— Я принимаю командование на себя, Мадсен. Мои люди докладывают, что обнаружили капитана и еще одного человека возле самой кормы. Отправляйтесь туда. Наверняка дублирующий пульт расположен там. Идите и сделайте так, чтобы все опять пошло как надо и мы снова смогли обрести контроль над этой развалиной.

Мадсен сжала в ладони автоматический короткоствольный пистолет и посмотрела на телохранителя Кински.

— Ясно. Ахенобарб, ты идешь со мной.

— Думаю, что так будет лучше всего, — кивнул Скох.

Лазерные импульсы и град пуль не давали Прист и Матуину высунуться из-за пульта когитатора, от которого уже отскакивали целые куски облицовки. Зэф насчитал, по меньшей мере, пятерых охотников. Трое на палубе, двое на подвесных мостках. Их с капитаном зажали в угол. Матуин даже не мог поднять голову, чтобы выстрелить в ответ, не говоря уже о том, чтобы позволить Прист завершить работу.

Им оставалось только дожидаться своей гибели.

Кара осторожно высунулась из дверного проема и открыла огонь из обоих стволов. В этот раз ей удалось заработать очко. Один из охотников, оказавшийся излишне самонадеянным, повалился навзничь.

Но у нее оставалось только две обоймы.

Свол обернулась на кресло Рейвенора. Разбитое и покореженное, оно было недвижимым и выглядело пустым.

Я стал циклоном, разметавшим ливень псионических дротиков. Кински бросился вниз, уходя от моей смертоносной волны, и ударил ментальным копьем. Я превратился в сверкающую лавину, обрушился на него и сломал копье, но Кински маслом скользнул в сторону и воткнул в мой бок обломок древка. Подобно крови, брызнула псионическая энергия. Я усмирил боль, развернулся и выдохнул поток пирокинетического пламени, воспламенив масляную пленку Кински.

Взревел огонь — розовый, мрачный, яростный. Я услышал крик своего врага. На какую-то долю секунды мне показалось, что я победил его.

Но затем он поднялся из пламени. Кински ненадолго обрел свою человеческую форму, рассмеялся, широко раскинул, руки, и его полные ненависти глаза превратились в хохочущие рты. Не причинив никакого вреда, огонь соскользнул с него.

Да будет так. Бой еще не закончен. Мы стали перекидываться ментальными ловушками, с каждым разом все более сложными и изобретательными. Яркие, запутанные лабиринты, которые разворачивались лентами, защелкивались капканами, а потом превращались в кислоту.

Наконец, мы сбросили их. Поняв, что и эти уловки бесполезны, мы обрушили друг на друга вьюги ментальных кинжалов. Затем мы сошлись снова. Наши нематериальные формы стремительно перемещались и трансформировались, когда мы пытались переиграть друг друга и подготовиться к следующему выпаду. Наши зыбкие эктоплазматические образы изгибались, крутились и искажались, лопаясь, как кожа в кипящем молоке, сдувались, как пузыри, взрывались струями жидкой лавы.

Кински внезапно стал распластавшейся, напоминающей кальмара тварью и хлестнул по мне двадцатиметровыми щупальцами. Я уже поднял один за другим несколько стальных щитов, но те прогнулись под его ударами. Тогда я развел пластины в стороны и резким движением сомкнул их, когда щупальца потянулись ко мне снова. Некоторые из них удалось перерубить. Из отсеченных конечностей брызнули клубы чернильной боли и гнева. Прежде чем он успел прийти в себя, я обратился в ощетинившийся шар, метнул во врага сноп игл и пригвоздил его к текучей пространственно-временной материи.

Кински взвыл, но вырвался. В тех местах, где я пробил его ментальное тело, реальность оказалась серьезно повреждена и адское пламя варпа засияло в разрывах.

Кински начал пульсировать и изменяться. Через мгновение он снова принял человеческие очертания, а потом раскололся пополам, будто нечто огромное проросло сквозь него. Порождение дыма и тьмы, отвратительное, безглазое, допотопный монстр из древнего мифа.

Казалось, ничто не в силах остановить его. Кински был чудовищно мощным псайкером. Многие годы я учился и тренировался, благодаря чему и обрел свое искусство. Но мне было не сравниться с мощным, неструктурированным разумом Кински. Однако я просто не мог ему проиграть. Я отказывался быть побежденным столь диким сознанием.

А тем временем он неуклонно теснил меня.

Корпус «Потаенного света» неистово содрогнулся. Скох, оставшийся на мостике, увидел, как замигали аварийные огни на дисплеях всех терминалов.

Палуба под его ногами покачнулась от очередного удара. Что это было? По ним стреляли? На ближайшем мониторе высветились данные, подтверждающие его догадку. Два попадания в центральную часть судна. Один из отсеков правого борта разгерметизирован, повреждение обшивки. Пожар в отсеке реально-пространственных двигателей. Включились аварийные системы. Двери и люки на всем судне автоматически захлопнулись.

В изумлении Скох активизировал канал вокс-связи.

— Фекла? Что, черт возьми, ты делаешь?

— Стреляю, конечно же, — пробулькал вокс. — Мне надоело ждать, и я боюсь, что этот проклятый инквизитор вырвался на свободу.

— Фекла! — прорычал Скох. — Прекрати огонь!

«Потаенный свет» снова содрогнулся.

— Не могу, Фивер. Извини. Я должен удостовериться, что и судно, и его команда мертвы. А если вы не можете доставить мне такую радость, отправив корабль к звезде, что мне остается делать? Ничего личного.

Очередной мощный толчок. Завыли сирены. Скох почувствовал запах дыма.

— Ну и сволочь же ты, Фекла.

— Да какая разница. Фивер, старый приятель, советую тебе выбираться из этой смертельной западни. Я подберу тебя. Но поспеши, мы не собираемся долго возиться с этим кораблем.

Вокс умер. Будто подтверждая слова капитана, «Потаенный свет» снова затрясся. Скох подхватил длинноствольное лазерное ружье и направился к выходу. Где-то неподалеку, в конце центрального корабельного коридора, располагался спасательный модуль. Фивер уже почти добрался до него, когда ему навстречу вышел Гарлон Нейл.

Оба среагировали мгновенно. И одновременно открыли огонь. Выстрелив от бедра из длинноствольного ружья, Скох укрылся за переборкой. Загрохотал болтерный пистолет Нейла. Бывший охотник за головами бросился к боковому люку.

Коридор наполнился дымом. Палубу и стены изрешетили дыры и покрыли вмятины. Заряды Нейла рикошетили от переборки. Лазерные импульсы, выпущенные охотником, распускались огненными шарами и отражались от люка, за которым прятался Гарлон.

Патовая ситуация, по крайней мере, до тех пор, пока у одного из них не кончатся боеприпасы. Но Скох не думал, что у них так много времени. Орудия Феклы уничтожат «Потаенный свет» уже через несколько минут.

У Фивера возникла идея. Не обращая внимания на болтерную пальбу, он выбил из ружья энергетическую ячейку и вставил другую. Специальный заряд, очень мощный, полезный в тех случаях, когда дичь оказывается слишком крупной.

Выпущенный с такого расстояния, заряд должен пройти прямо сквозь люк. И сквозь идиота, который за ним стоит.

Раз в несколько секунд орудийные башни «Октобер кантри» расцветали огненными цветами. Корабль не принадлежал к классу военных судов и не обладал оружием, способным уничтожить противника одним залпом. Но, как и большинство каперов, «Октобер кантри» обладал достаточной огневой мощью, чтобы позаботиться о себе. В конце концов, непрерывная бомбардировка должна была разнести судно Прист на куски.

Дрейфующий, беспомощный «Потаенный свет» был беззащитен. Обшивка рвалась словно фольга. Прорехи на корпусе либо сверкали разрядами коротких замыканий, либо пылали красным жаром.

Некоторые, довольно обширные пространства «Потаенного света» уже были выжжены дотла и открыты вакууму. Во многих наглухо задраенных отсеках бушевали пожары.

Мадсен пробиралась к корме.

— Нам надо просто… просто найти лихтер и убираться отсюда, — осмелился предложить Ахенобарб.

— И куда мы отправимся? — зло бросила Мадсен. — Едва ли это подходящий выход. Боже-Император, не могу поверить, что Фекла оказался таким психопатом!