11 НЕАПОЛЬ ЧАСТЬ ПЕРВАЯ  В чепчике ль, не помню, в шляпе ль Я приехала в Неаполь — Позабыла про туалет! Энтузьязма, восхищенья, А душа де упоенья: Здесь природа в торжестве, Разодета, как на праздник! Говорил один проказник: «Видеть Нетель э мурир!»[2684]Правда, объезжай весь мир, Лучше нет — во-первых, море, Точно бирюза в растворе, И, как зеркало, транкиль![2685]Смотрится в него ла виль,[2686]Как кокетка перед балом, Изумрудом и кораллом Разукрасив волоса, Так накинуто небрежно! Так Неаполь, вер ле суар,[2690]Освещаемый луною, Показался предо мною, Как я въехала в него. А уж небо — ничего Нет подобного на свете! Уж не говоря о цвете, Но какая чистота, Благовонье, красота, Как прозрачно и как ясно! Как разгульно и прекрасно Плавает по нем луна, И, раздумия полна, В море спящее глядится, И серебряной ложится Полосой — протяжный взгляд На волнах! Тут целый ряд Бригов, шлюпок, амбаркаций[2691]Разных промыслов и наций: Оживляют пейзаж. Далее прельщают взгляды Три чудесные наяды: Искья, Прочида, Капре. Точно, что найдешь апре,[2693]Что бы стоило вниманья. Но какие описанья В силах будут передать Ту любовь, ту благодать, Сладострастие, что дышит Всюду здесь! И кто услышит, Так проверить мудрено! Неприятно здесь одно: Есть свое, и тоже в море Смотрится. Старик седой, Дикий, мрачный, вековой, Он Неаполь караулит И ему погибель сулит. Каждый час, угрюм, ревнив, Осеняет он залив И, закутанный в тумане, Виден на последнем плане, — Верно, он поставлен тут Для того, чтобы молился Человек, и не забылся В этой неге, красоте, И чарующей мечте Всей душой не предавался! Мне Везувий показался Посреди картины всей Точно старый чародей. Злобою дыша и кровью, Сам томится, и, любовью Обессилен, оцеплен, Неподвижен, углублен В размышленьях дикой страсти, Без надежды и без власти, На красавицу глядит И, ревнуя к ней, следит Все ее движенья, взоры! Огнедышащие горы Чародеями ж звались — Так не новая идея! Полагали Прометея Под какою-то горой, Полагали под другой То Титана, то Циклопа, И старинная Европа Верила рассказам тем. Так бедняжка Полифем, С думой страстной и заветной, Говорят, лежит под Этной: К Галатее ревновал И на небо воссылал Огневые воздыханья! Таковы истолкованья Что теперь поймут а пен.[2698] Очень я люблю методу Так одушевлять природу: Находить везде роман. Что за дело, что обман, Если весело, приятно, И притом душе понятно! Доктора так говорят И пилюли золотят, Чтобы легче проглотили. Нам надоедают были, Но с приправой небылиц Хоть две дюжины страниц Подавай, всяк прочитает. Но одно меня смущает: Это то, что нет квартир. Вояжеры[2700] здесь столпились И как будто сговорились: Я куда — так все за мной. Правда, здесь климат такой, Что хоть на дворе остаться, Но ведь надо ж одеваться Иногда на бал, за стол. Наш посланник хлебосол, Барин русский,, слава богу, Как вдруг сделает тревогу, А квартиру я достану И приготовляться стану. Закажу себе тюрбан Из малинового плиса Закажу я пелерин, Платье палевого цвета, Цвет зеленый иль лиловый, Да и здешнею обновой, Вкруг тюрбана, сюр ла тет,[2711]Я украшусь для забавы, Да камея два из лавы Этих корольковых штучек, Ножек, и рожков, и ручек, Что зовут де гетатур, Севинье из магазина, На браслетах два антика С головой Каракалла, Хоть куда, наряд исправный. Здесь туалет быть должен славный: У посланника жена Здесь, что на небе луна, Царствует своей красою И пленяет всех собою, Так воздушна, хороша. Глядя на нее, душа Поневоле замечтает! Как приятно разливает Чай, и сливки подает; Облачком она зовет Каплю сливок в чашке чая, И сама как неземная, Как видение небес, Вся окутанная флером, Эркуланским, что под стать Мне придется описать, С толкованьем лон-лакея,[2718]Среди редкостей музея; Но теперь мне не до них, А одна в глазах моих Эта милая графиня! Роль ее здесь — ла богиня! Напель,[2719] древний Партеноп, Просто весь ее холоп! Ей одной — сердца и взгляды; То пускай хотя наряды Отличат меня и тут По совету Харитона, Поместилась; Дье мерси,[2723] — Хоть о родине поминка. Устрицы тут продают, И раскинуты всё тут Как палатки из холстины; К довершенью же картины, В каждой видны фонари, — Это, как ни говори, Точно акт второй «Фенеллы». Я ждала всё тарантеллы, Но никак не дождалась. Всем вниманьем увлеклась На чудесное явленье: Из Везувья изверженье Страшного столба огня Поразило вдруг меня! Ярко в море отражался Этот столб, и там встречался С тихой, светлой полосой, Серебристой, что луной Стелется так вдохновенно По морю и так священно Кажется, в молитвы час, Будто, с неба дивный глас, — Путь душевного спасенья, Отголосок откровенья! Встречей этих двух полос То же на волнах сбылось, Что сбывается с душою, С страстию когда земною Борется в ней веры свет И к спокойствию зовет Растревоженные думы, И, с унылой и угрюмой Жизнью снова примиря, Нам сияет, как заря После бурной, мрачной ночи!.. Но устала я, нет мочи, Чувствую, пора мне спать. Завтра можно досказать Остальные осязанья, Так прощайте ж, до свиданья! Долог, сладок был мой сон; Как проснулась, на балкон Чай себе подать велела, Насладиться я хотела Утром летним в январе, Так прекрасно на дворе Здесь зимой, что время это Лучше, чем в Тамбове лето, — Здесь не знают про мороз. Поутру мне показался, Чем вчера, когда являлся При сияющей луне. В небо не хотелось мне, А житейское пленяло, Всё к веселью призывало: Всё так живо, так кипит, Солнце ярко так горит, Так манит к существованью, Что и места нет мечтанью, — Полной жизнью ты живешь, С воздухом раздолье пьешь, И душою упоенной Ты создателя вселенной Здесь за жизнь благодаришь, И ты жизнью дорожишь — Всё хотелось бы шататься, Ротозеять, любоваться, Даже некогда читать, Муравейник настоящий Ле Неаполь: вдруг гремящий Пролетит кабриолет И с полдюжины везет Тут варятся макарони, И руками их едят; Живописно тут сидят Группы, слушая рассказы Кинтасторья,[2728] тут проказы Тут мальчишки, де мамзель Что-то продают у мола, Тут тащится омнибус, Тут кричат, поют и свищут, Тут бранятся, а тут ищут Друг у друга в голове; Тут на камне, на траве, Спит себе благополучно Хотя сутки бы не ел. А как много тут Фенелл! Из Везувья не стремится Уж огонь, а дым клубится И, теряясь в небесах, В выразительных словах Он Неаполь объясняет; Ночью так душа встречает В нем парящую мечту, А при солнце суету! Но пора мне одеваться И немножко прогуляться, Посмотреть эн ne ла виль.[2733]Лон-лакей Антоньо Руффо; Хоть наружностью на буффо Театрального похож, Но всегда был у вельмож И места довольно знает. Вот он плавно выступает, В серой шляпе, в сюртуке, С красным зонтиком в руке, И поклон мне, предлагая Посмотреть — сперва ла Кьяйа, Где все знатные живут, В виллу нам пойти Реале, Чтобы там еще застали Весь гуляющий народ. Позилипа, а оттоле Хоть, пожалуй, и в Пуцуоли. Добрый, милый пустомеля, И буян, и балагур, Никого он не боится, Всё поет и веселится, И кому он незнаком? Где теперь, в краю каком Он с шарманкой не явился? И где всем не полюбился Беспрестанный вояжер Цанз эн сак,[2742] что вроде ранца, За спиной у итальянца: Всех детей любви предмет, И герой, каких уж нет... Что поэзия Бейрона, Что Сезар и что Помпей. Хоть они и не глупей, Но их редко вспоминают, Иногда и забывают, А мусье Полишинель, Он расшевелил впервые Наши души молодые, Он был первый наш Тальма! Как смеялись без ума, Как мы плакали, бывало, От него, как утешало Нас, когда он немца бил Или артикул учил! И с какою мы тоскою Видели, как с сатаною Улетал, и прямо в ад! Наш бедняжка сам не рад, Как о нем мы сожалели! Молодые пролетели Наши годы, и с тех пор Разный видели мы вздор, И балеты, и трагедьи, Драмы, оперы, комедьи, А мусье Полишинель Всё нам памятен! — Ужель Всех звучнее в сердце струны Вспоминанья жизни юной? И душа не встретит вновь То, что первая любовь Ей восторга подарила, Если в бездну уронила Времени ее мечту, А с ней жизни красоту! Вот, прогулку начиная, Но особенного тут Я не вижу: дас ист гут[2746] —Есть дома весьма большие, И трактиры щегольские, Где в витринах дез антик,[2748]И кораллы без оправы, Как находят их о фон Лавки очень здесь богаты; Тут монахи, тут солдаты, Шум, движенье, суета И такая пестрота, Что, времан,[2752] курьезно взору. Тут идет дорога в гору, И прямехонько ведет Но я ею не пустилась, А назад поворотилась Посмотреть Шато де л'Еф. Тут тюрьма, э с'ет юн прев,[2754]Как хотите, что напрасно Небо чисто, небо ясно, А в душе всё облака, Всё грешки, и здесь рука На чужое посягает, Разобидит, обругает, Как у нас иной нахал, Оберет, и кончен бал. Но здесь странная полицья. Вот как действует юстицья: Канарейкой нарядит Арестанта, и сидит В желтой куртке, у решетки, И не думает из клетки; А немножко забурлит — Лишь ружьем пошевелит Косолапый солдатишка, И утихнет, как мальчишка, Если розгой погрозишь. Ле Шато де л'Еф, как шиш, Тут торчит среди залива, Но я, видно, несчастлива: Не пустили в л'энтерьер,[2755] Я пойду гулять по вилле;[2757]Там Фриньяно, Чимитиле, Имперьяли, мусье Бер И какой-то кавалер По фамилии Пизани, — Уж такие куртизаны, Особливо русских дам, Что при них прекрасно нам: Всё прогулки затевают И всегда нас угощают, Кто из них на что горазд, Всякий дань свою уж даст, И чекченс[2758] уж непременно, Только встретят, — совершенно Как старинные друзья. Прежде всё стыдилась я И руки им не давала, Но привыкла, перестала И сама, бывало, им Протяну. Что тут за крим?![2759]Более всего задора Я у Санта Теодора Здесь нашла: как он учтив, Вот он предложил мне руку Для прогулки, и в науку Стал он всех мне называть, Трафилось кого встречать. Позабыла я названья, Но знатнейшая компанья — Щегольские сюртуки, И все в шпорах и с усами, И такими молодцами Выступают — с'ет эн шарм![2762]По аллеям де жандарм, Часовые для порядка; Тут детей два-три десятка Бегают и там, и сям; Как прекрасно разодеты, Точно, право, как букеты Украшают этот сад, И всегда четыре в ряд Или больше маршируют, Кавалеры ж фланкируют Вплоть до самой до ривьеры.[2766]Дамы тут и кавалеры Кто верхом, кто в экипаж, Тут близ берега крутого Главный здешний променад: Экипажи едут в ряд, И ряда два, три, четыре — Ничего нет лучше в мире! Щегольство дез экипаж, Де туалет и пейзаж! Весь залив как на ладони, И на синем небосклоне И Везувий, и Каире! Точно торжество природы! И триумф богине моды! Так сказать, де ку д'юн пьер.[2770] На шедевр полюбоваться Де ромен;[2772] могу признаться, Удивительный народ! Здесь он продолбил юн грот В две версты почти, сквозь гору, И еще в такую пору, Ни ле гальванизм чудесный Еще не были известны, А умели смастерить, Что не только что ходить, Даже ездить, разъезжаться В двух каретах и встречаться Безопасно в темноте. Но никак не понимаю, Сколько я ни рассуждаю, В гору лень было взбираться, Так и стали ухищряться Низом провести ла труп, — [2779]Говорят еще, что глуп, — Трудно, так, по мне, резудр,[2781]Видя римлян чудеса; Грота вид имеет ада: Где фонарь, а где лампада, Но темно и душно в ней, Точно в области теней, — Как войдешь, так дух стеснится, Что-то тяжкое ложится На сердце, что мочи нет! А вдали, в отверстье, свет Ярко, радостно сияет. Так душа, когда мечтает, Отягченная тоской, О награде неземной За терпенье, за страданья, Здешней жизни испытанья Переносит, чтоб опять Ей свободно ликовать Там, где ликовала прежде, И, вверяяся надежде, Смотрит, вдаль, и свыше туч Веры ей сияет луч! Разбирая мои ноты, Нахожу, что возле гроты Есть Виргильев мавзолей, Все уж лыки ставить в строку; Так грешна ль я, пропустив? Мало вижу в нем я толка — Вот несется одноколка Через гроту во всю прыть В одну лошадь — задавить Мудрено ли пешехода? А как много в ней народа, Сзади, спереди, внутри! Право, где ни посмотри, Здесь везде агломерацья![2786]Прекурьезнейшая нацья! И опять небесный свод, Солнце, и леса, и море, И опять я на просторе, Я вольна: душе моей Как-то стало веселей! Возле берега сиреной, Вся обрызганная пеной, Низида в волнах сидит И, веселая, глядит На роскошную природу, И на небо, и на воду, Посмотреть и на Пуцоли; От него верста, не боле. Город очень нехорош — Весь построен сюр юн рош,[2790]И с большим пренебреженьем; Но уж местоположеньем Он особенно счастлив: Байский виден весь залив, Ламартином так воспетый, — Лучше нет картины этой! Между прочим, д'Агрипин,[2793]Но есть также много вздору. Например: ведут вас в гору И вам кажут погребок, Где источник — кипяток Натуральный совершенно: В три минуты непременно Можно яицы испечь. Странно! Но не в этом речь, А к чему такие речки? Кухни есть на то и печки. Есть еще ла грот дю шьен,[2794]В ней угарно, се н'е рьен![2795] Есть еще ла Солфатара, Род подземного пожара, Где ни тронешь, то огонь И ужаснейшая вонь; Есть и озеро Фузаро — Тут строенье плохо, старо, И все устрицы едят, А завел их, говорят, Там Лукуллус, эн обжора! Но для этакого вздора И другое есть занятье: Ты заказываешь платье, Ты газеты пробежишь, С тем, с другим поговоришь. Точно, ворочусь в Неаполь, И приму я мятных капель, — вернуться Naples et murir — Неаполь и умереть. вернуться Des oiseaux volages — порхающие птицы. вернуться Mémento mori — помни о смерти (лат.). вернуться Mythologie jadis — мифология прежних времен. вернуться Sur la piazza — на площади (франц., итал.). вернуться L'hôtel de Russie — в русском отеле. вернуться Far niente — ничегонеделанье, праздность (итал.). вернуться Des soldats, des lazzaroni — солдат, нищих (франц., итал.). вернуться Quintastorio — сицилийский исполнитель народных песен (итал.). вернуться L'acquaiola — тележка продавца воды (итал.). вернуться À la strada de Toled — к улице Толедо (франц., итал.). вернуться Et c'est une preuve — и это доказательство. вернуться Des ducs et des marquis — герцоги и маркизы. вернуться A la strada — к улице (франц., итал.). вернуться De coup d'une pierre — удар камнем. вернуться Mon affaire est le côté — мое дело сторона. вернуться Pour quel usage — для какого употребления. вернуться Ce n'est rien — это ничего не значит. вернуться J'ai beaucoup mangé — я много съела. |
