Пока корабль висел в безопасном сухом доке в Паутине, капитан Торрес выжала все, что могла, из обещания помочь, которое инквизитор дал под давлением вины. В основном это касалось использования Затерянного Свода Уриэн-Мирдисса для того, чтобы добыть огромное количество деталей, материалов и сложного оборудования, необходимого для восстановления изуродованного «Малескайта», но Чеваку пришлось также лично поучаствовать в некоторых этапах ремонта и эстетических улучшениях. Между тем технодесантник Саул Торкуил и технопровидец Автолик наблюдали за круглосуточной работой экипажа и делали все, чтобы «Малескайт» после ремонта годился для полетов как в космосе, так и в варпе. Несмотря на починки и покраску, древний торговый корабль все равно выглядел, как будто вышел из ада, но капитану Торрес, похоже, было все равно. Ей было вполне достаточно для счастья, что она снова может управлять системами управления и ускорения, и следы повреждений она воспринимала, как почетные шрамы ветерана.
Восстанавливать, впрочем, пришлось не только «Малескайт». Эпифани Маллерстанг и демонхост Гессиан выздоравливали после ран, нанесенных их душам, и дар варповидицы постепенно возвращался. Саул Торкуил начал ремонтировать свои священные доспехи, переделывать сервосбрую и множество рабочих придатков. Однако самой приоритетной задачей было создание бионического протеза руки, который, как думал Чевак, был сложным и прекрасным творением, даже более ловким, чем оригинал. Достаточно ловким, чтобы изготовить бионическую замену для основного сердца, которая теперь билась в могучей груди астартес. Высший инквизитор по-прежнему не знал, готовы ли они простить его за тяготы и лишения, которые им пришлось претерпеть после знакомства с ним, но он был все еще жив, и это был хороший знак. Кроме того, никто из них не выражал намерения покинуть торговый корабль, который для большинства его пассажиров стал чем-то вроде дома посреди враждебной противоестественности Ока.
Чевак передал распылитель и канистру прислужнице из инженариума, которая высунулась из служебного люка, и приказал передать их Клюту, работающему внизу. Он вытер краску с рук о мантию, которую Клют ему одолжил или которую Чевак украл — он не мог вспомнить точно. Высший инквизитор пошел гулять по корпусу, разглядывая колоссальный туннель Паутины, который так и звал в путешествие в бесконечную даль.
Он услышал шаги по металлу и обернулся. Это был Веспаси-Ханн. Эльдар. Арлекин. Провидец Теней. Чародей двигался плавными акробатическими движениями, то стоя на пальцах рук, то ступая одними носками, и калейдоскопические клетки и полосы его плаща, окруженного домино-полем, создавали крутящееся колесо многоцветья. Но зеркальная маска оставалась прежней — серебряной, непроницаемой пустотой, которая вечно скрывала лицо и намерения псайкера. Со смертоносной грацией он продолжал кувыркаться и ходить колесом вокруг неподвижно стоящего Чевака.
— Это должно напугать меня, арлекин? — наконец окликнул Чевак. — Ты пришел закончить то, что начал?
Провидец Теней не прерывал свое зловещее представление. Чевак посмотрел через плечо и увидел, что и остальная труппа была здесь. Великий Арлекин, поигрывающий перьями своего высокого розового плюмажа, карнавальный скорпион в полумаске, широкоплечий Шут Смерти, опирающийся на косообразное лезвие визжащей пушки. Все они сидели на внешних архитектурных сооружениях «Малескайта», такие же безразличные, как и Провидец Теней.
— Ты действительно здесь? — спросил высший инквизитор. — Это происходит на самом деле, и если так, то происходит ли это сейчас? Иногда я готов поклясться, что не знаю ответ.
Провидец Теней прыгнул и перекувырнулся в воздухе, и когда он снова оказался на ногах, то в руках держал тонкий колдовской клинок, извлеченный из ножен за спиной.
— Может быть, это сон, — продолжал Чевак. — Может быть, все это сон, но твой или мой? Или это спектакль, хитрая выдумка, разыгрываемая перед нетерпеливо ждущей толпой? На Ияндене меня однажды удостоили показа Танца Без Конца. Мне сказали, что ваш маскарад разыгрывает лишь те события, которые являются знаковыми для судьбы вашей расы. А я — значительное событие? — спросил инквизитор чародея. Провидец Теней с хищной элегантностью приближался к нему. — Близок ли конец моей истории, арлекин?
Колдовской клинок запел, рассекая воздух умелыми, быстрыми, изгибающимися движениями, в руках псайкера, чья грация служила одновременно искусству и войне.
— Во время Танца Без Конца такие же Провидцы Теней, как ты, использовали галлюциногены и психические манипуляции, чтобы вселить нас в свою историю. Мы были единым целым с ней. Делаешь ли ты то же самое, Видящий Тени, чтобы заставить меня бояться тебя?
Чевак чувствовал, что ритуал близится к концу, что арлекин идет к нему, чтобы атаковать.
— Позволь мне поблагодарить тебя, Веспаси-Ханн из Арлекинады, за то, что много раз ты спасал мне жизнь, — Чевак повел рукой, обводя Паутину вокруг себя. — За то, что открыл врата и пустил меня внутрь. Я не был уверен, но поставил на то, что вы хотите вернуть меня так же сильно, как Ариман из Тысячи Сынов, а возможно и больше. За это я не буду благодарить вас. Я не вернусь в Черную Библиотеку Хаоса пленником. И поскольку я не могу жить, как преследуемое животное, видеть везде призраки тебя и твоей труппы, думать не свои мысли — я думаю, ты знаешь, чего я прошу от тебя. Того, что только ты можешь дать.
Чевак медленно повернулся спиной к Провидцу Теней, держа руки в карманах и закрыв глаза. Он услышал шаги, упругую походку чужака. Он почувствовал, как тьма знакомого страха закрадывается в сердце. Провидец Теней вдруг оказался позади него, зеркальная маска нависла над плечом инквизитора, а колдовской клинок, дрожащий от нематериальной силы, оказался в волоске от незащищенного горла.
— Это то, за чем ты пришел, арлекин? — прошептал Чевак.
Обеими руками инквизитор прижал к груди «Атлас Преисподней». Легкие золотистые обложки из брони были открыты. Насос в корешке ритмично вздыхал. На растянутом пергаменте из кожи Сестры Безмолвия древняя кровь черной души потекла по вечно меняющемуся лабиринту из артерий, вен и капилляров, вьющемуся по страницам.
Крики. Повсюду. Потусторонние, неконтролируемые.
Колдовской клинок с лязгом упал на корпус корабля и задымился. Провидец Теней исчез. Чевак развернулся, держа перед собой древний имперский фолиант. Словно демон перед иконой верующего, Провидец Теней лежал на полу, извиваясь и безуспешно пытаясь отползти от инквизитора. Подойдя ближе, Чевак огляделся. Вся труппа, которая уже приближалась к нему, была застигнута врасплох гамбитом инквизитора. Шут Смерти согнулся пополам, между зубов его маски-черепа, пачкая доспехи, лилась густая красная кровь. Женщина в полумаске, пошатываясь, стояла на краю корабля у эфирной лопасти, прижав руки к вискам, так что расщепляющие клинки и шип на кулаке скрестились над головой. Случайно или намеренно, она соскользнула с края, пролетела мимо пушечных батарей «Малескайта» и исчезла в глубокой бездне под кораблем. Великий Арлекин неровным шагом двинулся к инквизитору. Плюмаж метался из стороны в сторону, в каждой трясущейся руке арлекин сжимал тонкий плазменный пистолет. Лидер труппы выронил оружие и рухнул на металлическую поверхность настолько неловко, насколько Чевак вообще когда-либо видел у эльдаров. Сломленные и обожженные изнутри отрицательным полем психической пустоты «Атласа Преисподней», Великий Арлекин и Шут Смерти исчезли, спасшись от угрозы фазовым прыжком.
Но Веспаси-Ханн не был способен даже на инстинктивные действия. Его выгоревший разум уже не мог ничего придумать, и раненому эльдару оставалось только впиваться пальцами в свою зеркальную маску. Чевак опустился на колени рядом с чужаком.
— Как тебе это ощущение, арлекин? Страх? — спросил он Провидца. — Слушай. И слушай внимательно. Я не буду пешкой в некой заранее известной игре судеб, подстроенной дальновидным прорицателем твоей расы. Это его Путь. Мой путь — мой собственный. Я остановлю Азека Аримана из Тысячи Сынов, предначертано мне это судьбой или нет.
