– Ну что ты! Кто говорит о геноциде? Если, к примеру, всех людей уничтожить, то кто же будет заниматься чисто человеческой деятельностью? Грубо говоря, землю пахать, торговать, дома строить… Ковать металл, кстати… Много, очень много тех занятий, которые вскорости окажутся недоступны или очень затруднительны для других рас. Ты же сама знаешь – железо экранирует магию, причем совсем другим способом, нежели серебро. Скоро всем нам – и тебе тоже – станет трудно пользоваться магией посредством предметов с высокой концентрацией феррума. К примеру, чары накладывать. Или отковывать. А людям – не станет.

– То есть людей надо поставить на место, пусть трудятся на благо нечеловеческих рас?

Он прищурился, лукаво глядя на нее.

– Ты же сама не веришь в то, что сказала сейчас.

– Ну отчасти…

– Знаешь, это единственное, в чем я согласен с Ночью – новый мир действительно должен знать различие между расами. И каждая из них должна занимать свое место. Да и люди-то не рождаются одинаковыми, и между ними уравнивание порочно, оно автоматически ориентирует людей с более высоким потенциалом на людей убогих, недалеких. Что уж говорить об уравнивании разных рас – это вообще абсурд! Я так полагаю, что позиция Круга хотя бы потому сильнее позиции ОСН, что мы этот вопрос хотя бы обдумали. А твой Один еще ни сном ни духом. Будет разруливать ксеновойны, когда уже под самые глаза подкатит…

– Не отвечаю за Одина и то, о чем он думает. Но задумки Круга по части разности в положении рас попахивают неравенством перед законом.

– Не факт. Тут, понимаешь, перед законодателем встает необходимость принимать хоть какое-то решение, пусть в потенциале и обещающее проблемы, либо не принимать никакое. Как полагаешь, какой вариант предпочтительнее?

– Зависит от многого. Рейр, я полагаю, государству вполне достаточно принять конституцию, уголовный, уголовно-процессуальный, гражданский и семейный кодексы, а также неуклонно следить за исполнением законов. А с распределением ролей между расами расы как-нибудь сами управятся.

– «Сами управятся» выльется в постоянные столкновения представителей разных рас.

– Не обязательно, раз уж подобные столкновения будут противоречить уйме статей УК и ГК. В любом случае, сомневаюсь, что ты сможешь меня переубедить.

– Однако ж постараюсь, – Рейр слегка поерзал на месте, как бы демонстрируя готовность, устроившись поудобнее, продолжать разговор.

– Ага. Чтоб, считай, взять меня голыми руками, да?

– Нет. Чтобы из врага сделать тебя сподвижником. И ценным сподвижником, не так ли?

– Увы тебе, я уже выбрала свою сторону.

– Но ты же тем и отличаешься от людей, существ довольно примитивных, что не окостеневаешь в рамках однажды принятого решения.

– «Существ довольно примитивных»? – Она расхохоталась. – Ты говоришь так о расе, в теле представителя которой находишься. И жил всю жизнь.

– Это уже не так. Положим, я долгое время имел свое мнение и по этому вопросу. И считал, что любой сколько-нибудь значимый представитель человеческого народа – это в большей степени заслуга нечеловеческих рас – их крови, их… душ…

– Попахивает ксенофобией. Раньше ведь и некоторые человеческие расы считались неполноценными. Ты разделяешь это мнение?

– Отнюдь. Я же говорил – так считал. Теперь готов признать, что и среди людей, как среди других рас, бывают выдающиеся существа. И просто яркие. И незаурядные. Но посредственности – намного больше.

– Не буду спорить. Это вопрос личного мнения, оно у каждого – свое.

Рейр пожал плечами.

– Поехали?

– Куда?

– Ко мне. У меня в городе квартира. Мы могли бы продолжить дискуссию. Попить чаю. Поесть фруктов. У меня не только апельсины, но и абрикосы. И персики. И даже пара гранатов. Правда, подсохшие, но внутри очень даже… Ну как?

– Последнее ужасно заманчиво. Но с соблазном придется бороться. А то поддаваться им – не слишком-то достойно. Сам понимаешь.

Молодой человек, не сводя с нее глаз, кивнул. Общаясь, они оба не только обменивались информацией, как вербальной, так и невербальной, но и вели каждый свою игру. Она понимала, что, ведя с ней непринужденную беседу, он вполне искренен. Однако, если возникнет удобная для нападения ситуация, именно нападение он предпочтет. И это понятно, потому что он хоть и благороден, но на свой лад. Времена рыцарей ушли, а уж профессионал-убийца к их числу относиться не может по определению, потому что в противном случае перестанет быть профессионалом.

Рейр же понимал, что свои мысли и чувства лишь недолго сможет прятать от нее. Он умел и сам почувствовать, когда собеседник лжет, когда искренен, когда он задумывает какую-то хитрость, а когда совершенно открыт. Но тягаться в этом с нею, аналитиком-профессионалом, оператором информации, как это называли в Круге, не собирался. Понимал, что если и получится, то вряд ли в полном объеме, да и не стоил «выигрыш» потраченных сил. Поэтому он пытался быть с нею насколько возможно открытым, и тем подкупить, привлечь к себе.

Так что девушка чувствовала – в приглашении «домой» нет подвоха, это действительно просто стремление приятно провести время, продолжить общение, надежда переубедить. Однако не сомневалась, что при удобном случае собеседник сделает все, чтобы она попала к Ан Альфарду и другим мейстерам Круга.

– Жалко. Тогда ладно, постараюсь прихватить пару фруктов к нашей следующей встрече.

– Полагаешь, она не заставит себя долго ждать?

– Ты об этом знаешь больше, чем я.

– Пожалуй. Не трудись ближайшие пару недель искать меня, шаря по карельским базам, – сказала Кайндел, поднимаясь. – Меня здесь не будет.

– Опять отправляешься в Иаверн?

– Да, к сожалению.

– Расскажешь потом, что это за мир такой интересный?

– Если случится повод и возникнет желание…

– Понимаю, – он нагнулся, поднял с песка ее сумку. – Давай, донесу. Как я понимаю, раз твой спутник до сих пор на меня не отреагировал, он уже вряд ли это сделает теперь… Кстати, что это с ним?

– Долго объяснять… Спасибо. – Она сделала знак Лидену, и тот кинул ей связку ключей. Открыла багажник, забросила сумку. – Спасибо за апельсиновый сок.

– Не за что, – молодой человек любезно кивнул, словно джентльмен на светском рауте. – Увидимся!

И спокойно повернулся спиной, направившись к своей машине – другой, чем в прошлый раз, ярко-красным «Жигулям» в прекрасном состоянии, блестящим, словно цветное зеркало.

– Может, мне нужно убить его? – медленно спросил Лиден, покачивая пистолетом в руке. Девушка удивилась, почему он вынул оружие, и именно теперь.

– Нет. Не надо.

– Почему?

Кайндел опять удивилась. Это был первый вопрос, услышанный ею от бывшего оэсэновца, и тем более первый вопрос такого рода. Она обернулась к сопровождающему ее мужчине, и, как на кончик копья, наткнулась на его невыразительный, равнодушный, но упругий, как пощечина, взгляд. Такими могли быть глаза какой-нибудь военной машины, по крайней мере, именно так их можно было себе представить. Он молча ждал ее ответа, не опуская пистолет, и было понятно, что ждать он сможет вечно.

– Ты не сможешь его убить. Если кто-то и убьет Рейра, мейстера Смерть, палача Ордена Круга, то уж всяко не ты.

Этот ответ совершенно удовлетворил Лидена, и он спокойно сунул пистолет в кобуру. Взял у нее ключи.

– Куда едем теперь?

– В Петербург. В штаб-квартиру ОСН.

– Садись и пристегивайся, – равнодушно ответил мужчина и сел за руль.

Приморское шоссе было практически пусто, однако в Сестрорецке движение оказалось плотное – к Кольцевой автодороге шли тяжело груженные машины, которые везли буквально все что угодно, от продуктов до гравия. На самом КАДе работали ремонтники, и на аккуратно проезжающие мимо по одной машины смотрели со злобой.

– Кажется, жизнь налаживается, – проговорила девушка, посмотрев на спутника, но тот не отреагировал. – Вот уже и дороги ремонтируют…

И, не дождавшись реакции, пристроила голову на подголовник, задремала.