Пилот пробулькал нечленораздельный ответ.

— Теперь пора, пожалуйста, доктор.

Креция быстро ввела десять кубиков зендокаина в предплечье мужчины и отошла в сторону. Зендокаин — это психотропный препарат, способный усиливать синаптическую деятельность и поддерживать активность коры головного мозга, находящейся под воздействием опиата. Наемник закашлялся, и через несколько мгновений его взгляд приобрел стеклянный блеск.

Креция проверила его кровяное давление.

— Все в порядке, — кивнула она.

Я положил ладонь на затылок вессоринца и проник своим сознанием в его разум. Он был расслаблен и не сопротивлялся, но его мозг сохранял активность. Идеальный баланс. Я собирался взломать его имплантированную личность.

Я задал несколько пробных вопросов, подавая их сразу и в вербальной, и в ментальной форме. Пилот отвечал вяло и невнятно.

— Как тебя зовут?

— Эйно Горан.

— Сколько тебе лет?

— Сорок с-стандартных.

— Твой рост?

— Два анна три квена.

Я понятия не имел, что такое «квен», но был готов поспорить, что это одна из мер Вессора. То, что он мог оперировать цифрами, было хорошим знаком.

— Где мы находимся? — продолжал я.

— В комнате.

— И где она?

— В каком-то доме. Черт его знает.

— На какой планете?

— Гудрун.

— Какого цвета небо?

— Хм, это небо?

— Да. Какого цвета это небо?

— Синего.

— А какое еще небо я мог подразумевать?

— Не знаю.

— Как меня зовут?

— Грегор.

— Откуда тебе это известно? — спокойно спросил я.

— Она назвала вас так.

Креция нервно посмотрела на меня.

— А дальше?

— Не знаю.

— Но кем бы я мог быть? Как ты предполагаешь?

— Эйзенхорн.

— Откуда ты это знаешь?

— Работа.

— Что за работа?

— Наемная работа. Работа за деньги.

— Расскажи мне об этом подробнее.

— Ничего больше не знаю.

— Как тебя зовут? — снова спросил я.

— Сказано же. Эйно Горан.

— Откуда ты?

— С Гесперуса.

— Какого цвета небо?

— Синего. Определенно.

— Как тебя зовут?

— Эйно Горан. Эйногоранэйногоранэй… — Слова потекли из него потоком, бесконечные и бессмысленные.

— Откуда ты родом? — продолжал я.

— Гесперус… гм. Не знаю.

— Что означают татуировки на твоем теле?

— Обязательства.

— На каком языке?

— Не знаю.

— Это случайно не клятва возвращения?

— Ух… кхм…

— Это традиция среди наемников, верно?

— Кхм…

— Она означает, что если взять тебя в плен, то можно получить неплохой выкуп, вернув тебя на родную планету. Все верно?

— Да.

— Значит, ты действительно наемник?

— Да-а-а-а.

— Какого цвета небо?

— Синего. Нет, да… синего.

— Как тебя зовут?

— Мм…

— Я спрашиваю, как тебя зовут?

— Подождите… Я знаю это. Трудно думать… — Его глаза были готовы выпрыгнуть из орбит.

— Как тебя зовут?

— Не знаю.

— Ты наемник?

— Да…

— Я был вашей целью вчера вечером?

— Да.

— Кто был вашей целью вчера вечером?

— Эйзенхорн.

— Эйзенхорн — это я?

— Да.

Он посмотрел на меня, но его глаза оставались остекленевшими, а взгляд расфокусированным.

— Каким был приказ?

— Грохнуть всех. Все спалить.

— От кого поступали приказы?

— Клансэр Этрик.

— Клансэр — это титул?

— Да.

— Клансэр Этрик — вессоринский янычар?

— Да.

— Значит, на самом деле ты и сам вессоринский янычар?

— Да.

— Как тебя зовут, янычар?

— Сэр! Ваммеко Тарл, сэр!

Он замолчал и замигал, не уверенный в том, что только что сказал. Креция гневно уставилась на меня.

— Все хорошо, Тарл, — сказал я.

— Мм… кхм.

Имплантированная личность сползала с его сознания, подобно размокшей бумаге. Теперь, когда его разум открылся, я обрушился на него всей своей убийственной ментальной мощью.

— Когда тебя наняли?

— Двадцать недель назад. Ргх-х-х. Двадцать недель.

— Где это произошло?

— Хеверон.

— Что ты там делал?

— Искал работу.

— А до этого что ты делал?

— Гн-нх… был нанят для пограничной войны. Нас нанимал местный губернатор. Но война кончилась.

— И ты нашел нового клиента?

— Клансэр сделал это. Хорошие деньги, долгосрочный наем. Оплаченный межпланетный транзит…

— И что вы должны были сделать?

— Нам этого не говорили. Просто отправили куда было надо.

— Куда?

— На Гудрун.

— И это действительно была Гудрун?

— Да… — Теперь его била дрожь.

— Каков был план операции?

— Оборудование и транспорт поставлялись клиентом. Нам приказали нанести удар по этому месту на мысе. Грохнуть всех.

— Кому принадлежало это место?

— Кому-то по имени Эйзенхорн.

— Сколько человек было нанято?

— Все мы. Весь клан.

— И сколько человек в вашем клане?

— Восемьсот.

Я помедлил.

— Восемьсот? И все были наняты для этой работы на Гудрун?

— Нет. Сюда отправили только семьдесят. Остальные работали по другим целям.

— И что это были за цели?

— Мне не сказали. Грх… Голова раскалывается.

Креция тронула меня за рукав.

— Ты должен остановиться, — прошептала она. — У него начинается гипоксия.

— Еще только пару вопросов, — прошипел я в ответ.

Я посмотрел на Тарла. Он вспотел и раскачивался из стороны в сторону, его дыхание стало прерывистым и учащенным.

— Где вы останавливались перед налетом?

— Н-нх… Питерро.

Маленький остров в заливе Бишиин. Интересно.

— Как называлось судно, доставившее вас на Гудрун?

— «Белтранд».

— Как звали вашего нанимателя?

— Не знаю.

— Ты с ним встречался?

— Нет.

— Ты когда-нибудь встречался с кем-либо из его агентов?

— Да… ух-хн-н! Больно!

— Грегор! — воскликнула Креция.

— Рано! Тарл, кто был его агентом?

— Женщина. Псайкер. Она прибыла, чтобы установить нам имплантированные личности перед рейдом.

— Она лично имплантировала их?

— Да.

— Как ее звали?

— Она называла себя Марла. Марла Таррай.

— Представь ее, Тарл! — приказал я.

Мне удалось получить краткий, но отчетливый образ женщины с острыми чертами лица и длинными прямыми черными волосами. Лучше всего мне запомнились ее глаза. Подведенные темной краской, огромные и зеленые, словно нефрит. Казалось, она вглядывается прямо в мою душу. Я даже отшатнулся назад.

— С тобой все в порядке? — обеспокоенно спросила Креция.

— Да, все хорошо.

— Мы прекращаем немедленно, — твердо сказала она. — Прямо сейчас.

— Прямо сейчас?

— Именно.

Янычар повалился на кровать. Кожа на его лице вздулась и покрылась капельками пота. Он закрыл глаза и застонал.

— Действие препарата заканчивается. Теперь он чувствует, как ты вторгаешься в его разум.

Тело пилота сотрясалось в конвульсиях. Похоже, Креции тоже немного досталось.

— Один последний вопрос.

— Я сказала, мы прекращаем немедленно, ты меня слышишь? Мне необходимо стабилизировать его состояние. — Доктор шагнула вперед.

Я предостерегающе поднял руку.

— Еще один. Пока он открыт. Если мы вернемся к этому позже или завтра, его сознание закроется. Ты ведь не хочешь проходить через все это снова?

— Нет, — смягчилась она.

— Тарл? Тарл?

— Отвали.

— Как звали вашего клиента? Как звали босса Марлы Таррей?

Вессоринец что-то пробормотал.

— Что он сказал? — прошептала Креция. — Я не расслышала.

А я расслышал. Не слова, но сообщение на ментальном уровне. Нечто, что он не был способен сказать, даже если бы захотел. Когда он обмяк от психического истощения, последние лоскуты имплантированного прикрытия сползли с его сознания и наружу вышло последнее имя.

— Он сказал — Ханджар, — произнес я. — Ханджар Острый.

Проснулся я под утро. В комнате стояли предрассветные сумерки. Прохладный ветерок покачивал занавески. Я оделся и спустился вниз. А по пути зашел проверить Тарла. Он беспробудно спал, свернувшись калачиком на кровати. Накануне вечером, удостоверившись, что с пленником все в порядке, Креция ввела ему небольшую дозу обезболивающего и накрыла одеялом. Он пребывал в отключке уже без малого четырнадцать часов. Креция чуть с ума не сошла от страха, когда узнала, что человек в ее чулане — вессоринский янычар.