В комнату вошла Мауд Плайтон. Во всяком случае некая версия Мауд Плайтон. Она выглядела весьма экстравагантно, затянутая в длинное платье темно-зеленого шелка, украшенное парсижидскими кружевами. Ткань туго обтягивала ее тело, заставляя отдельные его участки соблазнительно выступать. Благодаря короткой стрижке и яркому макияжу складывалось впечатление, что это мужчина, переодевшийся в женское платье.

— Я тоже рада тебя видеть, — улыбнулась она Бэллаку, увидев, что тот держит руку на пистолете.

— Что, Мауд, не слишком удачный денек был? — спросила Кыс.

Плайтон грузно плюхнулась на ближайшую софу и стащила с себя высокие сапоги. Она позаимствовала их у Кары, и они не слишком подходили ей по размеру. Ноги Мауд опухли.

— Редкостная дрянь! — провозгласила она, кидая их за спинку дивана, а затем продолжила: — Мне очень неприятно это говорить, но я ничего не нашла.

— Все нормально, Мауд, — ответил Рейвенор, — у нас уже есть наводка.

— О, замечательно! — ответила Плайтон, поднимаясь. Она стащила с себя дорогое платье через голову. Это одеяние ей также уступила Кара, и оно оказалось слишком узким и слишком коротким для Плайтон. Выпустив платье из рук и оставшись только в колготках и корсаже на китовом усе, Мауд вышла из комнаты. Казалось, что еще чуть-чуть, и оставшаяся на ней одежда треснет по швам.

— Хвала Трону, я его сняла! Оно меня чуть не удушило. Я выглядела как дура.

— Ты отлично выглядела, — произнес Рейвенор.

Плайтон облегченно простонала в соседней комнате и прокричала:

— Конспирацию соблюсти удалось, но не скажу, чтобы это было приятно. Мне не приходилось чувствовать на своей груди столько незнакомых лап с тех пор, как меня в последний раз ставили в правительственную охрану.

— Ну надо же… — произнес Карл.

Плайтон высунула голову из-за двери, а затем приподняла одну руку, чтобы понюхать свою подмышку:

— А еще от меня воняет. Вам не кажется, что это как-то не аристократично?

— Давай я лучше не стану тебе рассказывать? — откликнулся Карл.

— Выпить есть? — поинтересовалась Мауд.

— Сейчас организую, — ответил ей Бэллак.

— Кто-нибудь, помогите мне расшнуровать этот проклятый корсет. Умоляю. Пэйшенс, раз уж он принадлежит тебе, может, лучше ты им и займешься?

Улыбаясь, Кыс пересекла комнату и зашла к Плайтон. Мауд повернулась к ней спиной, и Пэйшенс принялась развязывать шнуровку. Это было не просто.

— Спаси меня, Император, я не могу дышать. Кыс, как ты можешь это носить?

— Легко, — мягко ответила та.

— Я принес выпить, — произнес Бэллак, появляясь в дверном проеме с бокалом в руке, и застыл на месте.

— Давай сюда. Вложи его в мою руку! — сказала Плайтон. — Я ведь не смогу дотянуться до него, пока ты стоишь там.

— Я просто… учитывая твое…

— Уверена, у меня нет ничего такого, чего бы ты не видел раньше.

— Нет. Разве что немного больших размеров, чем мне приходилось видеть.

— Вот и наслаждайся! — поддразнила его Плайтон, принимая выпивку и делая глоток. — Ням, вкуснотища!

— Если нужен доброволец, чтобы снова навестить «Стайка и Стайна», — крикнула Кыс, сражаясь со шнуровкой корсета, — то это я.

— Я надеялся тоже поучаствовать, — произнес Бэллак.

Он уже возвратился к камину и теперь пытался завязать свои белокурые локоны в конский хвост. Проделать это одной рукой было непростой задачей. Эвисорекс аккуратно отсекла ему запястье, и культя теперь была укрыта черным кожаным мешочком, напичканным заживляющими микросистемами. Прежде чем приживлять аугметичесий протез, надо было ждать еще как минимум месяц.

— Мне действительно хотелось бы помочь вам, сэр, — произнес дознаватель. — Я хочу быть полезным.

— Значит, пойдете вдвоем, — сказал Рейвенор. — Ты не возражаешь, Карл?

— Без проблем, — поднимаясь, пожал плечами Тониус. — Гэлл, тебе помочь?

— Благодарю, — ответил Бэллак, когда Карл начал расчесывать пальцами его гриву, чтобы собрать ее в хвост.

— Только дождемся остальных, — сказал Рейвенор. — Вы можете отправиться туда утром.

— А почему задерживается Нейл? — поинтересовалась Плайтон, с мученической гримасой на лице ожидая, пока Кыс высвободит ее тело из заточения.

Мокрый снег стучал в окна ангара, расположенного на наземном уровне.

Рабочие бригады уже ушли, и подлодки лежали в своих ледяных колыбелях, похожие на дремлющих серых морских зверей. Помещение освещалось только немногочисленными лампами вдоль стапелей.

Ангарад мягко вздохнула и скатилась с Гарлона. Какое-то время они лежали рядом в темноте, слушая барабанную дробь, выбиваемую мокрым снегом.

— Я рад, что вы выжили, — произнес наконец Нейл.

— Не понимаю, зачем тебе понадобилось это говорить, — ответила она, прижимаясь к нему плечом.

— Почему?

— Потому что это очевидно. Незачем было говорить. Я ведь почувствовала твою радость. Еще тогда.

— Нам надо возвращаться, — сказал Нейл.

— Скажи, а эта штуковина и в самом деле так необходима? — спросила она, кивая на небольшой модуль пси-блокиратора, стоящий рядом с ними.

— Да.

— А почему?

— Трудно объяснить. Рейвенор… Мне не хотелось бы причинять ему боль.

— Причинять боль?

— Ты так похожа на Арианрод.

— Не понимаю.

— Забудь. Просто доверься мне. Я успел понять, насколько тяжело переживает Гидеон свое состояние. В конце концов, он ведь все еще человек.

— У него остался его разум.

— Да, но кроме него еще и воспоминания. И у меня просто есть такое чувство…

— Что он не одобрил бы нас?

— Возможно. Без этого устройства мы ткнули бы его прямо носом в происходящее. Если, конечно, у него еще остался нос.

Под воздуховодом было темно и тепло. Они соорудили себе лежанку из меховой одежды, которую достали из шкафчиков.

— Пойдем, — произнесла Ангарад.

Она поднялась одним плавным движением и принялась искать свою одежду. На мгновение ее силуэт отчетливо вырисовался в свете ламп.

Гарлон посмотрел на нее.

— Впрочем, еще минут пять задержки не причинят ему больших страданий, — произнес он.

От долгого ожидания Кару Свол охватывало напряжение, а от напряжения, в свою очередь, начинала болеть голова. Во всяком случае, она очень надеялась, что причина только в напряжении. О другой вероятности думать не хотелось.

Она стояла одна на капитанском мостике «Аретузы», номинально выполняя роль дежурного, хотя наблюдать там было практически не за чем. Большую часть судовых систем остановили и отключили: энергия подавалась только на самые необходимые. Как только судно вышло на высокую орбиту над Утохром, Ануэрт выключил коммерческий приемоответчик и дезактивировал маяк. Они не имели ни малейшего желания уведомлять кого бы то ни было о своем появлении и сообщать о принадлежности корабля. Раз в три часа автоматическое реле подавало энергию на вокс-сеть «Аретузы», позволяя связаться с высадившейся командой. Тишина в остальное время вызывала ощущение немоты. Конечно же, возникни у них какие-либо проблемы, Рейвенор спокойно мог бы вызвать их, не дожидаясь урочного времени связи. Кара заранее убедилась, что посадочный модуль, стоящий в трюме, готов к старту.

Она сверилась с хроном. Еще сорок пять минут до следующего сеанса. Ее охватывало беспокойство. Пытаясь избавиться от него, Кара слегка поупражнялась с мечом, но ничего не получалось. Казалось, будто все ее тело словно проржавело и стало непослушным. Упражнения не приносили радости. С тех пор как она в последний раз вступала в драку, прошло немало времени. Бывшая акробатка не слишком любила сражения, но дисциплина требовала сохранять готовность.

Но хуже всего то, что ее разум был словно затуманен. Кара чувствовала себя одурманенной, но не могла сказать почему. Она вспомнила, как Рейвенор еще на Танкреде прямо перед отлетом говорил ей, будто что-то почувствовал в ее сознании. Вспомнила, как вскипела от этих слов, но почему? Вероятно, причиной было чувство вины. Она ведь так и не рассказала Рейвенору ни о своей болезни, ни о чудесном избавлении от нее. Кара не любила держать секреты от кого бы то ни было, а уж тем более от него.