Басс ткнул Приска кулаком под рёбра.

— Ну, видишь? Что я тебе говорил?

— Придержи язык! — одёрнул его Приск и, пересев на Другую скамью, начал потирать бок. — А вам мой совет, Рус: не слушайте глупых сплетен! Заведение у Мерулы вполне респектабельное.

— И купить по дешёвке девушку очень просто, — заметил Рус. — Что тут далеко ходить, я и сам это сделал. Но не заставлял свою рабыню работать в таком месте, как это. В то время как ваши люди настолько глупы, что продолжают в том же духе. И это — несмотря на то что София говорила о своём происхождении и просила помощи. Даже это их не остановило.

Настала небольшая пауза. Затем Приск сложил ладони вместе и с притворным ужасом воскликнул:

— Вы что же, хотите сказать, что эта бедняжка София была римской гражданкой?

Басс фыркнул.

— Только не притворяйся, что ты не знал. Он всё знал, — эти последние слова он адресовал Русу.

— Что за чушь!

— Да я сам был здесь, когда Мерула ему сказала, — продолжал Басс. — Вот и посоветовал понадёжнее закрыть девчонку.

— Что значит «закрыть»?

— Откуда мне знать? Мне платят, я исполняю распоряжения, вот и всё. Ну, пришлось, правда, втолковать ей несколько вещей, ради её же пользы. Так, чтобы как следует зарубила на носу. А вместо того чтобы вести себя тихо, она взяла да написала письмо, где просила о помощи. И пыталась передать его легату. И что мне было делать, скажите на милость?

— Не знаю, — покачал головой Рус. — Так что ты сделал?

— Пошёл к начальству. Сказал, что мы должны быть осторожнее. Раз она римская гражданка.

В отличие от несчастной Дафны, подумал Рус, чью болтливость быстро излечили острым ножом.

— Я всего лишь привратник, сторож, — заметил Басс и кивнул в сторону Приска. — Передал это письмо ему. Всё так и было, клянусь.

— Наглая бессовестная ложь! — возразил Приск. — В глаза не видел никакого письма. И к тому, что случилось с этой девушкой, никакого отношения не имею. Я ведь уже говорил, все вопросы по персоналу решала Мерула.

— Но Мерула никак не могла решить этого вопроса, или я не прав? — сказал Рус. — Девушка просила защиты у офицера легиона.

— Не знаю, чего она там просила! — воскликнул Приск.

— А когда ей ответили и предложили помощь, никак не догадывалась, что это ловушка. — Рус обернулся к Бассу. — Так она действительно ускользнула или тебе велели выпустить её?

— А ты как думаешь? — рявкнул в ответ Басс. — Неужто решил, что я со своей работой не справляюсь? Ясное дело, велели!

— Только не я! — взвизгнул Приск.

— Нет, — согласился Басс. — Однако не думаю, что Мерула придумала всё это сама. Наверняка считала, что ты просто решил отпустить девчонку.

— Отпустить девчонку? — так и взвился Приск. — Нет, Мерула не такая дурочка! Она понимала, что девчонка может вернуться в семью, пожаловаться, поднялся бы скандал и всё такое... Короче, тебя ждали бы нешуточные неприятности.

— Тебя тоже, — огрызнулся Басс. — Это ведь ты привёл её.

— Ерунда! — отрезал Приск и обернулся к Русу. — Теперь понимаете, в какое сложное положение я попал, Рус. Мои сотрудники допустили серьёзную ошибку и пытались это скрыть от меня. Я узнал, только когда всё было кончено. Слишком поздно было спасать несчастную девушку. И теперь они пытаются прикрыть свои задницы, свалив всю вину на меня!

— Не я виноват в её смерти, — продолжал гнуть своё Басс. — И не Стикх. — Он смотрел на Приска, злобно сверкая глазами. — Мы просто получили приказ убрать за тобой твоё дерьмо! В очередной раз!

Приск поднял руку пригладить волосы, пальцы заметно дрожали.

— Я за всё это отвечать не намерен, — отрезал он и выразительно взглянул на Басса. — Если только попробуешь обвинить меня, я расскажу всё — и тогда тебя схватят, будут пытать, а потом казнят. Что же касается вас, Рус... С самого начала вы пытались подорвать мой авторитет. Только попробуйте обмолвиться кому хоть словом, засужу!

— Прекрасно, — кивнул Рус. — А я представлю суду доказательства, письмо, а там видно будет.

— Не было никакого письма!

Рус покачал головой.

— Вы постоянно терроризировали свой штат, Приск, и нарвались на проблему. Люди слишком запуганы, чтобы нарушать правила. Не знаю, что вы там им наговорили, но один из них проявил просто сверхъестественное усердие и позаботился о том, чтобы ваше ответное письмо Софии было зарегистрировано официально.

— Шутишь? — воскликнул Басс. — Неужели этот придурок воспользовался официальной почтой?

— Да заткнись ты! — огрызнулся Приск и уставился на Руса. — Это наглая ложь!

— А сам обещал, что она не будет нас больше беспокоить! — не унимался Басс. — Обещал сам заняться девчонкой. И что никто ничего не узнает!

Приск вскочил на ноги.

— Заткнись, я сказал, идиот! Он лжёт.

Теперь они оба смотрели на Руса. Тот держал паузу, упиваясь непривычным чувством власти и жалея о том, что у него нет денег, которые помогли бы остаться твёрдым до конца.

— Сами знаете, я не силён в управлении, Приск, — начал он. — Это не самая сильная из моих сторон. Неужели вы всерьёз верите в то, что я мог придумать историю о записи входящих и исходящих почтовых поступлений? И прежде чем вы решите придушить меня где-нибудь в тёмном проулке... — тут он выразительно покосился на Басса, — или же вырвете язык, или устроите несчастный случай, вам следует понять вот что. Я последовал вашему примеру и сделал копию этой записи. — Он направился к кухне. — Если сегодня вечером я не вернусь, запись эта станет всеобщим достоянием. Так что, — добавил он после паузы, — я ухожу отсюда вместе с Тиллой, как только она закончит.

И с этими словами он вышел, а они продолжали спорить. Перед тем как захлопнуть за собой дверь, Гай услышал голос Басса:

— Официальной почтой?.. Ну ты и придурок!..

На кухне не было ни души. Очевидно, все работники отправились спать. Мерулы тоже не было видно, как и вина, которым она собиралась их угостить. Коридор, ведущий в заднюю часть здания, был погружен во тьму. Рус остановился, выжидая, пока глаза привыкнут к темноте. Прислушался, не раздаются ли какие звуки. Ни голоса Дафны, ни младенца, кругом стояла мёртвая тишина. И вдруг он почувствовал, что находится здесь не один.

Рус затаил дыхание. Правая рука бесшумно скользнула к ножу. Где-то за спиной послышался шелест ткани. Он резко развернулся, выставив перед собой нож:

— Стой! Не двигаться! Иначе...

— Не надо. Это я, — послышался голос Мерулы.

— Почему прячетесь здесь?

— Я думала, это один из них.

Рус опустил руку с ножом.

— Как Дафна?

— Не знаю, — ответила Мерула. — Да и знать не желаю. — Она наклонилась и подняла с пола какую-то сумку. — Заведению конец. Не собираюсь оставаться здесь и отвечать за их тёмные делишки.

— Они и Эйселину тоже убили? — спросил Рус.

— Это всё Приск. Лишь богам ведомо почему. С этого всё и началось. Нам надо было найти ей замену.

— Так это вы провернули сделку с Инносенсом?

— Не я. Мне, слава богам, пока что хватает здравого смысла. Я прошла долгий путь наверх, Рус. Семнадцать лет в деле, знаю всё вдоль и поперёк. А затем появился Приск и выкупил заведение. И начал вмешиваться буквально во всё. Норовил на всём сэкономить. Я ему говорила: хочешь вести дело, надо вкладывать в него деньги, иначе не бывает. Но он и слушать не желал.

Гай убрал нож в ножны.

— И всё же это вы заставили Софию работать здесь?

— Мы все ошибаемся, доктор.

— Это верно.

— Просто мне надо было уйти, когда появился Приск.

— Да, — кивнул Рус. — Понимаю, что вы имеете в виду.

И он двинулся дальше по коридору к комнате роженицы.

Со двора послышался лязг отпираемых запоров. Затем хлопнули ворота. А в следующую секунду коридор наполнился сердитым захлебывающимся плачем новорождённого.

Тилла сидела, обессиленно прислонившись спиной к стене, нянчила больную руку. Рядом на постели, сплошь залитой кровью, лежала Дафна. Возле постели стояла на коленях Фрина и заворачивала в шаль заходящегося в плаче младенца. Его положили прямо на живот матери. Соединявшая их толстая пуповина была, за неимением лучшего материала, туго перевязана кожаным синим шнурком, выдернутым из башмака Тиллы.