— А, вот ты где! — воскликнул Валенс и уселся на деревянную крышку ведра напротив. — Я им скажу, что не видел тебя.

— Кому?

— Судя по всему, второй центурион просто мечтает подвесить тебя за яйца и поджарить!

Рус сполоснул губку в воде, выжал и бросил её в корзину.

— По какой такой причине?

— Похоже, он провёл весь день, разыскивая похищенную девушку.

Рус расправил тунику, затянул пояс.

— Ну и хорошо. А в чём, собственно, проблема?

— Проблема, Рус, в том, что они нашли её. И она утверждает, что никто её не похищал.

Не успел Рус ответить, как в дверях возник санитар.

— Ах, вот вы где, господин! — воскликнул он, точно у Руса были причины от кого-то скрываться.

Рус вздохнул, ожидая продолжения. Но вместо настоятельной просьбы немедленно явиться ко второму центуриону санитар сказал, что его дожидается у восточных ворот какой-то ветеран.

— Скажи, пусть передаст, что ему надо.

— Но он настаивает на личной встрече, господин.

— Я занят. Если хочет видеть меня, пусть приходит после десяти.

Санитар исчез. Рус окунул пальцы в чашу, стряхнул капли воды и направился в хирургическую.

Альбан протянул ему документы на первого пациента и снова уселся на табурет у двери. Рус пробежал глазами записи. Под первыми строками — «Луций Эприй Саен, возраст двадцать лет, рост шесть футов, среднего телосложения, черты лица тонкие, шрам на левом виске» — были приведены данные с рекрутского пункта. «Общее физическое состояние удовлетворительное, зрение хорошее, слух в порядке, зубы: в верхней челюсти не хватает трёх, в нижней — двух; гениталии нормальные, признаков заболеваний не наблюдается, плоскостопия нет». Врачи призывного пункта проделали основательную работу. Русу оставалось лишь потыкать Луция Эприя Саена в те места, где это не вызывает особой радости, заглянуть в те места, о которых воспитанные люди предпочитают умалчивать, и подтвердить, что здоровье этого солдата не претерпело изменений в худшую сторону с того времени, как он был признан годным для службы в армии. Эту процедуру следовало повторить с каждым из двадцати двух подстриженных наголо новобранцев, рассевшихся на скамьях в холле, точно воробьи на ветках. И к концу дня каждый из них возненавидит его лютой ненавистью, но, разумеется, не такой лютой и смешанной со страхом, какой возненавидит центурионов к концу этой недели. Почти так же Рус боялся встречи со вторым центурионом.

— Хорошо, — сказал он, открыл сумку и извлёк из неё плоскую палочку для осмотра ротовой полости. — Что ж, приступим.

Альбан высунулся из двери и кому-то что-то сказал. Санитар, видимо, опасавшийся, что новобранцы оглохли по дороге, рявкнул во всю глотку:

— Первый в очереди, к врачу!

В дверях возник бледный костлявый юноша в набедренной повязке. Вытянулся по стойке «смирно».

— Входи, — сказал Рус. — Там, где ты стоишь, тебя не разглядеть.

Юноша вошёл и снова вытянулся по стойке «смирно» у стола. Сероватая гусиная кожа, глаза опасливо косятся на инструменты в открытой сумке.

— Луций Эприй Саен, — сказал Рус и закрыл сумку. — Раздевайся.

Солдат смотрел на него с непонимающим видом. Рус указал на набедренную повязку.

— Армия должна видеть тебя всего, без утайки.

— Да, господин, — ответил юноша. Но не двинулся с места.

— Это приказ.

— Да, господин.

— Так чего ты ждёшь?

Новобранец сглотнул слюну.

— Я не Луций Эприй Саен, господин.

— Не он? — Рус взглянул на Альбана.

— Никак нет, господин.

— Чего же ты сразу не сказал?

— А вы не спрашивали.

Рус поднялся, медленно обошёл молодого человека по кругу и заметил, что тот как минимум на пару дюймов ниже шести футов. И никакого шрама на виске не наблюдалось.

— Так кто же ты тогда?

— Квинт Антоний Виндекс, господин.

Альбан склонился над табличкой и начал записывать.

— Квинт Антоний Виндекс, — продолжал меж тем Рус, — ты когда-нибудь слышал такое выражение: «риторический вопрос»?

— Нет, господин.

— Нет. Тогда позволь объяснить, что это такое. Ответом на моё «Чего же ты сразу не сказал?» должно было быть: «Извините, господин!»

— Да, господин. Извините, господин.

Альбан перестал писать и стоял теперь на коленях перед коробкой, откуда вытаскивал таблички с записями и раскладывал их на полу.

— Ступай и найди Саена, — предложил Рус юноше. — Я вызову тебя, когда придёт черёд.

В очереди, должно быть, уже поняли ошибку. Не успел Рус усесться за стол, как в смотровую зашёл другой человек.

— Луций Эприй Саен? — спросил Рус, не поднимая головы.

Он внимательно перечитывал описания, твёрдо вознамерившись не допускать ошибки на сей раз.

— Похож я на него или нет? — послышался знакомый голос.

Альбан вскочил на ноги с решимостью и прытью человека, которому представилась прекрасная возможность выслужиться.

— Сюда нельзя! — воскликнул он. — Доктор занят!

— Здесь я хожу, куда хочу, приятель, — ответил Басс. — У меня тут повсюду знакомые, верно, доктор?

— Всё в порядке, — поспешил успокоить Рус Альбана, который, смерив взглядом Басса, уже направился было в коридор звать подмогу. — Лучше ступай и найди Саена, ладно? Я освобожусь через минуту.

Он затворил за писцом дверь и обернулся к посетителю:

— В чём дело?

Басс нахмурился.

— Пришёл спросить тебя вот о чём. В наше заведение пожаловали дознаватели, так и шныряли повсюду, как тараканы. И ещё меня вызвали в штаб, сказали, чтобы принёс все документы на рабов. И вот мне стало интересно, кто сказал им, что они могут у нас что-то найти?

Рус тихо выдохнул. Он чувствовал, как бешено колотится у него сердце.

— Ты что же, хочешь сказать, — медленно начал он, — что у тебя имеются подлинные документы на владение новой девушкой?

— Стало быть, я прав. Так и подумал, что это ты. Есть у нас документы, а как же иначе! Просто Мерула никак не могла найти их сегодня утром в этом бардаке, девки верещат, дознаватели шастают по всему дому.

Рус поднялся и вежливо и тихо произнёс:

— В таком случае я должен принести Меруле свои извинения.

— Я бы не советовал соваться к ней сейчас, пусть даже и с извинениями, приятель. Держи рот на замке и не путайся больше под ногами. Вот мой совет. Затем и пришёл, чтобы сказать это тебе.

— Спасибо, — неуверенно ответил Рус. Он так и не понял, с какой стати Басс вдруг начал защищать его. — Так и сделаю.

— В следующий раз, если возникнут вдруг какие проблемы, обращайся прямо ко мне. Мы ведь партнёры, или я не прав?

Рус почесал за ухом.

— Похоже, меня просто дезинформировали.

— Я так и подумал, — заметил Басс.

— Прослежу за тем, чтобы мой информатор был наказан по заслугам.

— Чёртовы бабы! — сочувственно протянул Басс. — Вечно всё путают, затевают шум из-за ерунды. Нельзя верить ни единому их слову. Кое-кто думает, что я слишком суров с ними, но ведь иначе просто нельзя, согласись!

Рус кивнул. Сказать ему было просто нечего.

ГЛАВА 60

Ко времени, когда Рус убедился, что все двадцать три рекрута годны к службе и всем её мучениям, пришло сообщение, которого он ожидал. Ему предписывали явиться ко второму центуриону.

Одним из качеств, необходимых для продвижения по военной службе в легионе, является умение заставить восемьдесят натренированных убийц делать то, чего им не очень хочется, причём без всякого промедления. В этом плане репутация второго центуриона была практически безупречна. Рус вошёл к нему в кабинет — и поймал себя на том, что, едва переступив порог, автоматически принял позу легионеров на параде: распрямил плечи, поднял голову, взгляд устремлён вперёд и одновременно — в никуда.