Пул осветил лучом вход в шлюз. На стене у двери нашлась панель управления. Без особой надежды гростианин провел пальцами по кнопкам – плита даже не дрогнула.

– Надо идти, – поторопила его Ольга.

– Да, конечно, идем.

Освещая путь фонариками, они пошли по коридору. По всему было видно, что ему пришлось пережить жестокую битву. Стеновые панели были сильно опалены, местами даже оплавлены, всюду валялись отработанные оружейные магазины, металлические осколки, на полу виднелись жуткие бурые пятна, о происхождении которых задумываться как-то даже не хотелось.

Ольга прижалась почти вплотную к Пулу, так что он был вынужден приобнять ее правой рукой за талию. Из наушников доносилось ее учащенное дыхание. Идти так в скафандре было не очень удобно, но отстранить девушку гростианин не решался, только перестегнул фонарик на левое предплечье.

Коридор резко повернул, и взорам исследователей открылись два ряда одинаковых прямоугольных дверей. Несколько из них были широко распахнуты, некоторые сорваны с петель и брошены на пол, остальные – закрыты.

Ольга еще сильнее прижалась к гростианину, так что Пул был вынужден остановиться.

– Что с тобой? – спросил он.

– Страшно до чертиков, – прошептала Смит. – Просто животный ужас какой-то. Ничего не могу с собой поделать.

– Да ладно тебе… – признаться, Пулу и самому было не по себе. – Здесь же никого, кроме нас, нет. Кого бояться?

– Не знаю. Только я словно чувствую что-то… Война. Смерть…

– Это не наша с тобой война. И не наша смерть… Пока не наша.

Шагнув вперед, гростианин заглянул в первый дверной проем. За дверью была небольшая комнатка с узкой кроватью у стены, шкафом и тумбочкой под разбитым зеркалом. Очевидно, хозяева покинули свое жилище второпях: кровать была смята, дверцы шкафа распахнуты, ящик тумбочки вывален наружу. На полу валялись обгорелые бумаги и неизменные два магазина от бластера. В спинке кровати чернела неровная дыра размером с кулак, с обугленными краями.

Заглянув для очистки совести под кровать и за тумбочку, Пул вернулся в коридор.

– Пусто, – проговорил он. – Предлагаю так: ты иди вдоль правой стены, я пойду вдоль левой – будем осматривать комнаты.

– Хорошо, – кивнула Ольга. Она, похоже, уже немного пришла в себя.

Дверь во вторую комнату Пулу открыть не удалось, третья оказалась почти точной копией первой, в четвертой в шкафу оказалась забытая кем-то пара сапог на широкой толстой подошве, в пятой гростианин подобрал с пола нож с длинным граненым клинком. В шестой под кроватью нашелся кислородный баллон – но, как быстро выяснилось, пустой, Пул даже не успел толком обрадоваться. У Ольги дела шли не лучше. Ей попалась лишь металлическая кружка с варварской надписью и старинная бумажная книга с обожженными страницами. Брать их девушка не стала.

Коридор уперся в пустой холл, из которого лучами расходились четыре новых тоннеля.

– Сколько у тебя осталось воздуха? – спросила Ольга.

– На полтора часа.

– Плохо.

– Чего уж тут хорошего…

– Нам надо торопиться. Предлагаю на постороннее не отвлекаться. Ищем только кислород. Давай, твои два коридора справа, мои – слева.

– То есть разделяемся? – уточнил гростианин.

– Выхода нет.

Поиски продолжились – с тем же результатом. Открытые комнаты были пусты, в те, где двери были закрыты, попасть не удавалось. Постепенно Пула охватывало отчаяние. Все бесполезно. С чего они вообще решили, что в жилом секторе найдется кислород? В то время, когда здесь жили пираты, на базе был нормальный воздух, скафандры требовались только для выхода на поверхность. Откуда здесь взяться заправленным баллонам?

Внезапно тишину эфира разорвал пронзительный крик. Гростианин вскинул голову.

– Ольга?

Эфир молчал.

– Ольга?! – почти прокричал Пул.

– Да, это я… – донесся из наушников голос девушки. В ее голосе сквозила паника. – Я… Тут…

– Иду к тебе! – крикнул гростианин. – Где ты?

– В первом тоннеле, в самом конце.

Пул бегом бросился по коридору.

Девушка ждала его в тупике.

– Что случилось?! – на ходу выдохнул гростианин.

– Там… там… – Смит протянула руку в сторону прикрытой двери.

– Да скажи ты толком, что там такое? – воскликнул Пул. – Физически с девушкой явно было все в порядке, и это его несколько успокоило.

– Там… Он!

– Кто – он?

– Не знаю…

Достав из сумки найденный нож, единственное имеющееся в его распоряжении оружие, Пул осторожно приблизился к двери и рывком распахнул ее.

В следующее мгновение навстречу ему шагнул высокий человек в ярко-синем боевом скафандре. Не успев даже толком понять, что произошло, гростианин почти рефлекторно выбросил вперед руку с ножом. Лезвие ударилось о броню незнакомца и, не причинив ей никакого вреда, соскользнуло в сторону. Одновременно тот резко нагнулся и уперся стеклом шлема в шлем Пула. Из-за забрала на гростианина смотрели сумасшедшие выпученные глаза, рот неизвестного скривился в хищном оскале. Рука в металлической перчатке опустилась Пулу на плечо, вторая, описав широкую дугу, потянулась к горлу.

Ольга завизжала.

Истошно завопив, Пул отпрянул назад. Незнакомец сделал еще один шаг и вдруг замер, распластавшись в воздухе в неестественной позе. Только сейчас гростианин увидел в его груди рваное черное отверстие.

Незнакомец был мертв. И мертв уже давно. Очевидно, его тело привалилось изнутри к двери и, когда та открылась, выплыло в коридор, перепугав наших друзей до полусмерти.

– Эт-то… Это пират? – дрожащим голосом спросила Смит.

– Не думаю, – Пул тоже с трудом переводил дыхание. – Такие скафандры носят бойцы Имперского Патруля.

Превозмогая смешанный с отвращением страх, гростианин тронул фигуру в скафандре за руку и слегка ее развернул.

– Так и есть. Вот эмблема Патруля. Надо же, а еще говорят, их броню не пробить из полевого оружия…

– У него может быть кислород, – заметила Ольга.

Пул заставил себя развернуть труп сильнее.

– Черт, не повезло! – произнес наконец он. – Шланг перебит, вентель срезан. Баллон пустой, – он оттолкнул безжизненное тело в сторону, и то медленно поплыло по коридору, неторопливо снижаясь.

– Сколько у тебя осталось? – спросила девушка. Она, похоже, уже немного оправилась от пережитого потрясения.

– Совсем немного. Максимум минут двадцать.

– Подключайся к моему баллону через запасной вентиль.

Пул покорно повернулся к девушке спиной, и та ловко переключила шланг от его шлема на свой скафандр.

– Как же мы будем идти? – спросил гростианин, когда она закончила. Он теперь мог обернуться к Ольге лишь в полоборота.

– Так и будем. Как сиамские близнецы.

– Сиамские двойняшки.

– Зануда!

Следующие несколько часов Пул провел как в тумане. Они с Ольгой обыскали оставшиеся комнаты, затем по обнаруженной в дальнем конце одного из коридоров винтовой лестнице поднялись на следующий уровень (тяжелый люк никак не хотел поддаваться, но все же уступил человеческой настойчивости), осмотрели, что смогли, и здесь – столь же безрезультатно. От нехватки кислорода – Смит перевела баллон на самый экономичный режим – перед глазами у гростианина плыли синие круги, ноги подгибались, руки дрожали. Больше всего на свете ему хотелось лечь – вот прямо здесь, на ковре, у очередной запертой двери – лечь и уснуть. Уснуть. И видеть сны. «Какие сны приснятся в смертном сне…» Какие странные слова… Откуда они? Кажется, это Крим читал как-то вечером. Варварские стихи… Варварский мир…

Что он здесь делает? Что ищет? Сокровища? Странно, не правда ли? А что ищет Шторр? Ведь видно же – плевать ему на сокровища. А впрочем – какая разница? «Уснуть – и только… И сказать, что сном кончаешь тоску и тысячу природных мук…» Уснуть. И видеть сны…

– Пул, ты меня слышишь? – голос Ольги шел откуда-то издалека, из другого мира, где воздуха вдоволь и нет этого бесконечного лабиринта темных коридоров. – Пул, очнись!

Усилием воли гростианин заставил себя вернуться к реальности.