторону. «Интересно, как долго он продержится?» – подумал бывший корабел и решил сегодня в город не идти: стоявший у причала фрегат манил его, и это никак не способствовало твердости характера. Эрдан не намеревался отказаться от решения, которое заставило его покинуть Облачный город и привело сюда, на остров Рокэ.

«И можешь хоть подметки стереть, сын медузы и кракена!»

Эсме исцелила руку Эрдана без лишних вопросов и, судя по лицу, даже не заподозрила, что обжегся он вовсе не из-за неловкого обращения с плитой. Предстоящее путешествие будоражило ее, как и остальных: настроение капитана передавалось фрегату, а от него – команде.

– Мастер Эрдан, а это правда, что у вас была когда-то своя школа навигаторов в Облачном городе? – вдруг, смущаясь, спросила целительница.

Эрдан удивленно приподнял бровь – интересно, кто ей рассказал?

– Правда. Я тогда считался одним из лучших корабелов.

Окажись Кристобаль рядом, он не преминул бы поправить: «Самым лучшим!»

– А почему же вы… не в столице?

– Это скучная история, – со вздохом сказал старик. – Я допустил ошибку: обучил одного из своих подопечных слишком хорошо. И поэтому оказался здесь.

«Сначала, конечно, я оказался на Рокэ. А потом Кристобаль меня нашел».

– То есть все из-за одного ученика, одного из многих? – Эсме не смогла скрыть изумления. – Разве этого достаточно?..

Эрдан кивнул.

«Более чем достаточно, дорогая».

– Понятно, – сказала девушка. – Значит, вы с капитаном встретились не в Облачном городе? Уж простите за назойливость, просто мне хочется знать больше о людях, рядом с которыми я провожу так много времени. Раньше было проще… Даже не думала, что мне начнет не хватать чужих мыслеобразов…

«В самом деле, – подумал Эрдан, – она с каждым днем все меньше похожа на ту молчунью, которая бродила по „Невесте ветра“ словно призрак и вздрагивала от каждого резкого звука. Не то чтобы она стала совсем другой, нет. Просто теперь она учится жить по другим правилам».

– Ты вовсе не назойлива, – проговорил он с добродушной улыбкой. – Но рассказ о нашей встрече с Кристобалем тоже не очень-то интересен. Капитан просто… нашел меня и заставил взять себя в руки, а его – в ученики. Он не любит об этом вспоминать.

– Почему?

– Потому что это дурацкая история, – сказал Крейн, торопливо приближаясь к ним. Он прервал разговор с Джа-Джинни, почувствовав, что мастер-корабел может случайно выдать целительнице парочку секретов. – Потом происходило множество куда более занимательных событий, а наша встреча – клянусь Штормом, ничего особенного в ней нет.

Эрдан хмыкнул. «Так и быть, пожалею тебя и не стану рассказывать, как последний Пламенный Князь унижался перед старым бродягой, умоляя взять его в ученики. Прилип, словно репей к собачьему хвосту. Есть что вспомнить, да? Но я буду молчать, Кристобаль».

Эсме пожала плечами, и Кристобаль, вздохнув с явным облегчением, спустился в трюм в очередной раз что-то проверить. Он казался обеспокоенным и слегка сердитым, но все это можно было списать на отплытие, и вряд ли кто-то догадался бы, что ночью с капитаном происходили странные вещи.

– Я еще хотела спросить, – проговорила Эсме, вновь поворачиваясь к Эрдану, – чем мастер-корабел отличается от навигатора? Вы же вроде бы одинаково хорошо чувствуете фрегат.

– Не совсем. Во-первых, связь корабела с фрегатом непостоянна и в какой-то степени односторонняя. В этом есть и преимущество: я услышу любой фрегат, а не только «Невесту», причем не рискуя утонуть в эмоциях рыбокорабля. Во-вторых, корабел не может прокладывать курс.

– Как это?

– А так, что у навигатора в голове хранятся карты всех мест, где бывал его фрегат, – пояснил Эрдан. – В этом смысле у них с кораблем общая память, и он чувствует себя в знакомых водах очень уверенно, даже не имея под рукой бумажной карты. Корабел на такое не способен.

– Спасибо, мастер Эрдан, – задумчиво проговорила целительница. – Теперь все и впрямь стало понятнее.