Цзян Фэн Мянь ответил: «Ин всегда был таким. Пожалуйста, обучите его хорошим манерам, господин Лань».
И Вэй У Сяня опять наказали.
Поначалу он не очень-то беспокоился. Наказанием всегда было переписывание текстов, а Вэй У Сянь никогда не испытывал недостатка в добровольцах, желающих сделать это за него. Но на этот раз Не Хуай Сан отказал ему: «Вэй-Сюн, я больше не смогу помочь тебе, хоть и хочу. Тебе придется заняться этим самому».
Вэй У Сянь спросил: «Почему?»
Не Хуай Сан ответил: «Ста… Господин Лань приказал тебе переписать Разделы о Добродетели и Надлежащем Поведении».
Раздел о Надлежащем Поведении был самым сложным из всех двенадцати разделов свода правил Ордена Гу Су Лань. Он был ужасающе длинен, содержал множество цитат из классической литературы, да еще и написан на Чжуаньшу. Перепиши его один раз – и навсегда потеряешь радость в жизни, перепиши десять – и тут же вознесешься в Небеса. Не Хуай Сан добавил: «И еще он сказал, чтобы во время наказания никто не болтался рядом или не вздумал переписывать правила за тебя».
Вэй У Сянь полюбопытствовал: «Как он узнает, я их перепишу или не я? Он же не приставит ко мне неусыпно бдящего стражника».
Цзян Чэн ответил: «Именно это он и сделает».
«…», - Вэй У Сянь произнес: «Что ты сказал?»
Цзян Чэн объяснил: «Тебе запрещено выходить на улицу. Вместо этого сейчас ты идешь в библиотеку, поворачиваешься лицом к стене и начинаешь переписывать правила и размышлять о своем недостойном поведении. Вот что он сказал. И, конечно же, там будет человек, который будет приглядывать за тобой. Угадай, кто?»
И вот сейчас в библиотеке сошлись один деревянный стол, два бамбуковых коврика, два подсвечника и два человека. Один сидел с идеально ровной спиной, а напротив него – Вэй У Сянь, который уже переписал больше десяти страниц Раздела о Надлежащем Поведении, от чего его голова кружилась, а сердце сжималось от тоски, посему он отложил в сторону перо, намереваясь перевести дыхание и поглазеть по сторонам.
В Юнь Мэне многие девушки завидовали выпавшей ему возможности учиться вместе с Лань Ван Цзи. Все говорили, что в Ордене Гу Су Лань не бывает некрасивых людей, но Два Нефрита текущего поколения превосходили самые смелые ожидания. До этого Вэй У Сяню никак не удавалось как следует разглядеть лицо Лань Ван Цзи. Сейчас он, наконец, смог это сделать, и в его голову полезли разные мысли. Лань Чжань действительно был очень и очень красив, но если бы все те девушки смогли приехать сюда и увидеть его собственными глазами, то чувства бы их слегка поостыли: никакое прекрасное лицо не могло скрыть выражение горечи, словно кто-то только что его обидел или его родители умерли.
Лань Ван Цзи переписывал древние книги, которые недоступны даже для чтения большинству других адептов. Движения его пера были медленными и степенными, а почерк аккуратным, но острым. Вэй У Сянь не сдержался и сделал ему искренний комплимент: «Как ты красиво выводишь буквы! Совсем как лучший писарь!»
Лань Ван Цзи и бровью не повел.
Вэй У Сянь редко держал свой рот закрытым столь долго. Задыхаясь от скуки, он подумал: «Мне придется сидеть напротив этого унылого человека по многу часов в день целый месяц. Останусь ли я жив после подобного?»
С этими мыслями, он, сам того не замечая, слегка подался вперед.
Глава 15. Изящность. Часть пятая.
Вэй У Сянь был весьма горазд развлекать сам себя, особенно хорошо ему удавалось найти способ повеселиться в, казалось бы, совсем уж безнадежно унылых ситуациях. Сейчас рядом с Вэй У Сянем не было никого, кроме Лань Ван Цзи, так что волей-неволей ему пришлось забавляться с ним.
«Ван Цзи-сюн», - позвал Вэй У Сянь.
Лань Ван Цзи никак не отреагировал.
«Ван Цзи».
Тот как будто бы был глух.
«Лань Ван Цзи».
«Лань Чжань!»
Лань Ван Цзи, наконец, прекратил писать и обратил на него холодный взгляд. Вэй У Сянь отпрянул назад и поспешно поднял руки, словно защищаясь: «Не смотри на меня так. Я произнес твое имя только потому, что ты не отвечал, когда я звал тебя Ван Цзи. Если тебя это так задело, то ты тоже можешь в ответ назвать меня по имени».
Лань Ван Цзи сказал: «Опусти ноги».
Вэй У Сянь сидел чрезвычайно неподобающим образом: всем телом навалившись на согнутые в коленях ноги. Увидев, что его поддразнивания, наконец, достигли цели, и Лань Ван Цзи заговорил, Вэй У Сянь довольно захихикал про себя, будто лицезрев долгожданную луну, вышедшую из-за туч. Послушавшись Лань Ван Цзи, он опустил ноги, но при этом вновь слегка поддался корпусом вперед и облокотился об стол, поэтому поза его по-прежнему считалась неблагопристойной. Затем Вэй У Сянь состроил серьезную мину и спросил: «Лань Чжань, ответь мне на один вопрос. Ты... и вправду так сильно меня ненавидишь?»
Лань Ван Цзи опустил взгляд, и тени от ресниц затрепетали на его нефритовых щеках. Вэй У Сянь торопливо добавил: «Ну, не будь таким букой! Ты сказал мне всего пару слов, и опять делаешь вид, будто меня здесь нет. Я просто хочу признать свою вину и попросить прощения. Давай, взгляни на меня».
Ответа вновь не последовало, и Вэй У Сянь снова заговорил: «Значит, не хочешь на меня смотреть. Ну что ж, тогда послушай. То, что произошло той ночью, - полностью моя вина. Я был неправ абсолютно во всем: я не должен был залазить на стену, не должен был пить алкоголь, и уж тем более я не должен был драться с тобой. Но клянусь! – я не специально дразнил тебя – я и вправду не читал правил твоего Ордена. Например, правила Ордена Юнь Мэн Цзян нигде не записаны, нам объясняли их только на словах. Если бы я знал, чем все закончится, я бы ни за что так не поступил!»
«Я бы ни за что не выхлебал целый сосуд «Улыбки Императора» перед тобой. Вместо этого я бы припрятал его и отнес в комнату, а уж там бы поделился с остальными, и мы все вместе напились бы допьяна», - думал Вэй У Сянь на самом деле.
Он продолжил: «Но будем честны до конца – кто из нас напал первым? Ты. И если бы ты не набросился на меня, то мы бы мило поболтали и разрешили это чудовищное недоразумение. Но уж если меня кто-то ударил, я должен ударить в ответ. Так что все-таки не я один виноват… Лань Чжань, ты меня хотя бы слушаешь? Ну взгляни на меня! Молодой господин Лань?» Вэй У Сянь щелкнул пальцами: «Гэгэ, порадуй же меня своим взглядом!»
Лань Ван Цзи даже не поднял на него глаз: «Перепиши раздел еще один раз в дополнение к тем, что тебе уже наказано».
Вэй У Сянь перекосился всем телом: «Ну не надо… Ладно, я один во всем виноват».
Лань Ван Цзи беспощадно вывел его на чистую воду: «Ты вовсе не мучаешься угрызениями совести».
Вэй У Сянь заканючил так, словно был напрочь лишен чувства собственного достоинства: «Простипростипростиспростипростипрости. Я могу повторять эти слова столько раз, сколько ты пожелаешь, могу даже опуститься перед тобой на колени».
Лань Ван Цзи положил свое перо на стол. Вэй У Сянь подумал, что наконец-то ему удалось вывести Лань Чжаня из себя, и тот собирается побить его. Он только-только собрался растянуть рот в глупой ухмылке, как вдруг почувствовал, что его верхняя и нижняя губа словно склеены друг с другом, потому похихикать ему не удалось.
Радостное выражение спало с его лица. Он силился заговорить: «Мфм? Мфммфмфммфм!!!»
Лань Ван Цзи закрыл глаза, мягко выдохнул, а затем открыл их вновь, и лицо его по-прежнему оставалось непроницаемым. Он взял в руки перо, как будто бы ничего и не произошло. Вэй У Сянь уже давно знал о существовании столь горячо ненавидимого им заклятия молчания клана Лань, но все равно отказывался верить в свою неудачу. Он не оставлял попыток открыть рот, и в кровь расцарапал уголки губ, однако все было впустую. Тогда Вэй У Сянь схватил лист бумаги, перо его словно птица запорхало в руке, и уже через несколько мгновений он предъявил результат Лань Ван Цзи. Тот мельком взглянул на него. «Убожество», - ответил Лань Чжань, скомкал бумагу и выбросил прочь.
