— Перемирие, — произнес Рейвенор. — Мы с Молохом должны поработать вместе, чтобы разрушить наши оковы и уничтожить Слайта? Вы это предлагаете?

— Гидеон, если вы согласитесь, — кивнул Куллин, — я помогу вам выйти через дверь на Утохр. Затем распоряжусь отправить послание на Беринт с координатами этого места. Я говорю про тот мир, где мы сейчас с вами находимся. После чего вы соберете здесь всех своих людей и мы вместе продумаем план действий.

— А что, если я откажусь?

— Тогда вам никогда не узнать, где мы находимся, а нам придется справляться с проблемой своими силами. От этого может пострадать весь Империум. Если вы отказываетесь, возвращайтесь к двери, и распрощаемся на этом.

Последовавшая за словами Куллина тишина долгое время нарушалась только шепотом вечернего ветерка и щебетом птиц в живой изгороди.

— До свидания, — сказал Рейвенор.

Он развернул кресло и стал подниматься по холму.

— Я разочарован! — прокричал ему вслед Куллин. — Очень разочарован! Вы совершаете ошибку!

Рейвенор даже не стал обращать на него внимания и вскоре воссоединился со своими спутниками.

— Что происходит? — спросил Тониус.

— Кто был этот человек? — поинтересовалась Ангарад.

— Мы уходим, — произнес Рейвенор. — Смотритель, открывайте дверь.

Проводник вставил ключ в старый замок.

На мгновение они снова оглянулись на поле. В сумраке все еще можно было различить, что Орфео Куллин по-прежнему сидит на стуле посреди круга, глядя им вслед.

Он поднес правую руку к губам и послал им воздушный поцелуй.

— Не нравится мне все это, — сказал Тониус.

— Тебе, по-моему, вообще в последнее время ничего не нравится! — отрубил Бэллак.

— Откройте дверь, — повторил Рейвенор.

Дверь заскрипела, отворяясь. За ней виднелись вечерние поля и темно-лиловое небо, на котором уже проступили яркие звезды.

Они шагнули через порог.

Их встретили сырые, вонючие подземелья улья.

Здесь было мрачно и стояла невыносимая духота. Вода — и скорее всего не дождевая — капала на них откуда-то сверху, уносясь потом в бездонные глубины подземных стеков. Высоко в небе, не менее чем в тысяче метров, туда-сюда сновали крошечные точки — многочисленные машины проносились между башнями улья.

Из прилегающего переулка донеслись приближающийся топот ног и громкий хохот, отдававший безумием.

— Это неправильно, — произнес Тониус, — совсем неправильно. — Он посмотрел на проводника. — Почему мы не вышли в Ведьмином Доме?

— Обратно часто пролегает не тот путь, что ведет к цели, — вежливо ответил смотритель. — Каким он будет, выбирает дверь.

— И сколько шагов потребуется на то, чтобы вернуться в Ведьмин Дом? — сухо спросил Бэллак.

— Все решает дверь. Это не моя функция, — ответил смотритель.

— Открывайте дверь, — произнес Рейвенор.

Шаги и смех становились все ближе.

— Кто бы там ни приближался, — сказала Ангарад, — их мозги отравлены какой-то дрянью. Я чувствую ее запах.

— Ты можешь что-то унюхать за этой вонью? — спросил Тониус.

Ангарад проигнорировала его и посмотрела на Рейвенора:

— Они очень агрессивны. Будет кровопролитие.

— Откройте дверь, — повторил Рейвенор.

Смотритель попробовал вставить ключ, но тот отказался поворачиваться.

— Дверь еще не готова открыться снова.

— Откройте дверь.

— Придется подождать, пока она не будет готова, — сказал смотритель.

Тониус вздрогнул, когда в темноте стека прогрохотали выстрелы. С громким визгом скользнула по камню пуля. Снова смех и крики. Вопли.

— Бандиты, — произнес Бэллак, вскидывая лазерный пистолет и тщательно выискивая цель в противоположном конце дорожки. — Подогрелись химией и теперь только и мечтают выяснить с кем-нибудь отношения. Что ж, у первой башки, высунувшейся из угла, появится лишняя ноздря.

Снова раздались выстрелы, прозвеневшие уже ближе, и новый взрыв визгливого смеха. Ангарад встала рядом с Бэллаком.

— Только не перестреляй их всех, — сказала она, — Эвисорекс жаждет.

— Ты только представь, что, если бы не вы, я бы не смог здесь позабавиться! — с сарказмом в голосе произнес Бэллак.

— Поблагодарить можешь и позже, — ответила она.

— Ну же, — пробормотал Тониус, — что там с дверью?

Смотритель попытался снова, и в этот раз ключ повернулся.

Багровое марево, обжигающий ветер, красная пыль.

— Проклятие! — выругался Бэллак, вскидывая руку, чтобы защитить глаза от летящего песка.

— Только не снова, — произнес Тониус.

Черные выступы вулканической породы вырисовывались позади ровных красных дюн. Жар, источаемый звездой, похожей на огнестрельную рану, обжигал их кожу.

— Только не сюда, — продолжил дознаватель.

Хладнокровная и смелая в улье, здесь Ангарад неожиданно испугалась.

— Это плохое место, и мы должны сейчас же убираться отсюда, — объявила она. — Что-то приближается.

Она была права. Даже Рейвенор ощущал это в глубине своего сознания: стелющийся зуд и знакомое чувство надвигающейся гибели, захлестнувшее их в прошлый раз, когда они на короткое время оказались в красной пустыне.

Смотритель также явно оказался затронут происходящим. Не заставляя других просить его или приказывать, он воткнул ключ в замок и попытался его повернуть. Безуспешно.

— Давай же, давай!.. — прорыдал Тониус.

Усиливающийся ветер подхватывал песок и швырялся им в людей. Смотритель сделал еще одну попытку.

— Давай же! — закричал Тониус.

Смотритель неистово загрохотал ключом в замке, а затем заколотил кулаками по двери.

— Она не откроется! — прокричал смотритель. В первый раз спутники инквизитора увидели, чтобы кто-либо из обитателей Дома проявлял эмоции. — Она не откроется! Мой ключ не работает!

— Нет! — закричал Тониус.

— Продолжайте попытки, — произнес Рейвенор.

— Смотрите, о кровь моего клана, смотрите! — воскликнула Ангарад.

За грядой черных камней что-то появилось. Поначалу это казалось волной какой-то темной жидкости, бурным потоком переливающейся через скалы и устремляющейся по дюнам. Но это была не жидкость.

— Откройте дверь! — твердо произнес Рейвенор.

— Она не откроется! — прокричал в ответ смотритель. Поток состоял из живых черно-белой окраски существ, стремительно несущихся единым фронтом. Щебет, стрекотание и лай исходили от них. Органическая броня вспыхивала на свету подобно полированной стали. Каждая тварь была размером с человека, туловище опиралось на две ноги и заканчивалось твердым, усеянными шипами и высоко задранным для поддержания равновесия хвостом. Существа, точно спринтеры, низко пригибали головы, вытягивая шеи вперед. Их лапы и животы были цвета грязного льда, а спины и вытянутые морды были черны, точно отполированный оникс, и броня в этих местах казалась наиболее толстой. Зорко всматривались в пришельцев мертвые черные глаза — просто разрезы по бокам морды, чуть ниже мощных рогов. Пасти были полны длинных, похожих на иглы зубов. Четыре передние лапы с серпообразными когтями были прижаты к телу.

От тварей исходил запах, пугавший куда сильнее, чем переливчатые вопли. Да, запах оказался хуже всего, поскольку никто из людей Рейвенора не ощущал прежде ничего подобного. Сухой мускусный и едкий, напоминающий одновременно ароматы полироли, забродившего фруктового пюре и трав, используемых для бальзамирования трупов. Все это присутствовало в нем, и в то же время запах был совсем… чужим.

Он был чуждым в самом предельном значении этого слова.

— Пожалуйста, прошу вас, откройте дверь! — умоляюще провыл Тониус.

Монолитная, клацающая зубами волна неслась на людей, застывших возле одиноко возвышающейся средь пустыни двери. Масса черно-белых тел и хлещущих во все стороны хвостов. Существа были слишком стремительны, слишком проворны, слишком многочисленны. Поднятое сильными лапами, над ними поднималось мерцающее облако реголитовой пыли.