Валенс опасливо взирал на запертые сундуки.

— Послушай, а тебе, часом, не кажется, что они могли попасть сюда с вещами?

— Да нет, вещи обработали дымом, — постарался успокоить его Рус. — Выкурили всех гадов до единого. Сам понимаешь... Долгий путь, деревянный корабль...

— Пойду-ка я за телегой, — сказал Валенс и как-то слишком поспешно отошёл от сундуков, которые могли обернуться троянскими конями.

Гай опустился на стул и стал ждать. Интересно, подумал он, кто же теперь спит на «счастливой кровати», уцелевшей после землетрясения? Кровать была свадебным подарком от отца и мачехи. Но удачи в браке не принесла. Всего один-единственный раз земля содрогнулась и поплыла под ним и Клавдией, как, впрочем, и под всеми остальными жителями Антиохии. Они тесно прильнули друг к другу под тяжёлой рамой орехового дерева, а сверху на них сыпались потолочные перекрытия и куски штукатурки. Когда землетрясение кончилось, они выползли из-под кровати и обнаружили, что другим повезло гораздо меньше. Вокруг царила паника, слышались крики боли и крики о помощи. Люди пытались выбраться из-под завалов, выкрикивали имена любимых и близких, в пыльном воздухе стоял запах дыма — руины тут же занялись огнём. Как же он тогда не понял, не почувствовал, что землетрясение предвещало распад их брака?..

Ему удалось отправить Клавдию в безопасное место, за город, вместе с друзьями. А сам он отправился в ближайшие казармы, полагая, что военные наверняка пошлют в город спасательные отряды.

Буквально через несколько минут после того, как он пустился в путь, землетрясение началось снова. И Рус бросился на землю, закрыл руками голову, лелея надежду, что его Клавдия находится сейчас где-то на открытой местности.

Толчки прекратились. С минуту кругом царила тишина, если не считать зловещего поскрипывания зданий и грохота отдельных камней. Рус поднял голову. Какой-то человек окликал его. И находился он где-то рядом.

Никто другой, наверное, и не расслышал бы этого голоса, поскольку зов исходил из частично уцелевшего красивого здания с архитектурными излишествами. Щурясь от пыли и зажимая одной рукой нос, Гай пробирался через руины. На единственную дверь, которую удалось найти, видимо, упала целая стена, но в конце концов Рус нашёл маленькое окошко и протиснулся в него.

В комнате пахло горелым маслом. Через трещины в некогда великолепной настенной росписи просачивался чёрный дым. На полу неподвижно застыло тело мужчины в дорогой одежде. На голову ему упал тяжёлый комод, и из-под тела вытекал ручеёк крови.

— Сюда! — крикнул голос. — Под столом!

Сквозь дым и пыль Рус разглядел угол стола, заваленного кирпичом и штукатуркой. Он осторожно, стараясь не обрушить остальную часть стены, подобрался к тёмной нише под столом и увидел там скорчившуюся и серую от пыли фигуру. Человек ухватил протянутую руку и забормотал слова благодарности, но тут пол угрожающе качнуло.

— Вперёд! — взвыл Рус.

Он рывком выдернул мужчину из-под стола и увлёк за собой. Быстро перебежав заваленную мусором комнату, они бросились к спасительному окошку. Рус помог пострадавшему выбраться, затем вылез сам.

В ту же секунду оставленный ими дом издал, как показалось Русу, протяжный жалобный стон — и обрушился уже весь, до основания. Они остановились и смотрели на него в полном оцепенении, кругом вздымались тучи пыли. И вдруг тишину пронзил возглас:

— Император! О, господин мой! Какое счастье! Вы в безопасности! — И какой-то мужчина упал на колени к ногам человека, которого только что спас Рус.

Тот нагнулся и помог мужчине встать, по-прежнему не сводя глаз с руин, под которыми мог бы остаться погребённым. Только тут Гай сообразил, почему лицо этого человека показалось ему таким знакомым. Получалось, он только что спас самого императора Траяна.

Землетрясение продолжалось ещё несколько дней и ночей, появились новые жертвы — в основном среди тех, кто пытался извлечь людей из-под развалин. Рус боролся за жизнь умирающих, делал операции раненым, без должных инструментов, без воды, без сна. И обращаться за советом тоже было не к кому. А меж тем росли и ширились тревожные слухи. Что стихийному бедствию подверглась вся страна, но пострадали только города, а те, кто находился в деревне, уцелели; что армия использует слонов для расчистки уличных завалов; что началась эпидемия чумы; что Антиохия и его жители наказаны богами за грехи; что человек, раздавленный каменной плитой, вдруг волшебным образом ожил. Ходили также слухи о некоем таинственном существе — наверняка то был один из богов, — спасшем императора Траяна от верной гибели. Русу и в голову не приходило объяснять, что именно он был тем самым таинственным спасителем. Услышав об этом «чуде», он впервые за многие дни смеялся от души.

Однако Клавдия, с которой он всё же поделился информацией, позже утверждала, что то была одна из причин, по какой она рассталась с мужем. Начиналось всё так: «Как ты мог бросить меня во время землетрясения?» А заканчивалось: «Тебе выпал уникальный шанс выпросить у императора хоть что-то для себя и своей семьи, а ты и пальцем пошевелить не пожелал!»

Через три недели после отъезда Клавдии Гай решил начать жизнь заново и оправился вместе с легионом в Африку. Теперь же он смотрел на жалкие остатки своей мебели и думал, что, пожалуй, жена была права.

Вернулся Валенс и привёл с собой некое странное и весьма неряшливое существо, которое, очевидно, тратило все свои деньги на татуировки, так что на мытье у него ничего не оставалось.

— Стало быть, и дальше собираешься спать на свободной постели? — спросил Валенс.

Татуированный отодвинул в сторону корзину и столик, подхватил оба сундука разом и потащил их по причалу.

Рус взял стул.

— Там видно будет, разберёмся.

Валенс взял стол за ножки, перевернул и поднял над головой.

— За доставку и погрузку здесь дерут совершенно безбожно, — заметил он. — Полагаю, нам стоит бросить это никчёмное занятие — медицину — и устроиться грузчиками.

Они дошли до конца причала. Сундуки уже погрузили в грязную телегу, из которой жутко воняло протухшей рыбой.

Валенс брезгливо поморщился и отошёл от телеги.

— А ты правду говорил об этих термитах?

— Если они и есть, то скоро передохнут от этого запаха, — ответил Рус.

— Ты, я смотрю, не в настроении. Неприятности?

Гай наблюдал за тем, как возница обвязывает верёвками остатки его мебели.

— Нет-нет, всё в порядке, — ответил он после паузы.

— Здесь, конечно, ничего хорошего не купишь. Но можно найти пару толковых плотников и заказать им хороший гарнитур для столовой.

— Для этого дома?

— Нет, конечно нет. Я ведь уже, кажется, говорил: его собираются снести. Ещё две недели назад собирались. Для моих новых комнат. Которые получу, когда меня назначат старшим лекарем.

— Так он точно не вернётся? — спросил Рус.

Было ясно: никакие горячие источники не смогут омолодить нынешнего старшего легионного врача. Но пока что о его отставке официально объявлено не было.

— Да он уже давно должен был уйти, — сказал Валенс. — Я даже оказал ему большую любезность. Отослал весь его багаж, чтобы старику не пришлось тащиться сюда за ним.

— Ас чего ты взял, что именно тебя назначат на эту должность?

— Почему бы нет?

— Да хотя бы потому, что могут выбрать меня.

— Ерунда!

— И опыт боевой у меня имеется.

— Но ты же никого ещё здесь не знаешь, Рус. К тому же и деньги тебе не так нужны, как мне.

— С чего это ты взял?

— Разве ты не должен получить отцовское наследство? Разве ты не старший в семье сын?

— А расходы, ты о них подумал? — заметил Рус. — Знаешь, как дорого обходятся сейчас похороны?

— К тому же ему принадлежат земли в Галлии, или я не прав?

— Там всем заправляет брат. Семья большая, ферма должна прокормить всех.

— А ну, пошла! — крикнул возница и ударил одну из лошадей длинной палкой.