И снова его усилия оказались безрезультатными. Он продолжал подниматься вверх, так же медленно и неуклонно, словно стоял на лифтовой платформе. Его голова ударилась о потолок, и он был вынужден склонить ее к плечу — потому что продолжал подниматься. Его руки, которыми он упирался в потолок, неестественно выгнулись, предплечья начали выходить из суставов. Сейчас он выглядел, словно тяжелоатлет, пытающийся поднять весь потолок — и только его ноги молотили по воздуху, словно у пловца, пытающегося не утонуть. Потолок уже давил на его плечи. Он был вынужден наклонить голову — так, что подбородок уперся в грудь. Его руки скользили, скребя по металлу. На мой взгляд (искаженный и затуманенный страхом), он походил на древнего полубога Атланта, державшего на плечах весь мир.
А потом послышался треск, целая серия трещащих звуков — резких, словно пистолетные выстрелы, которые перекрывали шум ветра. Руки экклезиарха сломались и бессильно обвисли по сторонам тела. Несколько мгновений его ноги конвульсивно дергались, словно ноги человека, сброшенного с железной висельной платформы в Ропберне. Он продолжал подниматься, медленно и неуклонно. Плечи, притиснутые к потолку, сломались, кости прорвали рясу, голова мужчины еще дальше склонилась на грудь, шея выгнулась под неестественным углом. Кровь дождем закапала из-под подола его одеяния.
Но остальные экклезиархи проявили похвальное благочестие и отвагу. Невзирая на эту жуткую демонстрацию, еще несколько из них, включая Хоуди, выступили вперед, чтобы противостоять этой странной, отдаленно-человеческой фигуре, сотканной из света, вразнобой твердя все известные им молитвы изгнания зла и разрешения от грехов, угрожающе размахивая иконами и амулетами.
Материализованная мысль, существо по имени Граэль Маджент, дрогнуло и отпрянуло назад под их натиском — но тотчас же перешло в наступление. Двоих экклезиархов отбросило направо; их руки и ноги были раскинуты в стороны, одеяния хлопали на ветру. Они ударились о потолок, рухнули на пол, а потом какая-то невидимая сила протащила их почти до обломков разбитого алтаря. Они были похожи на людей, смытых могучим водным потоком.
Трое других, одним из которых оказался Хоуди, отлетели налево. Один из них приземлился на медный пюпитр с такой силой, что, похоже, сломал позвоночник. Сгусток алого света продолжал двигаться вперед, кипя, словно раскаленная сердцевина ядерного реактора.
Церковь не смогла защитить меня. У меня не было ни малейшего желания стоять на месте и ждать, когда существо выберет меня в качестве следующей цели. К тому же, суматоха вокруг создавала благоприятные условия, в которых я могла попытаться сбежать.
Я вытянула из кармана изогнутую серебристую иглу и всадила ее в большой палец одного из державших меня стражей. Внимание его собратьев, кольцом окружавших нас, было всецело поглощено схваткой, в которую они ввязались, когда пси-проекция добралась до них.
Страж взвыл от боли и ослабил хватку. Когда он на секунду потерял равновесие, я схватилась за его боевой шест, резким скручивающим движением выдернула оружие из его рук, и нанесла боковой удар, от которого он растянулся на полу. Но второй продолжал тащить меня к выходу. Я прокрутила шест, удобнее перехватывая его одной рукой, нажала на кнопку, включавшую электропитание и ткнула его в лицо заряженным концом оружия.
Его голова запрокинулась назад, лик святого — раскрашенная маска, закрывавшая его лицо — раскололся напополам и отлетел в сторону. Пока он падал на пол, я развернулась и побежала к двери.
Я понятия не имела, куда бегу, зная только одно — мне надо покинуть это помещение, и, возможно, подняться вверх, по освещенной свечами лестнице. Я не знала, как далеко смогу уйти — но надеялась, что скоро не только комната, но и все помещения вокруг превратятся в сущий пандемониум, и, благодаря этому, мне удастся убежать достаточно далеко.
Мой бег к свободе прервало рычание. Это был рев дикого зверя — наверное, именно так рычат карнодоны или еще какие-нибудь крупные хищники, бросаясь на жертву из засады. Только им под силу издавать звук такой силы и тона, что добыча буквально замирает от ужаса.
Таков был звук, который достиг моего слуха — но он не произвел на меня никакого особенного действия. Я восприняла его лишь как сигнал — кто-то собирался напасть, и мне стоило не мешкая, убраться отсюда.
Это был мощный, во всю глотку, рев воина, вступающего в битву.
Я до сих пор не уверена, что действительно видела то, что произошло потом. Мои воспоминания представляют это чем-то похожим на яркий, мучительно-отчетливый кошмарный сон. А то, что следующие события разыгрались в медной библиотеке, где уже полным ходом творилось нечто сверхъестественное, превратило их во что-то совершенно исключительное, не укладывающееся в голове. Здесь происходило нечто чудовищное, с чем обычный житель Империума может столкнуться лишь однажды в жизни — да и то если ему очень сильно не повезет. А когда вдобавок к этому, произошло второе сверхъестественное событие, разум, пытаясь остаться в границах здравого смысла, просто отказался воспринимать происходящее.
Две из трех теней, таинственные «посредники» — возвратились. Они вернулись, двигаясь с немыслимой скоростью, чтобы противостоять псионическому существу. Они ворвались через решетчатые деревянные двери, за которыми скрывались раньше, в щепки разнося дерево, рассыпая вокруг обломки решеток, не оставив и следа от исповедальных кабинок, которые препятствовали их стремительному движению. Они были огромны — даже больше, чем можно было предположить, видя их силуэты. Но, несмотря на размеры, они двигались настолько быстро, что это казалось превосходящим человеческие возможности. Это было спринтерское ускорение, которое можно видеть у некоторых диких зверей — и которое свидетельствует о том, что они были созданы не так, как мы, что само строение их скелета и мышц не имеет ничего общего с нашим — и поэтому они могут то, что не под силу человеческому телу. Нечто подобное чувствуешь, видя, как кошка одним прыжком взлетает на книжный шкаф высотой в два метра, или как разыгравшаяся ручная обезьянка карабкается по отвесной стене.
Или как огромная овчарка, внезапно вырвавшись из темноты заброшенного квартала, сбивает с ног Слепошарого Вояку.
Сначала я не поняла, кем были эти двое. Их вид не походил ни на что известное мне. Но потом до меня дошло, что этот облик мне знаком — ведь я видела его на бесчисленных книжных иллюстрациях, и в носителях информации, я не могла не заметить их сходство со статуями и изображениями, вытканными на знаменах, с витражами и скульптурами, которыми были сплошь покрыты стены базилики наверху, между увенчанными солнечными лучами лицами, из ртов которых выходили лестницы-эскалаторы.
Передо мной были Адептус Астартес.
Космические Десантники.
Один был в шлеме, второй — без. Расстояние между их наплечниками было не меньше, чем ширина огромных арочных дверей библиотеки — и ростом они были вровень с этой аркой. Их башмаки казались огромными, как стволы вековых деревьев. Тот, который был в шлеме (с заостренным клювом, напоминавшим торец наковальни) — держал в огромных ручищах оружие. Грубых очертаний, с коротким, словно обрубленным стволом, оно было покрыто металлическими пластинами — поцарапанными и изношенными. Это была здоровенная штуковина — человек, который попытался бы орудовать ею, казался бы маленьким, словно ребенок. Я решила, что это, скорее всего, болтер — священное оружие Адептус Астартес.
Второй — без шлема — держал клинок, который выглядел как тяжелый короткий меч, но был длиной примерно с мою ногу и шириной с мою ляжку.
Тот, который был в шлеме, с нечеловеческой скоростью ворвался в помещение сквозь двери исповедальни, сделал еще два-три шага в направлении псионического существа, остановился и поднял свое оружие, собираясь стрелять от бедра.
Второй появился вслед за ним — прыжком, вышибив решетчатую дверцу из косяков. Ступив на пол библиотеки, он остановился в позе, напоминавшей движения огромной обезьяны: он стоял на полусогнутых, наклонившись вперед, словно собираясь нанести удар головой. Его локти были прижаты к бокам, он держал меч обеими руками примерно на уровне колен. Положение его плеч, защищенных громадными наплечниками, свидетельствовало о неприкрытой агрессии. Нижняя челюсть выдвинута вперед, глаза пылают яростным огнем. Его поза говорила сама за себя — это была угроза, вызов на бой. Потом он широко открыл рот и зарычал на пси-проекцию — звук ужасал оглушительной громкостью и тоном.
