Догнать ее было нетрудно, но, увидев перед собой крылатую тень, она так перепугалась, что потеряла дар речи. Джа-Джинни даже испугался, что она упадет замертво, но знахарка оказалась крепкой.

– Чего тебе надо? – сварливо спросила она, придя в себя. – Зачем ты здесь?

– Ты была в том доме. – Крылан дернул подбородком.

– О да. – Она нахмурилась. – Ты, что ли, во всем виноват?

Джа-Джинни решил ее не переубеждать, хотя понимал, что за слухи пойдут по Лейстесу уже завтра.

– Скажи мне, что с ее ребенком?

– Она родила мертвое дитя прошлым вечером, – проговорила женщина. – Меня позвали, но было поздно. Ты…

Джа-Джинни зажмурился и выпалил:

– Ребенок… он был человеческим?

Знахарка очень долго молчала.

– Мне много лет, – наконец проговорила она. – Я многое повидала. Но это… нет, ребенок не был человеком. И… крыланом он тоже не был. Это было жуткое… создание, и хорошо, что не жить ему ни на одном из Десяти тысяч островов. Уж не знаю, кто прибрал его душу, но вскоре Заступница примет к себе эту несчастную мать. Пусть хоть в Садах она успокоится, пусть там ей не будет больно…

Джа-Джинни опустил голову, ощущая, как накатывает усталость, скопившаяся за весь день. Лейла все-таки ошиблась. Он повернулся и расправил крылья, чтобы взлететь, а потом неожиданно для себя самого крикнул знахарке:

– Передай ему, я отыщу того, кто это сделал, – и отомщу за нее! Передай!

– Хорошо, – проговорила старуха и вдруг прибавила: – Да поможет тебе Эльга.

Очень тихо.

Но он услышал.

Утро выдалось светлым и ясным. Настроение у команды и у самого фрегата было под стать – воодушевленные и веселые, они собирались в путь. Джа-Джинни наблюдал со стороны за суетой перед отплытием и чувствовал себя до крайности несчастным.

– Ты хмурый как туча, – раздался голос за его спиной.

Крылан, не оборачиваясь, сказал:

– Я совсем запутался и жалею, что не могу прочитать твои мысли.

– Ха! – Крейн был в очень дружелюбном расположении духа. – Незачем! Все мои мысли написаны у меня на лбу – так ты сказал давеча, а? Вот и читай.

– Шторм, как я устал… – проговорил Джа-Джинни бесцветным голосом, и магус тотчас посерьезнел:

– Что произошло?

Крылан вздохнул – и поведал капитану о ночном происшествии и беседе с вороном, о неожиданном визите Лейлы и о словах знахарки.

– Да, теперь я понимаю… – начал Крейн, но Джа-Джинни перебил его:

– Ничего ты не понимаешь. Я поначалу не поверил Лейле, не принял ее рассказ всерьез. А потом вдруг подумал: если когда-нибудь появится настоящий след? Если мне придется выбирать? Боюсь, Кристобаль, «Плач по Фениксу» и впрямь предупредил тебя о грядущем предательстве лучшего друга. И он… был сыгран в мою честь.

Он замолчал и уставился на Крейна.

Магус недоумевающе моргнул, а потом добродушно рассмеялся:

– Зря, зря боишься, друг. Ты совершенно ни при чем.

– Уверен? Если не я, то кто тогда? Может, Кузнечик? Такая странная выходка…

– Ты сам в это не веришь. – Крейн покачал головой. – Кузнечик не способен на предательство, а поступок его может объясняться чем угодно, вплоть до простого любопытства. Он почти ребенок.

~~~

– Ты сейчас солгал, – сказал крылан. – «Невесту» раздражает ложь. Спрошу еще раз: ты уверен, что знаешь, чего следует ожидать? И от кого?

Крейн задумчиво посмотрел на Джа-Джинни:

– Хотел бы тебя утешить и сказать – да, я точно знаю, что произойдет, когда и из-за кого. На самом деле это не так. Я… догадываюсь, кто может меня предать таким образом, чтобы последствия были катастрофическими. Но понятия не имею, когда это случится… и случится ли вообще. Это ведь просто песня – точнее, мелодия, которую сыграла нам странная музыкантша. Только и всего.

– Но если ты и впрямь догадываешься, кто может тебя предать… – начал крылан и умолк.

– По-твоему, я должен его изгнать, так? Или убить? – спросил магус с иронией. – Видишь ли, я не верю, что будущее предопределено раз и навсегда. А если я сейчас займусь выяснением отношений – и как раз это приведет к печальному финалу, как в «Плаче по Фениксу»? Нет-нет, друг. Я ничего не буду делать и на вопросы твои не отвечу. А со своим главным вопросом ты разберешься сам, когда время придет… – Он улыбнулся. – Знай одно: если захочешь отправиться за своей мечтой, я все пойму и удерживать не стану. По рукам?

– По рукам, – ответил Джа-Джинни, чувствуя невыразимое облегчение.

Крейн ушел, а крылан остался на своем наблюдательном посту. На душе у него было спокойно, и даже предстоящее путешествие не казалось больше таким тягостным. Он жалел лишь о том, что не попрощался с Лейлой.

«Невеста ветра» начала медленно отходить от пристани. Джа-Джинни смотрел на удаляющийся Лейстес – и потому сразу заметил мальчишку, который размахивал руками в надежде, что его заметят. Крылан слетел на пристань.

– Ой, как хорошо, что я успел! – Это был совершенно незнакомый ему мальчик – из тех, кто за гроши разносит по тавернам письма. – Это вам, сударь!

Он протянул Джа-Джинни маленький конверт.

– Что это? – подозрительно спросил крылан. – От кого?

– От музыкантши из таверны, – ответил посыльный. – Ну, которая с гитарой, рыжая…

Когда крылан развернул письмо, из него что-то выскользнуло. Он ошеломленно смотрел, как на мостовую плавно опускается длинное белое перо. Еще миг – и порывом ветра его сдуло бы в море, но мальчик оказался проворнее.

– Поймал! – сказал он и с улыбкой протянул перо Джа-Джинни.

На дешевой измятой бумаге торопливым незнакомым почерком было написано:

«Мне нужно было сразу сказать, что я знаю о тебе уже давным-давно, от нашей общей знакомой по имени Д. А. Если тебе интересно, у нее все в порядке, как и у детей. Они по-прежнему ждут, что кто-то все изменит к лучшему. Может, это будешь ты?»

– Где она? – севшим голосом проговорил крылан.

– О, далеко! – мальчишка взмахнул рукой, указывая за горизонт. – Еще затемно ушли три фрегата, так она на одном из них. Не знаю, правда, на котором.

Джа-Джинни до крови прикусил губу. Возможно ли, что… нет, это безумие. Странное поведение Лейлы можно было объяснить другими причинами, чем угодно, но только не тем, что пришло ему в голову. Они с Джайной просто знакомы, только и всего. Барды – они такие, непредсказуемые и вездесущие.

– Как ты думаешь, – сказал он негромко, – легко ли отыскать среди Десяти тысяч островов рыжеволосую певицу с гитарой? Сумасбродку с колокольчиками в волосах? Такую, что любит необычные песни?

– Сложно. – На лице мальчишки появилась всезнающая улыбка. – И просто. Ведь она такая всего одна!

«Знал бы ты, насколько прав…»

– Спасибо! – Джа-Джинни потрепал посыльного по волосам и полетел вслед за «Невестой ветра».

«Не сейчас. Еще слишком рано. Я не могу их бросить сейчас».

Опустившись на палубу, он первым делом подумал, что белое перо нужно спрятать, но у него никогда не было на «Невесте ветра» собственного угла. Попросить капитана? Или, может быть, Эсме?

Эсме…

Даже не оглядевшись по сторонам, крылан сделал то, о чем раньше не мог и помыслить, – положил ладони на планшир и, закрыв глаза, прислушался к биению огромного невидимого сердца. Этот звук был неотъемлемой частью жизни на борту, и моряки, привыкая, переставали его слышать… Но сейчас Джа-Джинни захотелось остаться с «Невестой ветра» наедине.

«Я совсем запутался. Помоги мне…»

И на краткий миг он увидел «Невесту», какой она представала для капитана и больше ни для кого, – он объял ее целиком, от глубин трюма до вершины средней мачты, и почувствовал, чем занимается каждый человек на борту. Он увидел Эсме – целительница, погруженная в раздумья, почесывала за ухом ларима, который от удовольствия громко урчал и щурил большие глаза. Он увидел юнгу – мальчишка застыл над горой немытой посуды, лицо у него было невеселое. Он увидел Крейна. Капитан на мгновение оторвался от чтения тетради, украденной из кабинета Звездочета, и с напускной суровостью проговорил: