Вэй У Сянь попытался вспомнить, о чем же они тогда беседовали, но не смог, как ни старался, и, лишь прочитав по губам глазами Не Мин Цзюе, восстановил те фразы у себя в памяти. Тогда он сказал: «Цзян Чэн, а Чи Фэн Цзунь намного выше тебя, ха-ха».
Цзян Чэн ответил: «Пошел прочь. Смерти захотел?»
Не Мин Цзюе отвернулся от них: «Почему Вэй Ин без меча?»
На торжественных мероприятиях ношение оружия равнялось облачению в парадные одежды – негласному символу соблюдения правил этикета, и заклинатели из именитых орденов придавали этому особо большое значение. Лань Ван Цзи бесцветным тоном произнес: «Скорее всего, забыл».
Не Мин Цзюе поднял бровь: «Он способен забыть даже о подобном?»
Лань Ван Цзи ответил: «Для него в этом нет ничего удивительного».
Вэй У Сянь подумал: «Ай-яй-яй, сплетничаешь за моей спиной. Попался».
Лань Си Чэнь улыбнулся: «Молодой господин Вэй как-то сказал, что не желает беспокоиться о вычурных церемониальных условностях. Сегодня он не надел даже своего облачения, не говоря уже о мече. Но разве кто-то в силах воздействовать на него? Он еще совсем юноша».
Услышав из чужого рта самонадеянные и бахвальные речи, произнесенные им однажды, Вэй У Сянь и впрямь испытал неописуемое чувство: ему стало несколько стыдно, но в то же время уже ничего нельзя было поделать. Внезапно он разобрал, как Лань Ван Цзи пробормотал себе под нос: «Какая распущенность».
Голос его звучал крайне тихо, словно Лань Ван Цзи обращался лишь к самому себе. Однако эти слова гулом отразились в ушах Вэй У Сяня, и сердце его так же гулко застучало в груди.
Лань Си Чэнь взглянул на него: «Хм? Почему ты еще здесь?»
Лань Ван Цзи пришел в некоторое замешательство и с серьезным видом проговорил: «Брат здесь, и, само собой разумеется, я тоже здесь».
Лань Си Чэнь спросил: «Почему ты все еще не пошел поговорить с ним? Они скоро уйдут».
Вэй У Сянь весьма удивился: «С чего вдруг Цзэ У Цзюнь поднял эту тему? Неужели тогда Лань Чжань хотел мне что-то сказать?»
Но он не успел увидеть реакцию Лань Ван Цзи: с другого конца площади неожиданно раздался шум и разноголосый гомон. Вэй У Сянь услышал крик самого себя, на этот раз кипящего от гнева: «Цзинь Цзы Сюань! Ты уже забыл, какие речи произносил и какие поступки совершал? Что за мотивы ты преследуешь сейчас?!»
Вэй У Сянь вспомнил. Так вот, значит, который момент времени он наблюдал!
Цзинь Цзы Сюань столь же запальчиво воскликнул: «Я спрашивал главу Ордена Цзян, а не тебя! И спрашивал я о деве Цзян! Так как же это касается тебя?!
Вэй У Сянь ответил: «Замечательно, просто чудесно сказано! А как тебя касается моя шицзе? Не у тебя ли раньше глаза росли на затылке?»
Цзинь Цзы Сюань сказал: «Глава Ордена Цзян, это пиршество нашего Ордена, а он – человек из вашего! Вы намереваетесь вмешаться или так и останетесь в стороне?!»
Лань Си Чэнь полюбопытствовал: «Почему они вновь затеяли ссору?»
Лань Ван Цзи устремил взгляд в направлении перебранки, но ноги его так и остались прикованными к земле. Немного потоптавшись на месте, он, кажется, наконец, решился, и сделал шаг вперед. Однако его прервал долетевший до них голос Цзян Чэна: «Вэй У Сянь, закрой уже свой рот. Цзинь Цзы Сюань, я приношу свои искренние извинения. Моя сестра поживает хорошо, спасибо за участие. Мы можем обсудить все позднее».
Вэй У Сянь холодно рассмеялся: «Позднее? Никаких «позднее» не будет! Хорошо ли она поживает или же плохо – тоже не его ума дело! Что он о себе возомнил?»
Он развернулся и пошел прочь. Цзян Чэн выкрикнул: «Вернись! Куда ты собрался?»
Вэй У Сянь замахал руками: «Куда угодно, лишь бы подальше от него! Я все равно не жаждал приходить сюда. Ты и сам прекрасно со всем справишься».
Когда Вэй У Сянь бросил Цзян Чэна в одиночестве, лицо того заметно помрачнело. Цзинь Гуан Яо как раз хлопотал вокруг, шурша то здесь, то там. Он улыбался всем и каждому, разрешал малейшие неурядицы и, увидев, что в той стороне случилась беда, тотчас же поспешил на выручку: «Молодой господин Вэй, прошу Вас, останьтесь!»
Вэй У Сянь с угрюмым лицом стремительно летел вперед, заложив руки за спину и не замечая никого вокруг. Лань Ван Цзи сделал ему шаг навстречу, но не успел сказать ни слова. Они столкнулись плечами и разминулись.
Цзинь Гуан Яо не сумел догнать Вэй У Сяня. Он досадливо притопнул ногой и посетовал: «Эх, ушел. Глава Ордена Цзян, что… что же теперь делать?»
Цзян Чэн прогнал со своего лица мрачное выражение: «Просто не обращайте внимания. Он – не человек приличий, и дома ведет себя точно таким же образом. На него не найти управы».
А затем он завязал беседу с Цзинь Цзы Сюанем.
Наблюдая за их разговором, Вэй У Сянь глубоко и протяжно вздохнул. К счастью, Не Мин Цзюе не слишком интересовался происходящим. Вскоре он отвел взгляд, и Вэй У Сянь больше их не видел.
Резиденция Ордена Цин Хэ Не, Нечистая Юдоль.
Не Мин Цзюе сидел на циновке, а рядом находился Лань Си Чэнь, перебирающий струны лежащего перед ним гуциня. Когда мелодия затихла, Цзинь Гуан Яо засмеялся: «Ох, теперь, услышав игру брата, я буду вынужден разбить свой гуцинь сразу же по возвращении домой».
Лань Си Чэнь улыбнулся: «За пределами Гу Су твоя игра может считаться весьма достойной. Мать научила тебя?»
Цзинь Гуан Яо ответил: «Нет. Я наблюдал за исполнением других и учился самостоятельно. Мать никогда не стала бы давать мне подобные уроки. Она обучала меня лишь чтению и письму, а также приобрела дорогой меч и целый ворох различных пособий для заклинателей».
Лань Си Чэнь несколько удивился: «Меч и пособия для заклинателей?»
Цзинь Гуан Яо сказал: «Брат, ты наверняка не видел таких раньше? В народе часто предлагают тонкие книжицы с намалеванными человечками и нарочито таинственными каракулями».
Лань Си Чэнь покачал головой и улыбнулся. Цзинь Гуан Яо покачал головой вслед за ним: «Само собой разумеется, все они продаются шарлатанами для одурачивания несведущих женщин, подобных моей матери, или безграмотных юношей. От занятий по этим пособиям нет никакого вреда, но и пользы также нет».
Он тяжело вздохнул: «Но откуда моя матушка могла разбираться в таких тонкостях? Она охапками скупала для меня эти книжицы, вопреки их высокой стоимости, и говорила, что, если в будущем я вернусь к отцу, то должен буду предстать перед его взором как можно более образованным, чтобы не отстать от остальных. Он тратила на них все свои деньги».
Лань Си Чэнь перебрал струны гуциня: «Ты очень способный, если сумел достичь столь высокого мастерства, лишь наблюдая за другими. Если хороший наставник даст тебе пару советов, ты сможешь весьма скоро улучшить свои навыки».
Цзинь Гуан Яо ухмыльнулся: «Хороший наставник у меня перед глазами, но я бы никогда не осмелился потревожить его».
Лань Си Чэнь ответил: «Отчего же не осмелишься? Прошу, садись, молодой господин».
Цзинь Гуан Яо оправил полы одежды и чинно уселся напротив него, притворившись учеником, прилежно внимающим каждому слову учителя: «Наставник Лань, чему вы научите меня?»
Лань Си Чэнь предложил: «Может быть, «Песни очищения»?
Глаза Цзинь Гуан Яо загорелись, но не успел он открыть рта, как Не Мин Цзюе поднял голову: «Брат, «Песнь Очищения» - одна из особых мелодий Ордена Гу Су Лань. Подобному знанию не стоит просачиваться вовне».
Но Лань Си Чэнь, похоже, не заметил его предупреждения. Он улыбнулся: «Песнь Очищения» в отличие от «Песни Истребления» используется для умиротворения и очищения рассудка. Неужели я настолько скуп, чтобы утаивать столь целительную практику? Кроме того, я хочу научить ей нашего третьего брата - разве подобное можно считать «просачиванием вовне»?
Увидев, что Лань Си Чэнь прекрасно понимал, что к чему, Не Мин Цзюе больше ничего не добавил.
<center>***</center>
Как-то раз Не Мин Цзюе вернулся в Нечистую Юдоль и обнаружил в главной зале Не Хуай Сана, стоящего подле дюжины складных вееров, расписанных золотой краской. Все веера лежали в раскрытом состоянии, и Не Хуай Сан любовно поглаживал их, мурлыча себе под нос и сравнивая затейливые надписи на каждом. На лбу Не Мин Цзюе тотчас же проступили вены: «Не Хуай Сан!»
