— Благодарю Ханьгуан-цзюня за то, что спасли мне жизнь.

Лань Ванцзи кивнул и ничего не сказал в ответ. Капли крови, не задерживаясь на блестящем лезвии Бичэня, быстро стекли вниз, прежде чем Лань Ванцзи вновь поднял меч и направил его на стоящего на пороге храма Не Минцзюэ. Вэнь Нин медленно поднялся с земли, приделал сам себе оторванную руку и произнёс:

— Берегитесь… мощь его затаённой злобы необычайно велика.

Цзинь Гуанъяо, стиснув зубы, несколько раз ударил себя по обрубку руки, в попытке надавить на акупунктурные точки. Он потерял слишком много крови, перед глазами всё плыло, голова кружилась. Не Минцзюэ шагнул к нему, не отрывая от Цзинь Гуанъяо взгляда немигающих глаз, так что последнего охватил ужас. Су Шэ неподалёку отхаркнул кровь и срывающимся голосом заорал:

— Болваны! Чего встали как вкопанные! Задержать его! Задержать эту тварь на пороге!

Заклинатели Ордена Ланьлин Цзинь, которые уже довольно долго стояли на месте, будто их душа унеслась ввысь и там блуждала, наконец пришли в себя, схватили мечи и бросились в атаку. Двоих Не Минцзюэ сразу отправил в полёт ударом руки.

Цзинь Гуанъяо попытался обработать лечебным порошком рану на отрубленной конечности, но порошок тут же смыло кровью. Его глаза застило горячими слезами, когда он попытался оторвать полосу ткани с одежды и перевязать ею рану, чтобы остановить кровь, но левая рука всё ещё находилась под действием ядовитого дыма, что вырвался из гроба и чёрного ящика, и потому не слушалась — провозившись какое-то время, он так и не смог оторвать и кусочка ткани, лишь прибавил себе мучений.

Су Шэ ползком подобрался к Цзинь Гуанъяо, разорвал свои белые одежды и принялся перевязывать рану. Как раз вовремя Лань Сичэнь, защищая Не Хуайсана, отступил в более безопасное место, ближе к ним. Не обнаружив у себя в запасах ни лечебного порошка, ни мази, Су Шэ обратился к Лань Сичэню:

— Глава Ордена Лань! Глава Ордена Лань, у вас есть при себе снадобья? Окажите услугу, Глава Ордена всегда относился к вам с почтением, пусть это будет жестом помощи!

Лань Сичэнь, видя, какую печальную картину представляет собой Цзинь Гуанъяо, который вот-вот потеряет сознание, не смог сдержать жалости — она неясно проявилась в его взгляде. В тот же миг у ворот раздались душераздирающие вопли — Не Минцзюэ одним мощным ударом раздавил сразу троих заклинателей в кроваво-красную кашу!

Вэй Усянь и Лань Ванцзи закрывали собой Цзян Чэна и Цзинь Лина.

Вэй Усянь воскликнул:

— Вэнь Нин! Как ты с ним повстречался?!

Вэнь Нин, приладив на место руку, принялся за отвалившуюся ногу, попутно отвечая:

— Молодой господин… Простите… Вы послали меня за молодым господином Ланем, но я не нашёл его на постоялом дворе, поэтому отправился искать на улицах. Его я так и не встретил, но зато увидел Чифэн-цзуня, который шёл по улице, будто в поисках чего-то. К нему привязались беспризорники, не имеющие понятия об опасности, которую он собой представляет. Будучи в совершенно бессознательном состоянии, Чифэн-цзунь едва не разорвал их голыми руками… Мне пришлось сражаться с ним, до тех пор, пока мы не оказались здесь…

Вэй Усяню не нужно было спрашивать, почему Вэнь Нин не обнаружил Лань Ванцзи на постоялом дворе. Раз уж он, находясь через стену от Лань Чжаня, не мог уснуть, неужели последний смог бы преспокойно погрузиться в сон? Скорее всего, он тоже вышел со двора и отправился бродить куда глаза глядят, а потом наткнулся на Фею, которая, поджав хвост, убежала в поисках подмоги. И эта внезапная гроза наверняка началась именно в тот момент, когда Вэнь Нин схватился с Не Минцзюэ.

«Мёртвые» сами по себе являлись созданиями, активная деятельность которых притягивала всё тёмное и холодное, в том числе и пасмурную погоду. Что уж говорить о двух лютых мертвецах, каждый из которых отличался недюжинной мощью!

Заклинатели Ордена Ланьлин Цзинь не могли одолеть Не Минцзюэ, и всё же не прекращали мужественно бросаться в бой. Однако попытки поранить Не Минцзюэ лезвиями мечей напоминали удары по закаленной стали — сколько бы они ни бились, не увидели даже капли крови.

Не Хуайсан высунулся из-за спины Лань Сичэня и с ужасом, но в то же время с надеждой пролепетал:

— Б-б-б-брат, я… это я…

Глаза Не Минцзюэ, в которых не наблюдалось зрачков, разгневанно округлились. Он резким движением попытался схватить Не Хуайсана. Лань Сичэнь пригнулся, раздалось подобное чистому ручью звучание Лебин — и Не Минцзюэ застыл.

Лань Сичэнь воскликнул:

— Брат, это же Не Хуайсан!

Не Хуайсан:

— Брат даже меня не узнаёт…

Вэй Усянь:

— Он не только не узнаёт вас, сейчас он даже не осознаёт сам себя!

Не Минцзюэ по-прежнему представлял собой мертвеца, коим двигала затаённая злоба, сила которой захлестывала небеса. Охваченный свирепой жестокостью, он не различал, кого атакует. Вэнь Нин, приведя себя в порядок, снова бросился в бой. И всё же он не мог сравниться с Не Минцзюэ по силе тёмной энергии, да и в размерах уступал. Ко всему прочему флейта Вэй Усяня оказалась расколота, поэтому он не мог оказать Вэнь Нину поддержку с её помощью, и тот начал проигрывать.

Су Шэ с огромным трудом удалось остановить кровотечение из раны Цзинь Гуанъяо. Затем он поднялся и водрузил Главу Ордена на спину, чтобы сбежать, воспользовавшись всеобщей неразберихой. Однако это движение не укрылось от чуткого взора Не Минцзюэ. Отбросив Вэнь Нина прочь, он быстрым шагом направился в сторону Цзинь Гуанъяо.

Цзинь Лин не сдержал крика:

— Дядя! Беги!

Цзян Чэн отвесил ему подзатыльник за предостережение врага и гневно прикрикнул:

— Закрой рот!

Только после подзатыльника Цзинь Лин пришёл в чувство и понял, что сказал. Но всё же это был его дядя, который находился рядом всё время, пока он рос, и нельзя сказать, что за прошедшие годы Цзинь Гуанъяо плохо к нему относился. Поэтому теперь слова предостережения сорвались с губ, стоило Цзинь Лину испугаться, что его дядя сейчас примет страшную смерть от рук лютого мертвеца. Не Минцзюэ же, услышав крик, будто в недоумении повернул голову. Сердце Вэй Усяня сжалось.

Он тихо бросил:

— Плохо дело!

Не Минцзюэ преобразился в лютого мертвеца, и конечно, наибольшую ненависть питал в отношении Цзинь Гуанъяо. Но лютые мертвецы при определении врагов полагаются вовсе не на зрение!

Цзинь Гуанъо и Цзинь Лина соединяла весьма близкая кровная связь, а мёртвое тёмное создание могло найти в дыхании и запахе крови двоих живых людей схожие черты. Если же это создание находилось в совершенно замутнённом сознании, то ему и вовсе было трудно отличить одного от другого. На данный момент Цзинь Гуанъяо лишился руки, вместе с тем потерял немало крови, поэтому пребывал в ослабленном состоянии, почти на пороге смерти. От Цзинь Лина же так и веяло кипучей живостью. И для Не Минцзюэ, мертвеца, в голове которого отсутствовали какие-либо мысли, интерес к Цзинь Лину затмил предыдущую цель.

Лань Ванцзи вынул Бичэнь и вонзил аккурат в сердце Не Минцзюэ. Как и ожидалось, когда меч пронзил грудь мертвеца, шаги его застыли. Не Минцзюэ опустил голову и уставился на сверкающее прозрачное лезвие. Затем с рёвом протянул к нему руку, но Лань Ванцзи немедля отозвал Бичэнь и со звоном вернул в ножны, так что рука мертвеца схватила лишь пустоту. Лань Ванцзи тем временем завёл левую руку за спину, поставил перед собой гуцинь Ванцзи и, не допуская ни секунды промедления, сыграл чистую мелодию, подобную журчанию воды. Лань Сичэнь снова поднёс к губам Лебин. Вэй Усянь одним махом выбросил около пятидесяти талисманов, которые полетели к Не Минцзюэ. Однако ни один талисман не достиг цели — все они загорелись ещё в воздухе от тёмной энергии, исходящей от него, и спустя мгновение обратились пеплом!

Не Минцзюэ с яростным рёвом бросился к Цзинь Лину. Цзян Чэн с племянником прижались к стене — дальше отступать было некуда. Цзян Чэну, который всё ещё не мог использовать духовные силы, оставалось только запихнуть Цзинь Лина себе за спину, выставить перед собой Саньду и, стиснув зубы, встретить опасность лицом к лицу. Стройная мелодия гуциня и сяо уже разливалась вокруг, вот только, к несчастью, не успевала остановить атаку!