— С кем ты говорил? Кому подавал сигнал?

Лацик ответил не сразу. Его узкие губы сжались в тонкую, напряженную линию под острым носом.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, Мауд, — произнес он, опустив глаза.

— Кто это был, Лацик?

Он снова посмотрел на нее, и на его лице медленно расцвела широкая улыбка. Для того чтобы понять причину его веселья, Мауд не потребовалось оборачиваться. У нее внутри все похолодело, когда она почувствовала, как в ее затылок упирается дуло.

— Как я уже говорил, — произнес Лацик, — в этих местах человеку необходимы друзья.

Нейл достал из кармана полоску вяленого мяса и зубами оторвал от него кусок, после чего протянул еду Кыс. Но Пэйшенс только покачала головой.

— От ожидания мне всегда жрать хочется, — произнес он.

Из-за двери уже больше часа не доносилось ни звука.

Нейл и Кыс маялись от безделья, время от времени поднимаясь на верхнюю платформу и рассматривая дверь с более близкого расстояния. Смотрители по-прежнему сохраняли неподвижность каменных изваяний.

— Так, значит, вы с Ангарад?.. — поинтересовалась Кыс.

— Это личное.

— И долго уже продолжается это личное?

— А это важно?

— Важно ли для Гидеона?

— Не хочу его обижать, — нахмурился Нейл, — но это его не касается.

— Думаю, ты прекрасно понимал, насколько это важно для него, иначе бы не стал скрывать.

— Заткнись, Кыс. Ты ничего не знаешь.

— Ты и сам понимаешь, что знаю… — Она неожиданно замолчала и перевела взгляд куда-то в сторону. — Нейл…

Охотник за головами потянулся за пистолетом, но было уже слишком поздно.

Тяжелые люки, расположенные вдоль стен амфитеатра, распахнулись настежь, и оттуда в проход выскочили люди: дюжина матерых, крепко сложенных мужчин в грязной боевой броне и теплых, отороченных мехом накидках. Они вскидывали свои лазерные карабины и ружья с профессиональной уверенностью, вполне согласующейся с каменным выражением их лиц.

Нейл и Кыс замерли и медленно подняли руки. Вокруг не было ни укрытия, ни свободного места, чтобы оказывать сопротивление. Один из мужчин ткнул стволом карабина в лицо Нейлу, наклоняясь и забирая его пистолет.

— Кто вы? — спросил Нейл.

Ни один из новоприбывших не ответил. Двое из них согнали смотрителей в кучу. Обитатели Дома смиренно подчинились, не выказав возмущения ни звуком, ни жестом.

— Приглядывайте за бабой, — прокатился эхом голос.

Нейл и Кыс обернулись. В сопровождении еще двоих наемников к ним приближался огромный человек. Его кираса мерцала перламутром в свете ламп. Лицо этого человека казалось сплошным нагромождением мертвенно-бледных шрамов. Полоска обесцвеченных волос на голове казалась еще одним застарелым рубцом. Закованной в латную перчатку рукой он сжимал пси-сканер.

— Она телекинетик, — произнес он, бросая взгляд на Кыс и махая ей сканером. — Я прикончу тебя, если увижу хоть малейший намек на использование псионики.

— Люциус, мать его, Уорна! — прорычал Гарлон.

Огромный охотник за головами окинул его взглядом.

— Давно не виделись, Нейл, — произнес он. — Похоже, у тебя и в самом деле наступили поганые деньки, если уж ты нанялся к подобному дерьму. Братишка, ты же работаешь на Трон. Проклятие, ты меня разочаровываешь. Это может повредить нашей репутации.

— Уж кто бы говорил, — ответил Нейл.

Кыс уставилась на Люциуса Уорну. Это безжалостное чудовище истязало Шолто Ануэрта. Последнее, что про него было известно, — это то, что он работает на их врагов. И она не сомневалась, что продолжает работать, а это значило…

— И что здесь происходит? — спросил Нейл.

— Все уже произошло, — ответил Уорна. — Вы попытались разыграть небольшой гамбит, но мы его побили. Мы победили. Вы проиграли. Конец песенке.

— Значит, это была ловушка.

— Это? — Орфео Куллин обвел окружающий мир руками, показывая и на скошенное поле, и на темнеющее небо. — Нет, это не ловушка. Мы просто беседуем.

— Но Ведьмин Дом, дверь с тремя путями… это была ловушка, — произнес Рейвенор.

— Ловушка то, ловушка это, — засмеялся Куллин, — ловушки, ловушки, ловушки! Знаете, Гидеон, похоже, излишняя подозрительность — это профессиональная деформация инквизиторов. Да, кстати, надеюсь, я могу называть вас Гидеоном?

— А можете и не называть. Я всюду ищу ловушки, поскольку Зигмунд Молох обладает удивительным даром расставлять их на каждом шагу, и я уже имел сомнительное удовольствие попадаться в них.

Куллин задумался над его словами.

— Ну, — спокойным тоном произнес он, — если это ловушка, вам вряд ли станет легче от понимания того, что вы в нее уже угодили. Думаю, вы со мной в этом согласитесь?

— Я никогда не недооценивал хитрости Молоха, — ответил Рейвенор. — Единственное, что меня пока удивляет, так это его способность возвращаться с того света.

Инквизитор осторожно просканировал окрестности. Куллин, сидящий в центре круга, был непроницаем. В лесу за его спиной читалось присутствие других людей — без сомнения, это было прикрытие на всякий случай, — но они находились слишком далеко, чтобы представлять непосредственную угрозу. Тониус, Бэллак и Ангарад оставались на вершине холма, возле двери.

— Где Молох? — спросил Рейвенор. — Он так боится встретиться со мной лично?

— «Где Молох?» — это серьезный вопрос. Важный вопрос, за ответом на который вы и прибыли на Утохр. Думаю, дверь очень постаралась дать вам ответ. Она привела вас сюда. Молох совсем рядом, но я лучше умею вести подобные переговоры. Вот только не знаю, что вам про меня уже известно?

— Достаточно, чтобы не недооценивать и вас. Но вы совсем не похожи на Молоха. Вы принадлежите совсем другой породе зла. Фасилитатор. Наемник. Проститутка…

— Вот только давайте обойдемся без грязных намеков, — нахмурился Куллин. — Давайте проявим взаимную учтивость. Поговорим как джентльмены.

Над их головами в постепенно темнеющем небе распевали птицы. И их трели звучали так невинно.

— Вы подстроили все это только для того, чтобы поговорить? — спросил Рейвенор.

— Если честно — нет, — ответил Куллин, откидываясь на спинку стула. — Произошло нечто воистину удивительное. Все подстроилось само собой. О, конечно, мне пришлось озаботиться кое-какими необходимыми усовершенствованиями и изменениями в ситуации, чтобы все прошло гладко… Но, в общем и целом, произошло только то, что должно было произойти. — Глаза Орфео искрились хитрецой. — Удивительно, не правда ли? Вот поэтому-то я и решил, что нам необходимо побеседовать.

— Хорошо, говорите.

— Тогда перейдем к делу. — Куллин кивнул и смахнул соломинку, прилипшую к его куртке. — Постараюсь изложить все простыми словами. Вы гоняетесь за Зигмундом Молохом уже долгое время, и, как я понял, у вас на то есть веская причина. Будь я имперским инквизитором — типун мне на язык! — сам бы всей жизни не пожалел, чтобы прихлопнуть его. Вы нескончаемо кружитесь друг вокруг друга, обмениваясь тычками и оплеухами, рискуя и срывая чужие планы. Так продолжается уже многие годы. И будет продолжаться вечно, насколько я могу догадываться, если, конечно, кто-нибудь не вмешается и не поможет вам довести дело до конца.

— И этот кто-то — вы?

— Отчасти. Работая на Зигмунда, я обнаружил некоторые странные факты, Гидеон. Узнал то, что вряд ли понимает кто-либо из вас.

— Например?

— Вы повязаны судьбой. Скованы единой общей судьбой.

— Это просто забавная и напыщенная метафора, описывающая мою непрерывную погоню за еретиком Зигмундом Молохом. Если это лучшее, что вы можете…

— Стоп, стоп! — произнес Куллин, поднимая руку. — Успокойтесь. Это не метафора. Мои слова стоит понимать буквально. С того самого момента, когда вы встретились в первый раз, произошло нечто такое, что сплавило вас воедино, вплетя в великий космический узор.

— Какой еще узор?

— Ах, именно об этом мне бы и хотелось поговорить с вами.