Парень появился очень быстро – забрался в лодку, дрожа от холода, и сказал:

– Здесь пусто.

Крылан равнодушно пожал плечами:

– Тогда поехали дальше…

В бесплодных поисках прошел целый день.

Они вернулись на берег, когда уже стемнело. Умберто, одарив Джа-Джинни сердитым взглядом, отправился согреваться в ближайшую таверну, а крылан вспомнил о рыбаке и его безумной жене, но почувствовал себя слишком усталым, чтобы куда-то лететь и что-то выяснять. Лучше заняться этим на свежую голову.

К тому же его по-настоящему захватила идея разыскать лодки – ведь обследовать удалось совсем небольшой участок бухты, – причем сделать это хотелось до того, как вернется капитан. Крылан и сам не знал, отчего так спешит, но всерьез подозревал, что Крейн заразил его одержимостью.

– Ты всерьез считаешь, что Звездочет мог притащить в Лейстес безумер и об этом никто не подозревает? Зачем ему безумер?

Солнце в зените светило ярко; в ветвях деревьев пели птицы. Умберто и Джа-Джинни причалили у западного берега Благодатной бухты и устроили привал: провизию к обеду крылан предусмотрительно захватил с собой.

Полдня прошло впустую, но пока они оба не утратили запала и стремились разыскать пропажу любой ценой. А вопроса, прозвучавшего из уст Умберто, Джа-Джинни ждал еще вчера, поэтому успел обдумать ответ.

– А что еще могло там быть? Звездный огонь, как ты сам знаешь, перевозят в бочках. Что касается безумеров, то я расспросил Эрдана, и его слова подтвердили мою догадку: эти штуки держат в сундучках, изготовленных особым образом. Дощечки, металлическая сетка… не важно. Эрдан сказал, что такой сундук не отличается крепостью и действительно может сломаться, если его уронит какой-нибудь неуклюжий краб. – Крылан ненадолго замолчал. – В общем, Звездочет и впрямь мог возить с собой безумер. Но зачем он это делал – другой вопрос, и ответа я не знаю. Собирался превратить в трупоход какой-нибудь из захваченных кораблей?..

– Интересно, какой? – многозначительно спросил Умберто и, невесело рассмеявшись, продолжил: – А все-таки он хорошо владеет своей «Утренней звездой», раз позволяет себе держать на борту такие опасные грузы.

– Я всегда говорил Кристобалю, что не стоит его недооценивать, – со вздохом сказал Джа-Джинни. – Ходят слухи, что «Утреннюю звезду» он отобрал у другого капитана, когда тот был еще жив.

– Это невозможно, – лениво возразил Умберто. Он лежал на спине, закинув руки за голову, и блаженствовал в лучах солнца. – Связь между фрегатом и навигатором разрушает только смерть.

– Я тоже так считаю… – сказал крылан, хмуря брови. – Однако лет семь-восемь назад – мне так говорили – у Звездочета был другой корабль, он назывался «Развратница». А потом откуда-то появилась «Утренняя звезда», большая и красивая. Людям, конечно, только дай повод сочинить какую-нибудь несусветную чушь, но вот почему-то истории о том, что Звездочет получил эту красавицу не самым обычным способом, продолжают рассказывать по сей день. Может, в них есть зерно правды?

Умберто резко сел и заявил, что отдохнул и готов продолжить поиски. Не дожидаясь ответа Джа-Джинни, он направился к лодке, на ходу вытряхивая из волос сухую траву и бормоча что-то обидное о любителях собирать дурацкие слухи.

Снова и снова пещеры, попадавшиеся на их пути, оказывались пустыми. Если удавалось проникнуть туда сквозь узкие щели, крылан видел сырые своды, заросшие светящейся плесенью, а один раз они обнаружили скелет с обрывками одежды на пожелтевших костях. Джа-Джинни становился все мрачнее, а Умберто, наоборот, успокоился и даже заметил добродушно, что благодаря крылану сберег немало денег, которые неизбежно оставил бы в увеселительных заведениях Лейстеса.

– Еще одна… – Умберто остановил лодку и указал рукой туда, где под водой смутно виднелись очертания входа в пещеру. – Ну, я пошел. Не скучай тут без меня.

– Будь осторожен! – крикнул Джа-Джинни, но его напарник уже нырнул.

Крылан, нахохлившись, сидел на корме лодки, размышляя, что предпримет Кристобаль после своего возвращения. Карта, проклятая карта! Если она и впрямь была вместе с прочим барахлом в одном из сундуков, которые матросы «Звезды» перетаскивали в дом Звездочета под покровом ночи, то неизвестно, упрощало или усложняло это их задачу. Сам Джа-Джинни считал, что пробраться как на борт фрегата Звездочета, так и в его дом одинаково невозможно, но Крейн явно не согласился бы с ним. Известие о сундуках должно было обрадовать феникса и породить в его голове какой-нибудь безумный план проникновения в логово старого пирата.

Джа-Джинни с внезапной тоской вспомнил то время, которое провел на «Невесте ветра» до встречи с Джайной Алье. Тогда было легче: капитан говорил, а он делал и не задумывался, насколько та или иная затея Крейна оправдана или просчитана. Его занимали совсем другие вещи.

Но потом была Джайна. Была та ночь…

«Ты изменился, – с некоторым удивлением заметил Кристобаль уже через несколько дней после того, как Джа-Джинни вернулся на борт корабля. – Я бы даже сказал, поумнел». Крылан предложил ему самому тоже поговорить с Джайной, на что магус, посмеиваясь, ответил: «А мне и так неплохо. Будем считать, что ты теперь состоишь при мне в качестве ходячего здравого смысла и угрызений совести в одном лице». Капитану-то и впрямь было неплохо, но жизнь Джа-Джинни сделалась куда тяжелей, чем раньше.

От долгого сидения в одной позе у крылана затекла спина, и он осторожно стал потягиваться, опасаясь перевернуть лодку. Умберто не возвращался уже достаточно долго, и Джа-Джинни впервые за целый день подумал, что если там, в пещере, что-то произошло, то он не сумеет помочь другу. Умберто был вооружен длинным кинжалом, но в темноте, под мрачными сводами пещер, могли таиться существа, которым этот кинжал – что фрегату укус Сокровища, любимца Эсме. Крылан с тревогой всматривался в темный провал пещеры, скрытый под мерцающей водной гладью, и вдруг краем глаза заметил нечто странное.

Кто-то стоял на высокой скале, расположенной западнее того места, где покачивалась на волнах его лодка. Фигура в темном платье, с длинными волосами, развевающимися по ветру. За спиной у незнакомки было что-то светлое, похожее на…

Два больших белых крыла.

Джа-Джинни вскочил и попытался взлететь, позабыв об осторожности. Лодка тотчас же перевернулась, и темная вода накрыла его с головой, обжигающим потоком хлынула в горло, закупорила уши. Крылан не мог плыть. Крылья губили его, тянули на дно, словно каменные.

«Это конец…» – сверкнула холодная искра-мысль.

Почему-то напоследок он подумал об Эсме.

– …Ненормальный! – орал Умберто с перекошенным от страха лицом. – Чтоб меня кракены съели! Чем ты думал, когда взлетал из лодки?!

Крылан молча принимал заслуженные упреки. Он догадывался, что выглядит сейчас весьма жалко – этакий клубок изломанных мокрых перьев, дрожащий от холода и все еще испуганный до полусмерти. До сих пор Джа-Джинни ни разу не испытывал такого страха.

Они сидели на небольшом выступе скалы чуть поодаль от того места, где виднелся вход в злополучную пещеру. С обоих ручьями стекала вода, оба еле дышали. Неподалеку плавала туда-сюда их лодочка, успевшая вновь принять нормальное положение. Джа-Джинни недоумевал, каким образом Умберто сумел его вытащить: прежде крылан был уверен, что только магусу по силам его поднять, и никак не ожидал подобного подвига от худощавого молодого моряка.

– Прости, – сказал он, когда Умберто ненадолго замолчал, чтобы перевести дух. – Сам не знаю, что на меня нашло. Извини.

Белые крылья ему померещились, конечно.

Хоть и выглядели совсем как…

– Он извиняется! – воскликнул Умберто, возмутившись пуще прежнего. – Как бы я объяснил Крейну, что произошло?! Да он бы сразу превратил меня в уголь!

Такое вполне могло случиться. Крылан досадливо помянул кракена и все его восемьдесят щупальцев: еще один день впустую – они не просто не сумели отыскать лодки, но вдобавок едва не погибли, потому что Умберто тоже рисковал.