Мужчины остановились у городских ворот и обменялись взглядами.

Двери, неровно висящие на скрипящих петлях, неохотно отворились. 

Их взору предстал не оживленный людской поток и даже не разгневанные мертвецы,  а лишь заслонявшая собой все и вся белая дымка. 

Плотность тумана в городе была в несколько раз больше, чем за его пределами, едва позволяя разглядеть прямую, длинную улицу перед ними. На ее обочинах отсутствовали любые следы пребывания человека, если не считать угрюмых домов.

Мужчины, не сговариваясь, на несколько шагов приблизились друг к другу и вошли в город вместе.

Стоял день, но в городе господствовало безмолвие: не слышалось ни человеческих голосов, ни лая собак, ни криков петухов. Все здесь представлялось крайне странным.

Однако, справедливости ради, именно сюда привела их призрачная рука, и обычное течение дел в этом селении было бы еще более странным.

Мужчины уже довольно долго шли по улице, и чем сильнее они углублялись в город, тем гуще становился туман, словно темная энергия пропитывала воздух. Поначалу они могли хоть что-то разглядеть на расстоянии десяти шагов, потом чуть заметные очертания предметов стали едва различимы на пяти шагах, и в конце концов, мужчинам уже не удавалось увидеть свои собственные вытянутые вперед руки. По мере продвижения к центру Вэй У Сянь и Лань Ван Цзи все сильнее прижимались друг к другу, пока не оказались плечом к плечу, и только так возможно было рассмотреть лицо идущего рядом. В голове Вэй У Сяня промелькнула мысль: «Если кто-то решит воспользоваться туманом и прокрасться между нами, стать третьим в нашем ряду, то неизвестно, заметим ли мы или нет».

Внезапно нога Вэй У Сяня обо что-то споткнулась. Он посмотрел вниз, однако ничего не разобрал. Тогда он крепко схватил Лань Ван Цзи за руку, чтобы тот не ушел без него, наклонился и сощурил глаза. Резко прорвав белую дымку, перед его взором возникла голова с парой гневно глядящих глаз. 

Голова эта принадлежала мужчине с большими глазами, кустистыми бровями и необычайно острыми скулами, размалеванными румянами.

Споткнувшись о череп, Вэй У Сянь едва не запустил его в полет, и сей факт натолкнул его на мысль, что тот весил не более килограмма. Такая легкая голова точно не была человеческой. Вэй У Сянь поднял ее с земли и с двух сторон сжал. Большая часть лица мужчины немедленно провалилась внутрь черепа, а румяна размазались.

Голову изготовили из бумаги. 

Бумажная голова оказалась весьма искусной работы, с тщательно вылепленными чертами лица, и, несмотря на преувеличенно-театральный макияж, голову невозможно было отличить от головы настоящего человека. Впрочем, город И как раз-таки славился производством погребальных принадлежностей, поэтому, безусловно, и бумажных манекенов здесь изготавливали высшего качества. Среди подобных кукол встречались и заместители, которые, по верованиям людей, будучи сожженными для усопшего, страдали в преисподней за него, например, восходили на <i>гору ножей</i>  или варились в масляном котле; и красавицы-служанки, которые ухаживали за покойным в загробном мире. Но, безусловно, все эти манекены сжигались лишь для того, чтобы хоть немного облегчить скорбь живых. Эта бумажная голова, скорее всего, принадлежала «Силачу Преисподней».

Как ясно из его имени, «Силач Преисподней» являлся бойцом, который, по слухам, защищал усопшего от нападок демонов и вероломных <i>паньгуаней</i>  или не позволял другим подлым душам отнять ритуальные деньги, сожженные для покойного его родичами. К найденному черепу, без сомнения, присоединялось крупное и крепкое тело, также изготовленное из бумаги. Похоже, кто-то оторвал голову от туловища и бросил на дорогу.

Волосы на черепе были черного как смоль цвета и весьма блестящими. Вэй У Сянь коснулся их, и выяснилось, что пряди намертво крепились к «коже», словно и в самом деле росли на голове. Он подумал: «Работа действительно очень искусная. Интересно, они берут настоящие волосы и сажают их на клей?»

Неожиданно мимо них проскользнула худая тень. 

Тень эта оказалась крайне странной. Она пробежала мимо, вплотную задев плечо Вэй У Сяня, и мгновенно растворилась в густом тумане. Би Чэнь обнажился сам по себе, преследуя призрачную фигуру, но вскоре вернулся обратно в ножны.

То, что проскочило мимо Вэй У Сяня, двигалось слишком быстро – человек ни за что не достиг бы подобной скорости!

Лань Ван Цзи сказал: «Смотри в оба. Будь начеку».

Хотя тень лишь слегка задела его, нельзя уверенно предположить, что, явившись в следующий раз, она больше ничего не сделает.

Вэй У Сянь выпрямился и спросил: «Ты слышал?»

Лань Ван Цзи ответил: «Топот и бамбуковый шест». 

И он не ошибался. На короткое мгновение, когда тень промелькнула мимо них, кроме грохота торопливых шагов, также слышался иной непонятный звук – звонкий мерный стук, словно кто-то очень быстро бил по земле бамбуковым шестом. Вэй У Сянь не знал, отчего возник этот шум.

Вдруг из окружающего их тумана вновь раздались шаги, на этот раз спереди.

Эти шаги были уже легче, медленнее и принадлежали множеству пар ног. Похоже, группа людей, храня молчание, с большой осторожностью приближалась к ним. Вэй У Сянь выудил талисман Горящего мрака и швырнул вперед. Если на них шло существо, содержащее темную энергию, талисман воспламенился бы, а огонь от него хоть немного, но осветил бы окрестности.

Но люди впереди них заметили, как в их сторону что-то летит, и тут же ринулись в атаку!

Несколько разноцветных вихрей мечей угрожающе нацелились на мужчин. Би Чэнь неторопливо обнажился и проплыл мимо Вэй У Сяня, отразив удар. Разгромленные за мгновение соперники пришли в крайнее смятение. Услышав их растерянные крики и суетливое топтание на месте, Лань Ван Цзи немедленно вернул меч в ножны, а Вэй У Сянь громко позвал: «Цзинь Лин? Сы Чжуй?»

Он и впрямь не ослышался – из тумана донесся голос Цзинь Лина: «Почему опять ты?!»

Вэй У Сянь парировал: «Это я хочу спросить – почему опять ты?!»

Лань Сы Чжуй изо всех сил пытался сохранять самообладание, однако голос его наполнился радостью: «Молодой господин Мо, вы тоже здесь? Значит, и Хань Гуан Цзюнь с вами?»

Узнав, что Лань Ван Цзи также может находиться неподалеку, Цзинь Лин тотчас же закрыл рот, словно на него вновь наложили заклятие молчания. Похоже, он до смерти боялся, что его опять приструнят и заставят размышлять над своим поведением. Лань Цзин И, в свою очередь, выкрикнул: «Он точно здесь! Это же был Би Чэнь! Ведь так?!»

Вэй У Сянь ответил: «Ага. Он здесь, рядом со мной. Подойдите ближе». 

Стоило юношам понять, что те, на кого они наткнулись, оказались друзьями, а не врагами, и они с облегчением выдохнули и поспешно приблизились к мужчинам. Кроме Цзинь Лина и нескольких учеников Ордена Гу Су Лань, в толпе оказались семь или восемь юношей в одеждах различных кланов, которые по-прежнему нерешительно переминались с ноги на ногу - скорее всего, адепты менее известных орденов. Вэй У Сянь спросил: «Почему вы все тут? И зачем вы так яростно нападаете? Мне повезло, что рядом стоял Хань Гуан Цзюнь. А что если вы поранили бы простых людей?»

Цзинь Лин возразил: «Нет тут никаких простых людей! Здесь вообще никого нет!»

Лань Сы Чжуй кивнул: «Сейчас самый разгар дня, но повсюду зловещий туман. И все лавки закрыты».

Вэй У Сянь сказал: «Об этом позже. Лучше скажите, как вы все оказались вместе? Я ни за что не поверю, что вы решили заняться совместной ночной охотой». Цзинь Лин смотрел на остальных, как на нечто оскорбительное для глаз, ища со всеми лишь драк да ссор. А если вспомнить, что он уже имел кое-какие разногласия с адептами Ордена Гу Су Лань, то вероятность ночной охоты вместе с ними стремилась к нулю. Лань Сы Чжуй любезно пустился в разъяснения: «Долгая история. Поначалу мы…»

В этот момент из густого тумана послышались треск, клокотание и пронзительно-резкий стук бамбукового шеста о землю.

Лица учеников тут же перекосил страх: «Оно снова здесь!»