Другой конец исчезал в трюме шаттла. В слабом свечении огней метрополиса сверху и мерцающем свете фонарей, что отмечали периметр посадочной зоны, казалось, что он уже почти полон.

— Как мы попадем внутрь? — спросил Воген, пока они крались в благословенных тенях меж горок руды.

Танкред прикинул варианты. Они могли бы забраться внутрь по конвейеру, невидимые снаружи для узких конусов света, но в лучшем случае это рискованно, да и его вовсе не радовала перспектива оказаться на куче зазубренных камней на другом конце ленты. Порог люка был слишком высоко, чтобы туда можно было забраться, и даже если бы не это, то такая попытка могла бы привлечь к ним нежелательное внимание. Он осторожно потянулся разумом, ощутив слабое эхо сознаний на другой стороне возвышающегося корабля, затем сузил внимание, пробежался по поверхностным мыслям, словно повар, снимающий пенку.

Чертов холод. Жалкий кусок грязи. Это не место для пустотника…

Танкред улыбнулся и продолжил обход громады корпуса тяжелого лихтера. Тот был намного больше, чем он думал, размером с небольшое здание. Достаточно сложно поверить, что что-то такое огромное вообще может летать, не говоря уже о том, чтобы безопасно доставить их на космический корабль. Но Силы помогут, если ты доверяешь им.

— И что тебе тут нужно? — спроисил голос из темноты.

Это было достаточно грубо, в нем отсутствовало уважение, ставшее привычным для Танкреда за всю жизнь, и он ощутил иррациональный прилив негодования. Во тьме красным засветился кончик лхо-папиросы, через секунду проступил силуэт. Разум мужчины стал собраннее, скука и раздражение уступили место гнетущей враждебности.

— Нам нужен транспорт, — выпалил Друсус, — прямо сейчас, мы можем заплатить…

— Ага, уверен, так оно и есть, — ответил пилот, его мысли в ту же секунду стали яснее.

Высокомерный мелкий сопляк. Типичный аристократишка с этого куска грязи. Думает, что вся галактика крутится вокруг его задницы.

Лхо-папироса упала и тут же исчезла под подошвой сапога.

— А теперь отвалите, я занят.

Танкред так и не понял, откуда изначально в нем поднялся гнев: шок от того, что кто какой-то раб отказывается подчиняться их требованиям, раздражение на Друсуса, что тот предложил деньги или просто это был дар от Сил. Но откуда бы он не взялся, он захлестнул его разум словно цунами, превратил его волю в раскаленный добела клинок, который Танкред тут же вонзил в рассеянное сознание перед ним. Пилот пошатнулся, нечленораздельно вскрикнул, затем медленно выпрямился.

— Что ты сделал? — обеспокоенно спросил Воген.

— Что нужно, — резко отрезал Танкред, его внимание было почти полностью поглощено связью с разумом пилота. — Вывези нас отсюда. Найди нам корабль.

Он не был уверен, сколь долго продержит эту связь, напряжение было невообразимым, он ощущал, как сознание жертвы взрывается, подобно грозовому фронту, и медленно рассеивается от усилия исторгнуть из себя пришельца. Если связь вскоре не прервется, один из них умрет, он ощущал это. А может даже оба.

Но отчаявшиеся люди идут на любой риск, и найдется мало людей в галактике, более отчаявшихся, чем те, кто бежит от гнева Инквизиции. Он держал корчащийся разум перед собой и начал подниматься по посадочной рампе вслед за упрямой куклой, надеясь, что у него хватит времени закончить то, что так стремительно начал.

— Есть мысли, что это такое? — спросил Дрейк, останавливаясь по пути к завтраку, чтобы обсудить ситуацию с Вексом.

Бывший гвардеец был чертовски голоден, это и выгнало его из кровати вскоре после рассвета, и он был несколько удивлен тем, что обнаружил других Ангелов не спящими в этот ранний час. Несмотря на это, техножрец сидел в своем обычном углу жилой комнаты и задумчиво смотрел на серебро странного, похожего на кость материала, который он с Хорстом раздобыл в глубинах шахты Фасомсаунд. Возможно, подумал Дрейк, он и не ложился: последователи Адептус Механикус не утруждали себя простыми человеческими слабостями вроде сна, если была возможность модифицировать себя и избежать их.

— Никаких, — вежливо ответил Векс, его тон был столь спокоен, что Дрейк так и не понял, или жрец вежливо ответил на вопрос или же раздражен от того, что его прервали. — Однако если оно столь же старое, как кажется, то скорее всего упоминания о нем не найти в любых архивах Сеферис Секундус.

— Ну тогда может быть повезет на Сцинтилле, — ответил Дрейк, надеясь скрыть в голосе беспокойство о том, что в скором времени ему предстоит ступить на другую планету.

Что же, ради этого он и вступал в Имперскую Гвардию, напомнил он сам себе, чтобы убраться с родной планеты и проложить себе новую судьбу среди звезд, не удерживаемый более мелочным снобизмом и жесткой социальной иерархией родного мира. И он несомненно сделает это, хотя и вряд ли таким образом, как ожидалось, когда он прикладывал большой палец как роспись к бумагам о найме.

— Возможно, — задумчиво ответил Векс, — архивы в Трикорне непревзойденный источник тайной информации, по крайней мере в секторе Каликсис.

Не говоря уже о святилищах Адептус Механикус в главных ульях, которые так же славятся обширными технологическими библиотеками.

— Ну значит там повезет, — произнес Дрейк, подбираясь к столу. — Отвлечешься на завтрак?

Несмотря на ранний час, слуги выполнили всю работу в своей обычной скромной манере. Поднос с разогретыми блюдами уже источал аппетитные ароматы. Он поднял несколько крышек, его рот моментально наполнился слюной при внимательном взгляде не содержимое.

— Только капельку рекафа, — ответил Векс, — если не будет сложно.

Дрейк посчитал, что техножрец просто принял предложения из вежливости, но в любом случае быстро разлил бодрящий напиток, а затем наполнил и свою кружку. Солнца еще не было видно, только его слабое сияние окрашивало вечно затянутые облаками небеса, но рефлекторы на окружающей гряде уже собирали этот скромный свет и освещали блестящий город стекла, висящий меж пиков. Эффект был завораживающим, словно паутину инкрустировали льдом, увеличили и нанесли на сталь мастерски изготовленного клинка. Дрейк двинулся к терассе, намереваясь насладиться видами родного мира, пока у него еще была такая возможность. На секунду, движимый исключительно любопытством, он взглянул вниз на убожество шахты Горгонид, лежащей километрами ниже. Он надеялся увидеть оранжевые отсветы, отмечающие особняк, в который они нагрянули несколькими часами ранее, но ничего не заметил. Или здание уже полностью выгорело, что вряд ли было возможным, или просто городские суперструктуры закрывали вид на дымящиеся руины.

— Тоже не спится? — его мечтательность была прервана женским голосом, причем нехарактерно приветливым.

Кейра вышла на террасу, ее желтая шелковая накидка обтянула мускулистое тело, когда ветер прижал материю к коже. Она была столь же безразлична к утренней прохладе, что и местные жители.

Ее пурпурные волосы были взъерошены, все еще стянуты назад алой банданой, что она надела прошлой ночью. На мгновение Дрейку хотелось напомнить ей, что слуги устроят скандал, если увидят ее в красном цвете, считающимся королевским на Сеферис Секундус, но тут же передумал. Она явно воспримет это как оскорбление, а раздражать ее было не особенно безопасно. Кроме того, сам вид веселой Кейры был в новинку, и он рассудил насладиться им как можно дольше. Так что вместо всего этого, он просто покачал головой.

— Думаю, все еще взбудоражен прошлой ночью.

— Вот такая милость Императора, — ответила Кейра, ее лицо необычно вспыхнуло, а во взгляде появилась мечтательность, — мы все еще наполнены ею, так послали так много еретиков на Его суд.

Дрейк медленно кивнул и отхлебнул рекафа. Скорее в ней еще пузырился остаточный адреналин, но он решил, что Редемционистская вера Кейры важна для ней и эта резня врагов Императора играет важную роль в ее мировоззрении. Была еще одна причина не вызывать немилость молодой убийцы: если ей в голову взбредет, что он просто еще один грешник, нуждающийся в чистке, даже его статус временного члена Ангелов Карлоса не спасет от ее гнева.