И во время этого сна к нему явился Росс. Точнее, перед его мысленным взором появился астропат в облике Росса — лишь инструмент телепатической связи. Астральная проекция, преодолев физическое расстояние в 300 000 километров, отобразилась прямо в его мозгу.

— Лорд Гурион, — произнес призрачный образ, звук его голоса подхватило психическое эхо.

Подсознание Гуриона мгновенно проснулось, хотя физическое тело погрузилось в еще более глубокий сон.

— Росс. Сколько времени сейчас?

— Уже поздно. Я слышу музыку Каваллери?

— О, да. Конечно. Музыка — единственное, что помогает мне не сойти с ума, — засмеялся Гурион.

— А я, наверное, уже сошел с ума. Дела плохи. Как ты бы сказал, совсем тухло.

— Что именно?

— С чего бы начать? — Росс печально вздохнул. — Среди нас предатель. В последнее время меня слишком часто пытаются убить.

— Почему ты решил, что это предательство? В конце концов, ты находишься в зоне военных действий, на планете, которую вот-вот захватит противник.

— Потому что убийцы были имперскими агентами. Ассасин культа смерти, местные наемники, до сих пор сражавшиеся на нашей стороне.

— Понятно, — задумчиво сказал Гурион. Когда он был задумчив, он катал слова на языке, словно оценивая букет вина.

— Могу предположить, что расположение и деятельность моей оперативной группы являются секретными сведениями Конклава?

— Да, конечно. Только я знаю о деятельности оперативных групп Конклава…

— А это значит, что предатель кто-то из моих подчиненных, он передает на сторону добытые нами сведения и опережает нас на два шага, — закончил Росс.

— Сейчас ты в безопасности?

Астро-призрак Росса пожал прозрачными плечами.

— Завтра я направляюсь на Холпеш. Но я не полечу вместе с группой инквизитора Барка. Я не могу допустить…

— Я понимаю. Ты в трудном положении. Полет из одной зоны военных действий в другую с предателем в своих рядах требует особой осторожности, — задумчиво сказал Гурион.

— Я подозреваю Варуду, — прямо признался Росс.

— Не ты один. Он разве что открыто не признается, что ведет грязную игру. Но я не могу действовать без доказательств. Не в такое время. Кампания висит на волоске, и казнить командующего ею генерала — слишком серьезный риск, на который я не могу пойти без веских доказательств.

— Конечно. Сделайте для меня одну вещь, лорд Гурион.

— Все что угодно.

— Следите за Варудой и найдете предателя.

Гурион задумчиво кивнул.

— Я не спущу с него глаз.

Холпеш в своей географии и архитектуре имел много общего с Кантикой и другими мирами Медины. Цивилизация сосредоточилась на цепи архипелагов — вершин океанских горных хребтов, рассеянных посреди бушующего моря. Тройные солнца Медины вечно кружились в бело-бесцветном небе. Вследствие этого богатая протеином вода, покрывавшая большую часть поверхности планеты, испарялась в больших количествах с сопутствующим образованием штормов. На Холпеше не было смены дня и ночи, лишь обжигающее сияние солнц и черные грозовые тучи бурь.

Вследствие этих географических особенностей, Великий Враг вел войну на Холпеше иным способом. Так как здесь было недостаточно площади суши для высадки больших масс войск, Броненосцы начали вторжение воздушными бомбардировками. Эскадрильи вражеских перехватчиков и бомбардировщиков ревели турбинами двигателей, скользя в небе, как стаи летучих мышей. Эскортные крейсера Великого Врага, проскользнувшие мимо патрулей Имперского Флота, маячили в небе, как призрачные летающие континенты.

Бомбардировка опустошила Холпеш, сея смерть и разрушение от цитрусовых рощ и песчаных пляжей прибрежных равнин, до ступенчатых пирамид и минаретов городов-государств Холпеша.

Стратегия противника состояла в том, чтобы вывести из строя пути сообщения, нарушить управление и связь, и нанести урон. Эти цели были достигнуты за три дня непрерывных налетов. Дороги были разрушены, сельские районы изолированы, города горели, и четыре миллиона граждан остались без крова. Потери достигали ста двадцати тысяч убитыми.

В некотором отношении бомбардировка укрепила боевой дух народа Холпеша. В Мантилле, главном городе Холпеша, улицы заполнились толпами горожан, готовых предоставить продовольствие и сдать кровь для пострадавших. Столпотворение было столь велико, что губернатору пришлось приказать гражданам разойтись по домам, чтобы не мешать организованной помощи.

Не желая сидеть сложа руки, отдельные пехотные роты Кантиканской Гвардии прошли маршем семьдесят километров за один день, чтобы оказать помощь жителям разрушенных сельских районов Астура и Валадуры. Правительство Холпеша пребывало в смятении и замешательстве, и старшие офицеры Кантиканской Гвардии самостоятельно предприняли усилия для оказания помощи пострадавшим.

Спустя двадцать четыре часа колонна из шестидесяти тысяч кантиканских гвардейцев с шанцевым инструментом в рюкзаках, под развевающимися знаменами гарнизона Холпеша, отправилась в долгий путь в отдаленные провинции.

Военные грузовики с предметами снабжения пытались пересечь разрушенные дамбы и ирригационные системы, храбро пренебрегая собственной безопасностью. Многим удалось добраться до беженцев, покинутых среди руин своих деревень, и доставить столь необходимые медикаменты и продовольствие. Но десятки грузовиков и их водителей утонули или были потеряны из-за оползней.

Далеко от больших городов, в провинциях, изолированные поселения стали маленькими островками страданий. Муж привязал к своей спине тело погибшей жены и отвез ее на велосипеде за тридцать пять километров, к кладбищенским пещерам.

В самих городах многие жители ошеломленно бродили среди развалин и дыма. В Ориссе Минор молодые мать и отец, плача от горя, умоляли помочь найти их сына, погребенного под обломками многоквартирного дома. Родители работали на мануфакторуме, когда это произошло. Хотя потери исчислялись сотнями тысяч, собравшаяся толпа застыла в безмолвии, когда подняли рокритовые плиты. Люди копали много часов, прохожие присоединялись к ним с лопатами, ведрами и даже голыми руками.

Когда были расчищены обломки внутри, там нашли три тела. Ребенок, два месяца не доживший до шести лет. Его держал на руках дедушка. Бабушка обнимала мужа. Даже посреди царившего вокруг разрушения люди открыто плакали.

Мантилла, столица Холпеша, всегда была городом аристократов, олигархов и высших слоев общества планеты. Поэтому она была единственным городом Холпеша, защищенным полусферой пустотного щита. Щит, похожий на сверкающий пузырь маслянистой воды, принял на себя главный удар вражеской бомбардировки. Именно поэтому Мантилла стала основной целью наземного наступления Броненосцев. Обеспечив себе плацдарм после жестокой воздушной бомбардировки, Великий Враг бросил на осаду города все силы, задействованные в завоевании Холпеша — пятьдесят дека-легионов Броненосцев, пятьсот тысяч воинов, при поддержке моторизованных и механизированных батальонов, как и требовала доктрина Броненосцев.

К четвертому месяцу осады сражение за Мантиллу перешло в позиционную войну на истощение. Система имперских траншей достигала трехсот метров в глубину, за ними возвышались украшенные мозаикой стены Мантиллы и пилоны пустотного щита. Целые секции траншей, укрепленных мешками с песком, находились на дистанции броска гранаты от позиций Великого Врага. Это были ожесточенные ближние бои, и никогда не прекращавшиеся перестрелки.

В таком месте высадилась оперативная группа Росса. Стратосферный челнок, выполняя маневры уклонения, с трудом совершил посадку в пределах оборонительного периметра, сопровождаемый огнем зенитной артиллерии противника. Иного приема никто и не ожидал.

Оказавшись на земле, оперативная группа узнала о предстоящих ей задачах и приступила к их выполнению с непреклонной эффективностью.

Связавшись через капитана Прадала со старшими кантиканскими офицерами, инквизитор Росс произвел тщательную оценку осады. Обойдя многие километры тянувшихся зигзагами укреплений, он проинспектировал траншеи, по лодыжку полные жидкой болотистой грязи. Кантиканские гвардейцы на Холпеше показались ему самыми запущенными и несчастными солдатами, которых он когда-либо видел. Их форма была рваной и изношенной, многие были ранены и неумело перевязаны. Казалось, даже в глаза этих людей просочилось разрушение и распад.