Порыв ветра слегка растрепал волосы Лань Си Чэня и привел в беспорядок лобную ленту. Однако глава Ордена Гу Су Лань, который всегда тщательно следил за внешним обликом, не обратил на это никакого внимания. Лишь закончив играть, он отнял Ле Бин от губ. «В Облачных Глубинах музыка ночью запрещена. Сегодня я много раз вышел за рамки дозволенного. Прошу прощения, молодой господин Вэй».

Вэй У Сянь спросил: «За что? Цзэ У Цзюнь, вы разве забыли, что перед вами стоит человек, нарушивший большинство правил…»

Лань Си Чэнь улыбнулся. «Орден Гу Су Лань никогда не открывал посторонним наше с Ван Цзи прошлое. Мне не следовало вам рассказывать все это. Но сегодня мне вдруг захотелось сбросить с души этот груз, я поддался наитию».

Вэй У Сянь ответил: «Я не из тех, кто много болтает. Не беспокойтесь, Цзэ У Цзюнь».

Лань Си Чэнь сказал: «Как бы то ни было, могу предположить, что Ван Цзи все равно не стал бы ничего от вас скрывать».

Вэй У Сянь покачал головой: «Если он не хочет о чем-то говорить, то я не стану спрашивать».

Лань Си Чэнь возразил: «Но учитывая характер Ван Цзи, как сможет он поведать хоть что-то, если не задавать ему вопросы? Есть то, о чем он не скажет, даже если вы спросите».

Вэй У Сянь собрался было что-то сказать, но услышал звук шагов за спиной. Обернувшись, он увидел залитую лунным светом фигуру Лань Ван Цзи, который приближался к ним. В обеих его руках находилось по округлому сосуду, запечатанному красным сургучом. Взгляд Вэй У Сяня загорелся. «Хань Гуан Цзюнь, ты очень предусмотрительный!»

Примечания:

Ханьши — дословно «холодная комната». Помещение сродни цзинши (тихой комнате).

Дун Ин — это название относится к Японии, путешествие туда совершалось по воде, а само название переводится как «Восточное море».

Преклонение колен перед Небесами и Землей означает поклон перед погребальными табличками предков и является частью трех преклонений в китайской брачной церемонии.

Лань Ван Цзи приблизился и протянул ему сосуды с Улыбкой Императора. Вэй У Сянь, прижимая кувшины к груди, направился в комнату, а Лань Ван Цзи покачал головой, глядя ему вслед. Взгляд же его при этом остался крайне мягким. Посмотрев на своего брата, Лань Си Чэнь спросил: «Ты принес из своей комнаты?»

Лань Ван Цзи кивнул.

Лань Си Чэнь предупредил: «Тебе… лучше не прикасаться к вину. Смотри, чтобы не вышло, как в тот раз».

Его взгляд скользнул по одежде брата в области ключицы. Лань Ван Цзи тоже опустил голову, посмотрев на свою грудь, и заверил: «Как в тот раз больше не будет».

Лань Си Чэнь выдавил улыбку и снова вздохнул.

Лишь после ухода Лань Си Чэня Лань Ван Цзи вошел в комнату и аккуратно затворил дверь. Вэй У Сянь, вскрывая кувшин с вином, все еще раздумывал над историей основателя Клана Лань, Лань Аня, и Цин Хэн Цзюня, удивляясь про себя: «Орден Гу Су Лань и впрямь хранит множество тайн, несмотря на то, что основатель Ордена являлся монахом, и не взирая на столь консервативные правила Ордена, даже здесь не обошлось без… любовных похождений».

После таких размышлений он не смог удержаться от взгляда на еще одного потомка Ордена Гу Су Лань в этой комнате.

Лань Ван Цзи как раз опустил голову над книгой. Тусклый свет бумажного фонаря в углу письменного стола отражался на лице мужчины, делая его еще более прекрасным; даже холодный взгляд светлых глаз окрасился теплым цветом — казалось, реальный человек не может выглядеть столь возвышенно и утонченно. В какой-то момент Вэй У Сянь, поддавшись наитию, прищурился и невольно склонился в его сторону.

Лань Ван Цзи приподнял веки, спрашивая: «Что такое?»

Вэй У Сянь немедленно пришел в себя и ответил: «Да так, ничего. У тебя такая красивая закладка для книги».

Закладка Лань Ван Цзи оказалась высушенным цветком с отлично сохранившимися светлыми лепестками: их цвет все еще выглядел ярким, а прожилки на лепестках были тонкими и нежными, словно цветок только что сорвали. Хранящийся между страницами книг, он источал легкий цветочный аромат. Вэй У Сянь протянул руку к цветку, аккуратно взял его в руки и поинтересовался: «Пион?»

Лань Ван Цзи ответил: «Мгм».

Поиграв цветком какое-то время, Вэй У Сянь вернул его Лань Ван Цзи, после чего заметил: «Это был тяжелый удар для твоего брата».

Лань Ван Цзи бережно положил сухой цветок пиона обратно между страниц, закрыл книгу и ответил: «Если он найдет доказательства, чувствам потакать не станет».

Вэй У Сянь согласился: «Ну еще бы. Это же твой старший брат».

Какими бы хорошими ни были отношения между Лань Си Чэнем и Цзинь Гуан Яо, у адептов Ордена Гу Су Лань существовали собственные принципы.

Вэй У Сянь, наконец, откупорил сосуд вина, подумав: «В позапрошлый раз, когда Лань Чжань захмелел, послушно отвечая на мои вопросы, он сказал, что не пил Улыбку Императора, припрятанную в его комнате, но тогда зачем он ее хранит? Не может же быть, что специально для меня, даже мысли об этом кажутся слишком уж наглыми. Кстати говоря, должен ли я извиниться за случай с лобной лентой? Я ведь успел дотронуться до нее уже столько раз. Что если он так смутится, что в гневе выгонит меня вон? К тому же, я уже так долго валяю дурака, а он ни разу не рассердился, очевидно, воспитал в себе железную выдержку, так что, думаю, он не рассердится, если я вновь подниму эту тему. Нет, я не стану его спрашивать, лучше просто притворюсь, что ничего не знаю о значении лобной ленты, а значит, смогу в следующий раз снова подергать Лань Чжаня за нее, и если он рассердится, я оправдаюсь тем, что ничего не знал, а незнание подразумевает невиновность…»

Вэй У Сянь остался доволен своим решением, Лань Ван Цзи спросил: «Что с тобой?»

Вэй У Сянь обернулся и, как ни в чем не бывало, ответил: «Ничего. Просто радуюсь». Рассеянно открыв один сосуд с вином, он запрокинул голову, сделал глоток и в ту же секунду громко прыснул, выплюнув все обратно.

На этот раз Лань Ван Цзи немедленно опустил книгу на стол и спросил: «Да что с тобой?»

Вэй У Сянь помахал рукой: «Ничего! Ничего, ничего!»

Одновременно с этими словами он с явно расстроенным видом поставил этот кувшин на место и взял другой.

В прошлый раз, когда Вэй У Сянь украдкой выпил вино в комнате Лань Ван Цзи, он специально наполнил кувшин водой, чтобы тот испугался, когда захочет сам выпить, а в кувшине обнаружит простую воду. Однако никто не мог предположить, что его собственная удача подведет своего хозяина, и из двух кувшинов, которые принес Лань Ван Цзи, один окажется тем самым, с пресной водой, да еще достанется самому шутнику.

С тех пор, как Вэй У Сянь вернулся, каждый раз, стоило ему захотеть подшутить над Лань Ван Цзи, он попадался на собственные же уловки. Вот уж действительно — уму непостижимо!

Вэй У Сянь даже не понял, когда уснул. До рассвета провалявшись в полудреме, он внезапно пробудился. Содрогнувшись от неожиданности, Вэй У Сянь поднялся в кровати и обнаружил Лань Ван Цзи, полностью одетого, с мечом и гуцинем за спиной. Тот отвел руку от его плеча и задумчиво посмотрел на предмет из белого нефрита в своей ладони, затем произнес: «Незваный гость».

Вэй У Сянь, присмотревшись, увидел, что Лань Ван Цзи держит в руках нефритовый жетон для входа в Облачные Глубины. Он помнил, что уровень жетона Лань Ван Цзи являлся весьма высоким, и в том случае, если кто-то вторгался в чертоги Облачных Глубин, жетон реагировал на это.

За последние пару десятков лет никто не осмеливался без приглашения вторгаться в Облачные Глубины. Вэй У Сянь вскочил с кровати, заметил, что в какой-то момент верхние одежды покинули его тело, и стал торопливо одеваться, спрашивая: «Кто это может быть?»

Лань Ван Цзи покачал головой, намекая Вэй У Сяню, чтобы тот шел за ним. Они прокрались прямо к строению, скрытому среди зарослей бамбука. Сквозь бумажное окно виднелся огонь лампы. Вэй У Сянь присмотрелся к табличке над дверью покоев и спросил: «Ханьши?»