— О Юпитер! — поморщился Валенс. — Думал, вонь должна была бы выветриться к этому времени. Ан нет.

— А я думал вот о чём, — начал Рус. — Как продвигаются твои ухаживания за дочерью второго центуриона?

— На днях имел с ней весьма приятную беседу. Славная девушка.

— Мне так не кажется. Потому как её отец убеждён, что это я за ней приударяю, а не ты. И это ему совсем не нравится.

— Ах, не нравится? Так знай, я тоже далеко не в восторге! Ты только посмотри на себя. Глаза налиты кровью, волосы грязные, слипшиеся. И ещё воняет от тебя, как из канализационной трубы.

— Знаю. И это ты во всём виноват!

— Она что, нажаловалась ему?

— Нет, не нажаловалась. Просто тебя с ней видели.

Валенс самодовольно улыбнулся.

— Я знал, что она будет молчать. Она разумная девушка. И носик у неё — просто чудо!

Рус открыл было рот, собравшись возразить, затем вспомнил про больное горло и передумал.

— Знаешь, позже об этом поговорим, — сказал Валенс. — Сегодня вечером за ужином, который приготовит и подаст нам распрелестная Тилла.

— Я нигде не могу её найти.

— О боги, только этого не хватало! Похоже, день у тебя выдался неудачный.

— Да уж, — проворчал Рус. — Но всё окупится с лихвой, когда я прибью тебя.

Он вошёл и почувствовал, что в доме холодно. Собаки поприветствовали его и стремглав выбежали из дома на улицу. Рус принюхался, потом посмотрел на пол. Щенков не выпускали из дома на протяжении долгих часов.

В печи на кухне, там, где положено было пылать огню, чернели угли и головешки. Рус снова принюхался и начал осматривать пол. И обнаружил возле ножки стола маленькую коричневую кучку.

На улице послышался свист. Это Валенс сзывал собак.

Несколько секунд спустя послышался скрип шагов по гравию. Хлопнула входная дверь, затем в кухню вошёл Валенс. Обозрел пустые полки, чёрные угли в печи.

— Где она?

— Понятия не имею. Даже собак не выпускала.

— Ну, а ужин наш где?

Что-то в выражении лица Руса подсказало ему, что этого вопроса задавать не следовало.

— Может, ушла за покупками, — предположил Валенс. — Встретилась с подружкой, что-то в этом роде. Сам знаешь, какие они болтушки, эти женщины. А может, даже к Меруле заглянула.

— Сильно сомневаюсь, что она пошла к ней. Но даже если и зашла, к этому времени должна была бы уже вернуться.

— Знаешь, лично я не собираюсь ждать, когда она появится. Пойду в госпиталь, потолкую с людьми на кухне. Может, удастся разжиться какой едой и вынести её незаметно для Приска. — Валенс сделал паузу. — Да не переживай ты так, старина. Скоро появится.

— Уже темнеет. С ней что-то случилось.

— Не бойся, придёт. Куда денется! — Валенс усмехнулся. — Давай улыбнись! Когда появится, задашь ей хорошую трёпку.

— Спасибо за совет.

— Не хочешь, сам могу этим заняться.

Рус скроил гримасу.

— Да отвяжись ты от меня, наконец!

Ко времени, когда мужчины и собаки съели добытые Валенсом на госпитальной кухне объедки — «всё, как в старые добрые времена», — за окнами уже окончательно стемнело.

Оставив Валенса в доме, Рус надел на собаку ошейник с поводком и отправился на поиски своей рабыни.

Выяснилось, что на улице не так темно, как казалось из дома. Пока собака обнюхивала заросли крапивы, глаза Руса привыкали к сумраку. И вот он уже мог разглядеть прямоугольные очертания соседней казармы, госпитальную крышу и силуэт главной крепостной стены в конце улицы. Он не сводил с неё глаз — и вскоре услышал шаги стражников. Две тёмные фигуры вышагивали по стене, приближаясь друг к другу, слились на секунду в одну, затем разошлись, и каждый продолжал обход в своём направлении.

Поднялся ветер, начал трепать полы плаща. Скоро пойдёт дождь.

— Ну хватит, собачка, — сказал Рус и натянул поводок, не уверенный, впрочем, куда именно надо идти искать Тиллу.

Ему даже думать не хотелось о том, что могло с ней случиться. Но воображение сейчас служило единственным инструментом в выборе нужного направления. Если она повстречалась с каким-то злодеем — боги свидетели, сколько раз он предостерегал её от этого! — тогда она может оказаться где угодно. Живая или мёртвая. На территории форта или за его стенами. Нет, в форте — это менее вероятно. Здесь кругом полно ушей и глаз, это должно послужить предостережением для злоумышленника.

Гай зашёл в госпиталь проверить, не ждёт ли его там какое-то сообщение или записка, но на столе ничего не было. И уверения Децима («Она непременно скоро объявится, господин!») его не успокоили.

«Интересно, — подумал Рус, — сколько раз сам Децим слышал то же от разных людей, когда пропала его Эйселина?»

— Скажи, Децим, ты что-нибудь знаешь о строителе по имени Секунд из галльской центурии?

Децим нахмурился.

— Ничего, господин. Люди из этой центурии вообще появились здесь недавно.

— Откуда?

— Точно не скажу, господин. Пришли откуда-то с севера.

— И когда именно они здесь появились?

— Вроде бы на прошлой неделе, господин. Ещё привезли с собой двух раненых, лечиться.

— Вот как?

— Если хотите, господин, могу выяснить, в какой именно день это было.

— Нет, не надо, — ответил Рус. — На прошлой неделе... этого достаточно.

Затем он направился к восточным воротам. Пару раз по пути окликал Тиллу по имени, без особой надежды, просто на всякий случай. Так зовут потерявшихся домашних животных. Ответа не последовало.

На миг надежда ожила у ворот, когда один из стражников заметил:

— А, так вы ищете Тиллу, господин!

Выяснилось, что двое стражников видели, как она выходила утром через эти ворота с корзиной для покупок. Но после этого не видели, чтобы она возвращалась. Правда, они сменились днём, и лишь один солдат из утренней смены заступил сейчас на ночное дежурство.

— Так вы потеряли её, господин?

— Нет, — ответил Рус. — Просто она что-то припозднилась. Если увидите её, скажите, чтобы немедленно шла домой.

Он прошёл через ворота на пустырь, отделявший крепостные стены от городских домов. В это позднее время городок казался скоплением тёмных невзрачных строений, время от времени их освещала вспышка фонаря. Где-то среди домов залаяла собака. Потом донёсся плач младенца. Рус услышал приближающиеся голоса и сошёл с мостовой к стене дома. Мимо прошли трое мужчин, слишком поглощённые спором о скачках, чтобы заметить его. Они прошли — и улица вновь опустела. Рус вновь зашагал по булыжной мостовой, стараясь не думать о том, что могло случиться с девушкой, разгуливающей ночью по улицам города.

Вход в заведение Мерулы, как обычно, освещали два фонаря. Внутри кто-то наигрывал на флейте, но недолгие наблюдения с противоположной стороны улицы подтвердили подозрения Руса — посетителей сегодня немного. Возможно, их отпугнул рейд дознавателей.

Рус вошёл. Стикх стоял, прислонившись спиной к стойке и скрестив руки на груди, вид у него был скучающий. За его спиной мелькала Дафна, разливала напитки, потом вдруг перестала, прижала руки к пояснице, выпятила огромный живот. Девушка, которую Рус знал хуже других, но помнил, что её вроде бы зовут Мариам, вышла из кухни с тяжёлым подносом, заставленным плошками и кувшинами, и понесла его к столику в углу, за которым сидела Мерула и разговаривала с двумя посетителями. Рус видел здесь этих двоих прежде, когда навещал Тиллу. Самой её нигде видно не было.

Вверху на лестнице возникли и загрохотали вниз по ступеням две большие ноги в тяжёлых сандалиях. Басс подошёл к стойке, попросил Дафну налить ему выпить. Выйдя, встал под фонарём и начал пить. Рус тоже вышел и остановился рядом, так, чтобы его не видели из окон заведения.

Басс заметно удивился.

— Думал, ты не осмелишься показаться здесь после того, что произошло днём.