Нрав его был кроток, но сердце – как кремень; мягкий снаружи, решительный внутри. Когда люди попадали в беду, первым делом они искали его помощи, и Сяо Син Чэнь как добродетельный и благочестивый человек, никогда не отказывал, за что все глубоко уважали его.

Примерно в это же время кто-то полностью уничтожил клан Чан. 

Примечания.

Напомним, Цянькунь – дословно: небо и земля. Мешочек Цянькунь чем-то сродни бездонному мешку: в нем помещается множество магических предметов, хотя сам он крошечный.

И опять напомним, «запечатать» в данной новелле – применить к объекту магическую силу, чтобы он не мог использовать одну или более из своих способностей.

Под ванной здесь подразумевается большое деревянное корыто, в котором мылись в Древнем Китае. Вдвоем там довольно тесно.

Практически то же самое, что и керамическая рюмка, но более мелкая и плоская. В целом, очень напоминает пиалу для чая, но, конечно, меньшего объема.

Напомним, клан – костяк Ордена. Чан называется кланом, а не Орденом, поскольку был мал и не имел приглашенных адептов/адептов другой фамилии.

Вэй У Сянь образует название ордена общепринятым способом: название подконтрольной местности+ фамилия основного клана. 

У Сянь» значит «без зависти», а «У Цянь» - «без денег». Возможная отсылка к тому, что будучи Старейшиной И Лин, Вэй У Сянь был весьма стеснен в средствах.

Саньжэнь – дословно: «вольнолюбивый (ничем не связанный) человек». Часто добавляется к имени бродячего заклинателя; можете считать это чем-то вроде прозвища.

Бродячий заклинатель – заклинатель, не принадлежащий ни к одному клану или ордену.

Дословно: спустился с гор, т.е. прекратил, живя отшельником, совершенствовать тело и дух и вернулся в люди. Считается, что подобные отшельники в буквальном смысле жили на горе.

Бао Шань – дословно: объять гору.

Шишу – младший брат матери/отца в ордене заклинателей, т.е. дядя говорящему (некровный родственник). Конкретно в этом случае имеется в виду не орден заклинателей, а общий наставник, который также дает право матери Вэй У Сяня и Сяо Син Чэню называться шицзе и шиди соответственно. 

Родоначальники Орденов Ци Шань Вэнь и Гу Су Лань соответственно.

Традиция чем-то сродни постригу в монахи – когда человек отказывается от своего мирского имени и берет новое.

Гора, на которой, как считается, светлая энергия копится быстрее и, следовательно, человек быстрее становится все более искусным заклинателем.

Даожэнь – то же, что и заклинатель, но в форме прозвища.

Довольно частый атрибут заклинателей в сянся, имеет очень много значений, но чаще всего относится к оружию.

Как-то раз глава клана Чан, Чан Пин, вместе с несколькими сородичами отправился на ночную охоту. Через пару недель он неожиданно получил печальное известие о кончине своей семьи и немедленно поспешил домой. Оплакав погибших, Чан Пин с остальными попытался выяснить причину их гибели, но единственное, что ему удалось узнать, – кто-то с дурными намерениями уничтожил защитное поле и впустил в имение несколько могущественных и злобных духов. Подробности и причины поступка остались тайной, покрытой мраком.

Обычно редко кто заботился несчастьями, случавшимися с маленькими кланами, но в то время ситуация обстояла иначе. С Аннигиляции Солнца прошло уже несколько лет, осада горы Луань Цзан тоже только что завершилась – на первый взгляд обстановка была довольно мирной. Трагедия клана Чан внезапно стала достоянием общественности, заклинатели судачили тут и там, строя теории, одна невероятнее другой, а кое-кто настаивал на том, что эта катастрофа – ни что иное как месть восставшего из мертвых  Старейшины И Лин, Вэй У Сяня. Однако никаких доказательств не обнаружили, что делало поимку убийцы почти невозможной. Разумеется,  Сяо Син Чэнь не сидел сложа руки. Он добровольно вызвался помочь Чан Пину докопаться до истины, и через месяц убийца, уничтоживший целый клан, был раскрыт.

Убийцу звали Сюэ Ян.

Сюэ Ян оказался даже моложе Сяо Син Чэня, совсем мальчишка. Но, несмотря на столь юный возраст, жестокости ему хватало с лихвой. Еще в пятнадцать лет он, босяк из Куйчжоу, широко прославился за свою свирепую натуру, бесчеловечные методы и лучезарную улыбку во все лицо. Обыватели бледнели при одном лишь упоминании его имени. Они же твердили, что Сюэ Ян, скитаясь в детстве по улицам, годами взращивал к отцу Чан Пина всепоглощающую ненависть. Он расправился со всем кланом в знак возмездия и еще по некоторым иным причинам. 

Выяснив правду, Сяо Син Чэнь пересек три провинции, чтобы схватить Сюэ Яна, который по-прежнему безмятежно и весело развлекался, ввязываясь в потасовки с таким же, как он, сбродом. Как раз в то время в Башне Кои, резиденции Ордена Лань Лин Цзинь, проходил очередной Совет Кланов, на котором все самые именитые ордены обсуждали способы совершенствования тела и духа. Сяо Син Чэнь воспользовался моментом и доставил туда Сюэ Яна, объяснил все от начала до конца и потребовал для него сурового наказания.

Под гнетом очевидных доказательств большинство орденов не имели никаких возражений. Кроме одного – Ордена Лань Лин Цзинь.

Вэй У Сянь призадумался: «Возражение в такой ситуации равносильно восстанию против всего мира. Возможно ли, что Сюэ Ян был любимчиком Цзинь Гуан Шаня?»

Лань Ван Цзи ответил: «Приглашенным учеником».

Вэй У Сянь удивился: «В самом деле? Но ведь в те годы Орден Лань Лин Цзинь уже входил в число Великих, разве нет? С чего бы им приглашать в ученики какого-то бродягу?»

Лань Ван Цзи произнес: «Это вторая нить».

Он пристально посмотрел Вэй У Сяню в глаза: «Из-за Стигийской <i>Тигриной Печати</i>» .

Сердце Вэй У Сяня тут же пропустило удар.

Об этом предмете он определенно имел представление. Более того, никто не знал о нем больше, чем Вэй У Сянь.

Из всего магического оружия, выкованного им при жизни, Тигриная Печать была одновременно и самым устрашающим, и самым желанным артефактом.

Любой, кто обладал ей, мог подчинять мертвецов своей воле и приказывать им убивать.

Поначалу Вэй У Сянь не особо задумывался о подобном артефакте, но вскоре он просто-напросто устал собственноручно повелевать трупами и духами. Тут-то он и вспомнил об осколке редчайшей железной руды, совсем недавно обнаруженном им в брюхе твари, и выковал из него Тигриную печать. 

Однако, сотворив Тигриную печать, Вэй У Сянь всего лишь единожды прибег к ее помощи, прежде, чем понял, что от знака больше вреда, чем пользы.

Стигийская Тигриная Печать оказалась гораздо мощнее и ужаснее, чем он мог себе представить. Он рассчитывал использовать артефакт как небольшое подспорье, но ее сила едва ли не превосходила силу Вэй У Сяня, ее создателя. Более того, печать не привязывалась к одному хозяину, а это означало, что кто бы ни завладел ей, добряк или злодей, друг или враг, он мог с легкостью воспользоваться знаком.

Безусловно, временами Вэй У Сянь подумывал уничтожить Тигриную Печать, но выковать ее стоило немалых трудов, поэтому и разрушить знак тоже было не так-то просто. К тому же, уже тогда он смутно осознавал свое шаткое положение и надвигающую на него бурю всеобщей ненависти и презрения, а с таким грозным оружием, как Стигийская Тигриная Печать, никто не рисковал сломя голову нестись в атаку, поэтому Вэй У Сянь временно сохранил знак. Он разделил печать на две половины, сделав так, что пустить ее в ход можно было только объединив их, и никогда не использовал знак без тщательного обдумывания. 

В итоге Вэй У Сянь применял Тигриную Печать всего дважды, и оба случая обернулись реками крови. Впервые он задействовал знак во время Аннигиляции Солнца, а после повторного использования он, наконец, решился уничтожить одну из половин. Однако до того как он успел разрушить вторую часть, произошла осада горы Луань Цзан, и Вэй У Сянь потерял власть над ней.