Эвисорекс рубит и крошит. Рассекает, режет пополам. Нижние половины тварей порой еще какое-то время продолжают бег, бешено размахивая хвостами и разбрызгивая вонючий ихор. Я стреляю, пока не заканчиваются боеприпасы. Выходцы из кошмаров взрываются, сминаются, лопаются, разливая потоки вязкой массы.

— Откройте дверь! Откройте! — кричит Карл.

Смотритель в шоке опускается на землю, и ключ выпадает из ослабших рук.

До меня доносится шепот нашего проводника. Что он там говорит?

— Великий Пожиратель. Великий Пожиратель…

Твари обезумели от ярости. Их количество просто неисчислимо. Кажется, чем больше существ я сминаю и рву на куски, тем теснее, непрогляднее стена из хитиновых тел. Их голоса, выводящие странные трели, словно смеются над нами.

— Боеприпасы кончились! — проорал Бэллак.

Ангарад прыгнула вперед, чтобы защитить его, разрубая сразу двоих монстров, а третьего отталкивая в сторону пинком. Гады обступают их. Бэллак держится за спиной мечницы, пытаясь перезарядить оружие.

Он действует слишком медленно. Секущий удар когтем приходится по лбу Ангарад, сбивая ее с ног. Скользящее попадание, не смертельное.

Но ее все равно уже можно считать погибшей.

Если…

Не переставая стрелять, я протягиваюсь сознанием и «надеваю» Ангарад, подхватывая ее раньше, чем она упадет на землю. Эвисорекс — урчащий монстр — теперь в моих руках. Он сам знает, что должен делать. Я только позволяю ему устремляться к врагам, вспоминая старые уроки фехтования — их когда-то давно преподала мне Арианрод, любимая и утраченная, — и позволяя навыкам Ангарад просачиваться из ее ослабевшего сознания, с тем чтобы подсказывать мне движения. Я рублю на куски чудовище за чудовищем.

Бэллак перезарядился. Он поднимается на ноги, обрушивая огонь на бесчисленную волну. Ему удается уничтожить весь следующий ряд за исключением одной твари. Один из крючковатых когтей раздирает ему бедро. Дознаватель падает, отключаясь от болевого шока.

Я «надеваю» и его, заставляя вернуться в сражение и продолжать стрельбу. Над пустыней снова прокатывается рев его ружья.

— Карл! Ты мне нужен!

Тониус тоже вгоняет свежую обойму. Он решительно поворачивается к стене рвущихся к нам черных, покрытых хитином морд, расстреливая их из пистолета и наслаждаясь тем, как каждое нажатие на спусковой крючок заставляет их черепа лопаться.

У него осталось всего несколько пуль.

— Карл!

Прямо на моих глазах Тониуса валят на землю. Я вижу, как его худощавое тело, пытающееся отмахиваться руками, поглощает лавина тварей. Я пытаюсь протянуться к нему, но «надеть» его уже не могу. Меня слишком выматывает одновременное управление Бэллаком, Ангарад и собственным креслом, которое все еще упорно продолжает растрачивать свои заряды по бесчисленным легионам чудовищ.

Они прыгают на меня, щелкая когтями и клыками. Несмотря на дыры, которые я пробиваю в них, они заставляют меня отступать. Поющие твари взрываются и отлетают назад, но следом за ними всегда мчатся другие.

Вес их тел пригибает меня к земле. Они опрокидывают меня. Это конец. Их отвратительные крючковатые когти скрипят, раздирая мое кресло. Когда в моей броне появляются первые пробоины, внутренние системы включают тревогу. Слишком много, слишком.

Это конец.

Гидеон, мне так жаль. Я…

Мир, и без того красный, наливается кровью — кровью, заливающей мои глаза. Я чувствую, как когти погружаются в мое тело. В последний раз я попытаюсь…

Краснота… краснота… краснота… всплеск ярости…

Люциус Уорна резко повернулся к двери.

— Что это было, черт возьми? — пробормотал он.

Дверь затряслась в своем каркасе, загрохотала. Сквозь зазоры между дверью и рамой, озаряя Ведьмин Дом, сочился красный свет умирающего светила.

— Кто-то пытается вернуться, — произнес Нейл.

Когда Уорна оглянулся на него, Гарлон воткнул дымящийся окурок в его левый глаз. Люциус взвыл и шарахнулся назад, прижав руки к лицу. Нейл уже собирался воспользоваться кинжалом, который дал ему Уорна, но неожиданно оказалось, что на завершение работы времени уже не осталось. Совсем не осталось.

Дверь, стоящая на верхней платформе, прогнулась в своей раме и неожиданно с треском распахнулась, закачавшись на петлях. Из дверного проема плеснуло потоками пламени и бурлящей красной энергии.

За дверью что-то взорвалось грязновато-багровым огненным облаком с такой силой, что заставило содрогнуться и платформу, и весь зал. Люди попадали на пол. Свечи и лампы, стоявшие на краю платформы, полетели вниз, разбиваясь о палубу. Масло, вылившееся из ламп, заполыхало. Огненное облако, вырвавшееся из дверного проема, взмыло под самый свод зала. Перегревшиеся электрические системы рассыпали снопы искр.

Из двери вырвался новый поток пламени, столь же яростный, как и первый. Зал опять затрясся. Огненные потоки встретились и смешались, заполыхав под сводом амфитеатра. Что-то — вероятно, фотолюминесцентная лампа — взорвалось с громким хлопком, разбрасывая осколки по всему помещению.

Ведьмин Дом покачнулся, будто его ранили, заходил ходуном. Те, кто сумел подняться, снова были сбиты с ног. Зал заливали янтарный свет потрескивающего пламени и жутковатый, красный отсвет, проникающий через открытую дверь.

Гарлон пытался подняться, когда Уорна навис над ним. Гигант схватил Нейла за горло, поднял одной рукой и отбросил, точно куклу. Нейл ударился об ограждение, перевалился через него и рухнул на охваченную пожаром нижнюю палубу. Уорна развернулся к широко распахнутой двери, озаренной светом нездешнего солнца.

Из проема вновь выплеснулось пламя, в этот раз чуть меньше, за ним — клубы сверкающей инопланетной пыли. Затем все стихло.

— Всем на ноги, мать вашу! — заорал Уорна на своих людей.

Он активировал цепной меч и направился к лестнице, ведущей на верхнюю платформу. Его ошеломленные, сбитые с толку люди, кроме тех двоих, что следили за Кыс, поспешили последовать за ним. Закутанные с ног до головы смотрители Дома по-прежнему жались друг к другу.

В багряном зареве за дверью мелькали какие-то неясные, но очень шустрые силуэты. Неожиданно два таких силуэта ввалились в зал, на мгновение задержавшись в дверном проеме и оцарапав раму птичьими когтями. А затем они спрыгнули на платформу, представ во всей красе. С высоко задранными хвостами звери медленно двинулись вперед, постукивая когтями по металлу.

Осторожно оглядывая новое место, твари непрестанно чирикали и клацали, тонкие языки метались между зубами. Существа источали резкий, отвратительный запах. Прижавшись к стене, Кыс разглядывала тварей с отвращением и невольным страхом. Некоторые из наемников, собравшихся вокруг Уорны, вдруг попятились. И сам их командир застыл на полушаге.

— Дорен, Киксо! — прошипел Уорна. — Идите сюда и расстреляйте этих сукиных уродов!

Выбранные им бойцы не слишком охотно поднялись по ступеням на верхнюю платформу и подняли карабины. Существа остановились и, казалось, с любопытством уставились на медленно приближающихся людей.

— Сейчас я сниму одного, — осторожно прошептал первый, прижимая карабин к плечу и прицеливаясь. — Будь готов убрать вто…

Ближайшая тварь развернулась, оценила его, слегка наклонив голову, и взметнулась в воздух, практически не напрягая мышцы ног. Наемник под тяжестью монстра повалился на пол, а его карабин без толку выстрелил в потолок. Прижатый к полу человек закричал. Тварь вскинула четыре крючковатые конечности и, точно ножами, принялась потрошить свою жертву, словно разделывала запеченную птицу на обеденном столе.

Уже через секунду охотник был мертв. Его товарищ, отчаянно закричав, открыл огонь, скидывая хищника с окровавленного трупа. Туша зверя взорвалась брызгами багрового липкого ихора и рухнула с платформы. Второе чудище залаяло подобно дикой собаке и прыгнуло на стрелка.

Все находившиеся в зале головорезы инстинктивно вскинули оружие и начали палить по твари со всех сторон и всех стволов. Сотни разнокалиберных зарядов изрешетили зверя в прыжке. Впрочем, как и намеченную им жертву.