*РРРАВ!*

Размозжив острыми клыками череп первого попавшегося на пути врага, Зверь стремительным рывком отбросил того в сторону, следом подавшись вперед. Он успел растерзать пятерых бойцов, прежде чем началась редкая беспорядочная стрельба.

Лишь когда люди поняли, что враг пришел не с той стороны, откуда его ждали, началась паника. Защитные сооружения теперь лишь мешались им, а установленные пулеметы не могли поворачиваться на триста шестьдесят градусов вокруг своей оси, чем и пользовался Ранд, нападая на людей сзади и тут же скрываясь в лесной чаще.

Не давая людям перегруппироваться, Зверь влетал в самые большие скопления солдат, и устраивал мясорубку, не забывая и пользоваться способностями. Толчок, если вовремя его применить, прекрасно сбивал прицел, и люди тупо не успевали навести оружие снова, черная размытая тень металась без остановки, поражая одну цель за другой.

Небольшая задержка получилась с БМП. Несколько ударов когтей оставили лишь глубокие разрезы в броне, а задерживаться на одном месте возможности у него не было — каков бы ни был его запас сил, он все равно не бесконечный, и множественные попадания пуль рано или поздно его истощат.

Громыхнул оглушающий взрыв, и Ранд, увидев лишь ослепительную вспышку, покатился кубарем по земле. Какой-то идиот в панике пальнул из гранатомета и попал по бронетехнике около которой крутился Зверь. Черный монстр сразу определил для себя цель и ринулся в сторону обидчика. Вся его шерсть насквозь пропиталась кровью и слиплась, от тела поднимался пар, а из глотки вырывалось рычание вперемешку с хрипом.

Меньше чем за минуту он прикончил сорок человек, и останавливаться не собирался, хотя и восстановление здоровья теперь дается ему с трудом, так как запас сил практически на исходе. Может и не стоило ему сразу лезть в самую гущу врага, а нападать из тени леса и сразу скрываться. Так за одну ночь он мог бы расправиться со всем лагерем не получив ни одной раны.

Но нет. Обида, что скопилась еще в прошлое посещение этого места, наконец нашла выход. Она выплескивалась наружу, уступая место всепоглощающей ярости. Каждая пуля, что пробила шкуру Зверя и застряла в его плоти, добавляла всё новую порцию злобы в сознание Ранда. Каждый взрыв, каждая ослепительная вспышка, всё это лишь приближало людей к неминуемой гибели. Единственный их шанс на спасение — это бросить оружие и разбежаться в разные стороны. И то не факт что Зверь остановится.

— Да сдохни ты! — один из офицеров достал непонятно откуда взявшуюся стеклянную бутылку, наполненную какой-то вонючей жидкостью, поджег фитиль, что торчал из горлышка, и что есть силы бросил в стремительно приближающегося монстра.

Бутылка разбилась, ударившись о дерево, и Зверя обдало волной огня. Лес сразу наполнился диким воем. Ранд, утопая в языках пламени, разгорающегося прямо на нем, напрочь забыл про солдат. Он пытался лишь сбить огонь, что охватил его правую руку и ногу, а также часть туловища, но это ему никак не удавалось, ведь жидкость пропитала шерсть и теперь ее не потушить. Остается только ждать пока она не догорит сама по себе.

Этого Ранд не мог сделать физически. Бесстрашный, жестокий и решительный Зверь имел единственную слабость — огонь. Только пламя вызывало его в душе страх, трепет и ужас.

По беснующемуся, рычащему и воющему зверю тут же открыли огонь. Несколько человек, сообразив, что слабость противника наконец найдена, принялись спешно искать бутылки и разливать по ним солярку, а другие тем временем хватали емкости и бросали в сторону взбесившегося животного.

Они по прежнему думали что таким образом смогут победить, особенно обрадовавшись в тот момент, когда Зверь упал на четыре лапы и затих.

Но именно в этот момент сознание монстра до краев заполнила ярость, вытеснив собой все мысли и взяв под контроль тело. Хрупкая душевная организация человека не выдержала страданий и отключилась, уступив место истинному хищнику.

Вокруг полыхало беснующееся, гудящее пламя. Шерсть практически полностью облезла и обуглилась, но несмотря на это, множественные раны, что появлялись и появлялись на коже, зарастали за считанные секунды. Кровь, что лилась и брызгала во все стороны, шипела и закипала от высочайшей температуры, но несмотря на все ужасы, Зверь лишь довольно скалился.

Раздался протяжный, грозный, вселяющий первобытный ужас в сердца каждого рык. Каждое, в радиусе нескольких километров, живое существо, что обладало хотя бы крупицей инстинкта самосохранения, рвануло в противоположную от этого звука сторону. Остались лишь люди, что ошибочно считали себя венцом творения природы, и думали, что их вышестоящее командование страшнее чем этот монстр. Рык, сотрясающий душу, был лишь предупреждением о том, что Зверя охватил Боевой раж.

Более Ранд не издал ни звука. И если в прошлый раз, когда им завладела ярость, он порыкивал на зомби и мог испытывать какие-то чувства, например азарт, то сейчас ярость поглотила его полностью, без остатка.

Оставляя за собой дымный шлейф, он метнулся первым делом к офицеру, что кинул в него бутылку с зажигательной смесью. Не останавливаясь, Зверь располовинил свою жертву одним стремительным взмахом когтей, и помчался дальше, сея панику в рядах солдат.

Лагерь заполнился воплями, стенаниями и криками ужаса, в то время как Зверь с остекленевшими глазами выискивал и расправлялся с все новыми жертвами. Без лишней жестокости, просто выбирал себе цель и мгновенно ее убивал. Только сейчас люди осознали, что надо бежать. Стрельба прекратилась, и остатки выживших бросились врассыпную, но было уже поздно. Цели намечены зверем, никто отсюда живым не уйдет, и острый слух вкупе с идеальным, чутким обонянием свели шансы солдат на спасение к нулю.

Если бы из чащи вышел дед, Ранд без колебаний прикончил бы и его, но этого не случилось, старый в кои то веки решил послушаться и ждал Зверя на безопасном расстоянии. Он слышал что творится в лагере, а потому, даже не смотря на его паталогическую отвагу, решил в это дело не ввязываться. Сначала стрельба из всех стволов, рычание зверя, крики людей, а потом этот грозный рык… И всё, стрельба прекратилась, сменившись лишь паническим визгом, хрустом и чавканьем.

Через минуту и эти звуки стихли. Ранд стоял, возвышаясь над местом недавней бойни. Шерсть на нем за это время уже успела зарасти, а от многочисленных ран, повреждений и ожогов не осталось и следа. Раненых и случайно выживших не осталось. Это точно. Услышь Зверь чужое дыхание, оно бы сразу прекратилось.

Несколько минут он просто стоял, глядя в одну точку. Постепенно ярость ослабела, тело мелко затрясло, и человеческое сознание медленно но верно начало возвращаться к Ранду.

Уняв дрожь, монстр огляделся. Половина палаток сметены, остальные же занялись пламенем, и Зверь ни в коем случае не собирался подходить к ним. Налюбовавшись делами своих рук и зубов, он повернулся к обелиску.

На улице окончательно стемнело, и лишь пламя вычленяло из черноты ночи очертания монстра. Он стоял посреди гор окровавленных тел не шевелясь, будто сконцентрировавшись на чем-то. В темноте было отчетливо видно, как мерцает мерным голубым светом клеймо с изображением глаза на его груди.

Ранд применил Видение маны. Сделал это интуитивно, не касаясь отметины. Еще будучи человеком он понял, что созерцание потоков маны — это не единственная возможность этой особенности. Если потренироваться, у него получится влиять на эти потоки, управлять ими. И это будет настоящая магия, а не те готовые и запечатанные в рамки условностей способности.

Но сейчас Зверя интересовало другое. Магический спектр зрения особенно четко указывал на обелиск. И пусть глаза видели лишь кусок камня высотой примерно два метра, правильной прямоугольной формы, ограненный и слегка сужающийся к верху, но вот внутренний взор показывал совершенно иную картину.

Ранд наблюдал за хитросплетениями потоков маны, как они тянутся к обелиску, проходя сквозь него и закручиваясь вихрем чуть поодаль. Единственное что его смущало, вихрей с каждой минутой становилось всё больше, и сами они постепенно вырастали в размерах. Отключив Видение маны, Зверь прошелся вокруг обелиска, несколько раз втянул носом воздух, но так и не смог заметить ничего подозрительного. Разве что едва заметное гудение и вибрация исходили от камня, но это было неизменным с самого начала. Еще удалось уловить едва заметный запах, принадлежащий Маше. Он также исходил от камня, говоря о том, что пару дней назад она положила на него руку. Но с тех пор она здесь больше не появлялась.