«Все эти защитные меры служат лишь одной цели – скрыть существование каменной крепости на Хребте Синлу. Не представляет особой загадки и личность ее строителей - это Орден Цин Хэ Не. Никто, кроме вас, не смог бы беспрепятственно возвести подобные оборонительные линии. Кроме того, вы бродили в окрестностях каменной крепости, и тому есть подтверждение».

«А теперь скажите мне – какова цель сооружения Крепости-Людоеда на хребте Синлу? Откуда вы взяли трупы, захороненные в стенах? Их сожрали? Глава Ордена Не, боюсь, если сейчас мы не услышим внятного объяснения, то будем вынуждены раскрыть вашу тайну, и тогда сюда слетятся заклинатели со всех орденов и кланов, чтобы допросить вас с особым пристрастием, будьте уверены. И когда этот момент настанет, то будет уже слишком поздно говорить правду – никто ее не услышит».

Не Хуай Сан, казалось, сдался и отдался во власть судьбе: «Это не Крепость-Людоед… Это просто… Это родовой некрополь моего Ордена!»

Вэй У Сянь спросил: «Некрополь? Но кто хоронит сабли вместо покойников?»

Не Хуай Сан с кислой миной заговорил: «Хань Гуан Цзюнь, прежде чем я все расскажу, можете пообещать мне кое-что? Наши Ордены уже давно дружат друг с другом, и наши родные братья стали побратимами, и поэтому я прошу вас и… того, кто рядом с вами, не раскрывать мою тайну ни единой живой душе. И если вдруг когда-нибудь правда выплывет наружу, я буду безмерно вам благодарен, если вы оба скажете несколько слов в мою защиту. Вы всегда были верны своему слову. Если вы пообещаете, я вам поверю».

Лань Ван Цзи ответил: «Как вам будет угодно».

Вэй У Сянь спросил: «Вы сказали, что это не Крепость-Людоед, значит, никого не сожрали?»

Не Хуай Сан, скрепя сердце, ответил: «Сожрали…»

Вэй У Сянь воскликнул: «Ого…»

Не Хуай Сан торопливо добавил: «Но всего один раз! И вины моего Ордена в том нет, да и произошло все десятки лет назад! Тогда же и пошли слухи о Крепости-Людоеде на хребте Синлу. А я… Я просто нагнал ветру и поддержал огонь, преувеличив их».

Лань Ван Цзи продолжил: «Не могли бы вы объяснить поподробнее?»

Эти учтивые и уважительные слова, произнесенные в столь тесной компании, возымели почти такую же силу, как и прямые угрозы, и Не Хуай Сан, наконец, начал свой рассказ.

Он заговорил: «Хань Гуан Цзюнь, как вам известно, мы, клан Не, немного иные, нежели чем остальные семьи. Основатель нашего Ордена был мясником, посему, в отличие от остальных орденов, предпочитающих мечи, мы заклинаем при помощи сабель».

Это знание было доступно всем и каждому и никоим образом не являлось тайной. Даже клановый узор Ордена Цин Хэ Не изображал голову свирепого зверя, напоминающего пса или кабана. Не Хуай Сан продолжил: «Итак, выбранный нами способ заклинания тварей в корне отличался от методов прочих орденов, а наш родоначальник происходил из мясников: кровопролитие всегда было неизбежным спутником Ордена. Испокон веков сабли глав Ордена Цин Хэ Не сочились яростью и жаждой убийства, и почти каждый их хозяин преждевременно скончался от искажения Ци. Но, конечно, значительный вклад в это внесли и их вспыльчивые нравы». 

Именно так отошел в мир иной старший брат Не Хуай Сана, Не Мин Цзюэ, бывший глава Ордена Цин Хэ Не и названный брат Лань Си Чэня и Цзинь Гуан Яо. Чи Фэн Цзунь, суровый, властный и напористый; Цзэ У Цзюнь, благонравный, добрый и справедливый; и Лянь Фан Цзунь, проницательный, сообразительный и красноречивый - все три названных брата сыграли огромную роль в Аннигиляции Солнца, за что впоследствии народная молва возвела их в статус героев. Однако, находясь в самом зените своей славы, на одном из Советов Кланов Не Мин Цзюэ пришел в неистовство и с саблей наголо набросился на толпу, покалечив немало людей, а затем погиб сам. Так и закончилось всеобщее обожание этой некогда великой троицы. Судя по сникшему виду младшего брата Не Мин Цзюэ, тот только что перебирал в памяти эти события. Немного помолчав, Не Хуай Сан продолжил свое повествование: «До тех пор, пока живы их хозяева, сабли не представляют опасности, поскольку главы Ордена подавляют их. Но вот со смертью их владельцев сабли становится некому сдерживать, и жажда убийства берет над ними верх». 

Вэй У Сянь поднял бровь: «Что-то подозрительно напоминает Путь Тьмы».

Не Хуай Сан поспешно забормотал: «Что вы, что вы! Отнюдь нет! Путь Тьмы требует человеческих жизней, а сабли нашего Ордена – жизни тварей. Они привыкли казнить злобных духов, призраков, демонов и монстров, и, лишившись этой возможности, сами начинают безобразничать и лишают нас покоя. Но дело в том, что сознание сабли признает своим хозяином только одного человека, и поэтому никто другой не способен воспользоваться ей и утолить ее жажду убийства. Переплавка их тоже невозможна: во-первых, это будет слишком непочтительно по отношению к предкам, а во-вторых, есть вероятность, что и она не решит проблему». 

Вэй У Сянь вставил: «А они мнят себя весьма важными птицами, верно?»

Не Хуай Сан ответил: «И у них есть на то достойные причины. Саблям, прошедшим сквозь огонь и воду с нашими предками, есть чем гордиться».

Он продолжал: «Время шло, и главы нашего Ордена становились все более искусными заклинателями, соответственно, росла мощь их сабель, а вместе с ней и масштаб наших неприятностей. Так происходило до тех пор, пока шестой глава не нашел выхода из положения».

Вэй У Сянь спросил: «Возвести Крепость-Людоед?»

Не Хуай Сан ответил: «Нет, пока нет. Его способ решения проблемы тоже связан с крепостью на хребте Синлу, но все же ее мы построили гораздо позже. А шестой глава сделал вот что: он сколотил два гроба для сабель своего отца и своего деда, а затем вырыл гробницу. Но внутрь усыпальницы, вместо положенных в таких случаях погребальных предметов и сокровищ, он поместил сотни трупов, готовых к преображению». 

Лань Ван Цзи слегка нахмурился, и Не Хуай Сан тотчас же затараторил: «Хань Гуан Цзюнь, я все могу объяснить! Этих людей убили не адепты нашего Ордена! Нам пришлось с большими трудностями добывать их по всем орденам и кланам и доставлять сюда, а некоторых из них мы даже купили по весьма высокой цене! Сама же идея шестого главы состояла вот в чем: если сабли настолько одержимы жаждой истребления тварей, то нужно устроить так, чтобы они могли вечно сражаться друг с другом. Проще говоря, трупы, готовые к преображению, словно посмертные дары, погребли вместе с гробами, в которых находились сабли. Сабли не позволяли мертвецам восстать, а мертвецы, в свою очередь, удовлетворяли страсть и ярость сабель. До тех пор, пока поддерживался баланс, ситуация оставалась неизменной, и грядущие поколения нашего клана, наконец, смогли вздохнуть с облегчением».

Вэй У Сянь вновь поинтересовался: «Тогда зачем же потом вы построили каменную крепость? И почему в ее стенах захоронены трупы людей? И что насчет того, что кого-то все-таки сожрали?»

Не Хуай Сан ответил: «На все эти вопросы можно дать один общий ответ. Пожалуй… можно сказать, что кое-кого все же сожрали. Но это была чудовищная случайность!!! Шестой глава возвел гробницу для трупов таким образом, что снаружи она ничем не отличалась от обычной усыпальницы, и все последующие поколения следовали его примеру. Но, к сожалению, примерно пятьдесят лет назад она подверглась нападению расхитителей могил».

Вэй У Сянь ойкнул и воскликнул про себя: «Разбудили лихо, что спало тихо».

Не Хуай Сан продолжил: «Поддержание порядка в огромной гробнице – не то, что так просто можно сокрыть, и как бы мы ни старались держать все в строжайшей тайне, кое-какие слухи все же доходили до ушей простых людей. Расхитители могил всеми правдами и неправдами выяснили точное местоположение усыпальницы и решили, что это захоронение прошлых династий, полное несметных сокровищ. Они долго разрабатывали подробнейший план и потому пришли тщательно подготовленными, а среди кучки невежественных разбойников даже нашлись один-два человека, чье мастерство оказалось достаточным для того, чтобы благополучно миновать лабиринт и отыскать гробницу. К тому же, грабители повидали на своем веку огромное множество покойников, и, войдя в усыпальницу и обнаружив повсюду трупы людей, они совсем не испугались. Затем расхитители могил, вероятно, разбрелись в поисках золота и драгоценностей, дыша рядом с покойниками, да еще к тому же, воры, все как один, являлись молодыми мужчинами в самом расцвете сил, пышущими энергией ян. А как вы помните, трупы, лежащие в гробнице, находились на грани преображения!»