Нет. Броненосцы восстанавливали разрушенные древние геодезические линии и с безупречной симметрией создавали новые. Это был монументальный труд, охватывающий всю звездную систему Медины. Они воссоздавали ритуал пробуждения Древней Звезды с потрясающей точностью, а Империум даже не знал об этом.

Хаос действовал с логикой и четкостью. Это больше всего испугало собравшихся здесь военачальников.

В первый раз Кхмер смягчился.

— И что это означает?

— Позвольте мне пояснить точнее. Старые Короли, или, говоря правильнее, Старый Король — это эмбрион звезды в стазисе. Аридун на центральной оси системы. Там и находится Старый Король. Он помещен там в соответствии с астрономическими и магнитными свойствами. Мы полагаем, что об этом говорят древние легенды, повествующие, что звезды пробудят Старого Короля из его сна. Древние геодезисты Терры сказали бы, что магнитные поля и движение полюсов должны сорвать стазисное поле будущей звезды, — ответил Гурион.

— И Старый Король будет, так сказать, активирован… — произнес флотский офицер, достаточно громко, чтобы все услышали.

— Возможно. Возможно нет. Единственный способ узнать это — направить экспедиционные силы на планету, — заявил Гурион.

— И что будет, если он активирован? Что тогда? — спросил Кхмер.

— Хотя мы точно не знаем, в какой форме сейчас существует эта звезда, вероятнее всего, Великий Враг не будет активировать ее в системе Медины. Она не имеет стратегического значения. Согласно известным нам источникам, эта звезда находится внутри некоего сосуда или контейнера. Пока мы не знаем, что это, и можем лишь гадать. Когда стазисное поле снято, вероятно, этот контейнер можно транспортировать и использовать где-либо в другом месте.

— Я не понимаю вас, — упрямо сказал Кхмер.

— Позвольте пояснить в терминах, понятных вам. Это звезда внутри сосуда. Можете считать, что это такая бомба. Только эта бомба, когда взорвется, способна уничтожить целую звездную систему, и высвободить столько энергии, что может создать разрыв в варпе, — сказал Гурион. — Это как пример, конечно. Мы не узнаем, пока не пошлем экспедицию на Аридун.

— Исключено. Я не пошлю солдат на бесполезную смерть. Вы сами сказали, что Старый Король, возможно, уже пробужден, — прервал его Кхмер. — Это не изменит нашу стратегию по укреплению Звезд Бастиона.

— Логично, лорд-маршал, логично, — согласился Гурион. — Поэтому я уже направил мою последнюю оперативную группу на Аридун.

Кхмер скрипнул зубами, готовясь снова заговорить, но Гурион прервал его жестом механической руки.

— Как я уже сказал, инквизитор Ободайя Росс и его оперативная группа направляются на Аридун. После того, как они высадятся, в течение сорока восьми часов они должны будут связаться с нами по дальней вокс-связи.

— И что тогда? — спросил Кхмер.

— Если они смогут связаться с Верховным Командованием, мы направим все имеющиеся в нашем распоряжении силы на освобождение Аридуна. Я задействую для этого мои инквизиторские полномочия. Если же они не смогут с нами связаться… тогда можете продолжать свое отступление дальше, лорд-маршал.

Кровеносные сосуды на шее Кхмера над твердым форменным воротником вздулись как шланги. Покрытая шрамами кожа его лица стала напряженно-красной. Лорд-маршал медленно кивнул.

— Великолепно сыграно, инквизитор.

Гурион приветствовал собравшихся командиров кантиканским салютом, прижав механический кулак к груди в жесте солидарности.

— Это ваш шанс отомстить врагу за ваши родные миры. Готовьте флот и Гвардию к быстрому развертыванию. У вас сорок восемь часов.

Выходя из зала, Гурион остановился у бронированных дверей, обернулся и обратился к собравшимся в последний раз.

— Это наш час, господа. Если мы потерпим неудачу, за нее нас и запомнят, невзирая на все прежние победы и триумфы, за которые вы платили кровью.

Сведения орбитальной разведки Аридуна оказались точными. Планета была пуста.

Не было никаких признаков жизни, по крайней мере, в человеческом смысле. Стратосферный челнок летел на малой высоте над саваннами южного пояса к столице Аридуна, чтобы избежать обнаружения радарами и разведать обстановку в городе. Лабиринты улиц были пусты, и, хотя уже начинался рассвет, на горизонте не было видно света.

Разведка обнаружила другое — пылающие костры, извергавшие клубы дыма и пепла, среди тысячекилометровых зарослей папоротников и гинкго, окружавших столицу Аридуна.

Костры были огромными, некоторые до шестидесяти или семидесяти метров в высоту. Они были похожи на газовые туманности, почерневшие и распухшие, увенчанные короной пламени. Стратосферник изменил курс, чтобы провести наблюдение с более близкого расстояния.

Когда они пролетели сквозь громадные столбы дыма, Росс приказал пилоту-сервитору пустить в кабину атмосферный воздух. Едкий, резкий запах горящей плоти и волос, проникший в кабину, подтвердил подозрения Росса. Это были трупы аридунцев, их собрали в кучи на этих полях и подожгли. Запах был настолько всепроникающим, что капитана Прадала стошнило три раза, прежде чем кабина была снова загерметизирована и система вентиляции челнока очистила воздух.

Но маслянистый запах все равно вцеплялся им в горло.

— Я видел, как Великий Враг совершал такое и раньше, но не в таких масштабах, — признался Росс. На рудниках Хелмс Аутрич культ ювентистов истребил почти всех. Они отчаянно пытались не позволить людям связаться с Империумом. И это безумие обошлось почти в тридцать тысяч жизней.

— Как это мерзко, — сказала Мадлен, глядя в иллюминатор, пламя отбрасывало танцующие тени на ее лицо.

— Угу, — апатично произнес Росс.

— Что-то грызет вас изнутри, Росс. Вы выглядите мрачным.

— Если это насчет Селемины, то я в порядке.

— Я ничего не говорила о Селемине… — сказала Мадлен, так, что это утверждение повисло в воздухе.

— Мадлен, не начинайте. Селемина и я, мы работали вместе. Мы были инквизиторами. В лучшем случае мы сотрудничали бы еще несколько лет, возможно, даже десятилетий. Но со временем служба в Инквизиции заставила бы наши пути разойтись. По идеологическим причинам, или из-за разных характеров, мы, в конце концов, пошли бы разными дорогами. Из-за Селемины это случилось гораздо скорее… и гораздо более прискорбным образом.

— Очень бесстрастный взгляд, Росс. Не похоже вас.

— Потому что сейчас не время рыдать, уткнувшись в колени, образно выражаясь.

В действительности же Росс чувствовал себя вовсе не так хорошо. В основном он сохранял ясный ум, но иногда Селемина и Сильверстайн словно преследовали его. Иногда ему казалось, что они говорят с ним, но он напоминал себе, что этого не может быть. Он не мог позволить себе терять ясность ума, и только стойкость и сила духа инквизитора позволяли ему продолжать исполнять свой долг. И стимуляторы. Он принимал эндорфиновые таблетки, инъекции допамина, и уже несколько месяцев не питался нормально. Он едва узнавал в зеркале свое лицо с почерневшими впадинами вокруг глаз и бледными худыми щеками.

Сигнал системы внутренней связи вывел Росса из его раздумий.

— Подготовка к посадке через 600 секунд, — объявил пилот-сервитор своим монотонным голосом.

Пора.

Росс повел Мадлен к трапу, где капитан Прадал уже пристегивал вокс-передатчик ремнями к своему рюкзаку. Его лазган висел на ремне через плечо, а болт-пистолет из арсенала челнока — в кобуре, пристегнутой к бедру.

— Вы выглядите готовым начать войну, капитан, — улыбнулся Росс.

— Я готов ее закончить, инквизитор. Вы думаете, что это действительно конец игры? — спросил молодой офицер, взваливая на плечи свое громоздкое снаряжение.

— Не сомневаюсь в этом, — ответил Росс, помогая капитану надеть лямки тяжелого рюкзака. — Как только мы высадимся, челнок вернется на орбиту. Я не хочу, чтобы он выдал наше присутствие. Или мы свяжемся с Верховным Командованием и дадим сигнал к наступлению, или погибнем здесь.