— Одержимой, — помог со словом Валдез.

Человек поднял взгляд, ужас вперемешку с горем были в нем.

— Да, — согласился он, — Джула дралась за душу. Это стоило ей жизни.

Валдез выглядел задумчивым.

— И где сейчас Джестартес?

Будто только что очнувшись от чар, заговорила старуха.

— Ушел, — сказала она. — Он заботился о сестре до глубокой ночи, даже не смотря на то что боялся заразиться. На рассвете, когда мы проснулись, он уже ушел.

Она медленно повторила эти слова:

— Ушли. Они оба ушли.

Валдез резко повернулся к маршалу.

— Найдите этого человека, — скомандовал он. — Меня не интересует как. Быстро!

Шэйми мгновение колебался и с его губ уже готов был сорваться протест, но, поймав взгляд инквизитора, он лишь согласно кивнул.

Валдез поманил Даниэллу.

— Идем наружу. Подождем где-нибудь на свежем воздухе.

Следом за инквизитором она вышла на дневной свет.

— Они упомянули шторма. Тот варп-шквал…

Валдез кивнул.

— Ага. Варп здесь бурлит энергией. Возможно это энергия одной из Темных Сил.

— Вы думаете, это Властелин Разложения?

— Да, — сказал Валдез, — и что бы ни говорил этот идиот Шэйми, его проблемы не решатся маленьким местным карантином, — он бросил насмешливый взгляд на удаляющуюся фигуру маршала. — Не в этот раз, мой друг. Один Император знает, какую опасность представляет собой высвобожденный варп. Молись, чтобы Тчак сумел докричаться до Кар Дуниаша. Квоты там или нет, но, возможно, впредь Империуму придется обходиться без Кабеллы.

— Но я уверена, — тревога звенела в ее голосе, — уверена, что заражение слабое. Девушка не представляет угрозы.

— Девушка? — Валдез с презрением выплюнул это слово. — Один маленький псайкер, проползший внутрь, может привести к гибели всего Империума. И пока она жива, она будет открытым каналом для отравы Хаоса. Сейчас инфекция бежит по венам ее брата, но кто сможет сказать, как быстро прорастет это семя?

— А когда мы найдем Джестартеса?

— Убьем его. Это будет началом.

Даниэлла потянулась к мыслям убитой горем семьи; она знала, что они, даже накачанный помпезным тщеславием Шэйми, были просто невинными душами. Как она ни старалась, она не могла достигнуть той холодной безмятежности, с которой отправил бы всех на тот свет инквизитор.

— Откуда у вас уверенность, что эта скверна проистекает из варпа?

Еще не договорив, она уже знала, что спор проигран. Валдез сжал пальцы так, что побелели костяшки, и поднес кулак к ее глазам.

— Мне не нужна уверенность, — прошипел он. — Сомнение. Все, что мне нужно, это сомнение! Сомнение — это личинка разложения, грызущая нору в ткани вселенной. И запомни, — Валдез провел пальцем по щеке Даниэллы, — я в тебе сомневаюсь.

Даниэлла отшатнулась прочь.

— Меня проверяли, — возразила она. — Я не ведаю колебаний в служении Империуму. — Она чувствовала испуг и ненавидела себя за это.

Валдез опустил кисть в презрительном жесте.

— Все когда-то бывает впервые, — ядовито сказал он. — И еще кое-что…

Оба с удивлением воззрились на красное мигание пристегнутого к поясу инквизитора вокс-комма. Валдез быстро пришел в себя, и, отцепив устройство, активировал его.

Глубокий голос Тчака был узнаваем даже на фоне помех.

— Эй, оно работает? — задал он вопрос.

Валдез тут же воспрянул духом.

— Благодарение Императору! Вам удалось связаться с Кар Дуниашем?

— Империум не за день строился, — голос Тчака прозвучал раздраженно. — Мы работаем изо всех сил чтобы просто настроить канал.

— Хорошо. Продолжайте. Да, и еще: гляньте, сможете ли вы поймать другую капсулу. Гранлэнд хороший солдат, уверен, он смог уберечь своих парней.

— Да, сэр. У вас там проблемы?

Валдез фыркнул и резким движением отключил прибор.

Не прошло и часа, как вернулся маршал Шэйми. Лицо коротышки излучало необычную безотлагательность.

— Мои стюарды перетряхнули все. Все! — торжественно подчеркнул он. — Не был забыт ни один угол в поселении!

— Только не говори мне что птичка улетела, — вздохнул Валдез.

— Ну знаете, под арестом он не был, — негодование Шэйми было явно неискренним. Он начал переминаться с ноги на ногу как приговоренный к смерти. Его спас крик из дома.

Борьба Джулы близилась к концу. Ее тело корчилось в последней агонии битвы, а слепые, белого мрамора глаза метались в поиске, но, как только Даниэлла вошла внутрь, юная женщина успокоилась и, сев, выпрямилась. Скопления темных опухолей распространялись по ее лицу и шее, делая девушку почти неузнаваемой.

Даниэлла наклонилась ближе к Джуле, чтобы расслышать два слова: «Джестартес… Мордесса».

Она умерла раньше, чем Даниэлла смогла ответить.

Валдез снял шляпу и начал ей обмахиваться.

— Мордесса, — прошелестел он, — Что это значит?

— Это… уф… это город-призрак. Покинутый город, — расстроенно ответил Шэйми. — Больше мы не знаем ничего, связанного с этим именем.

Отец Джулы поднялся на ноги, гнев высушил слезы на его лице.

— Мы знаем кое-что, связанное с этим именем. Расскажи им.

Шэйми принялся нервно вертеть в руках цепочку своего ранга.

— Это чумная деревня, — не поднимая глаз проговорила старуха.

Валдез взял Шэйми за воротник и потащил в сторону, чтобы поговорить с ним тет-а-тет.

— Значит это случалось раньше.

Шэйми чувствовал, как почва быстро уходит из под его ног.

— М-может быть, — он заикался. — Я не знаю. Симптомы похожи.

— Расскажи о Мордессе, — предложил Валдез.

— Это было очень давно. Сотню лет назад по меньшей мере. Была вспышка болезни.

— Другой псайкер?

— Псайкер, ведьма — да я без понятия! Кто-то с этой вашей силой, — он вызывающе посмотрел на своего дознавателя. — Нет, Империум никогда не услышит об этом. Говорю еще раз, мы, кабеллане, сами можем позаботиться о себе.

Мордесса. Название пульсировало в душе Даниэллы. Шэйми говорил правду, по крайней мере говорил так, как понимал, но было еще что-то. Мордесса. Старое название, намного старше первых колоннистов Кабеллы, даже, наверное, старше самого Империума. Тень борьбы, что древнее чем память, перышком коснулась ее разума и тут же исчезла.

— Ну так что, — спросила она, — что было сделано?

Шэйми сел и спрятал лицо в ладонях.

— Наша колония сравнительно новая, первые постройки принадлежат Эре Раздора. Города и деревни маленькие, легко контролируемые. Поставили охрану, никто не имел права войти или выйти из деревни.

Даниэлла не прекращала сканирование.

— А потом?

Шэйми пожал плечами.

— Потом? — лицо отца было красным и одутловатым. — Потом они сожгли деревню. Сотни мужчин, женщин и детей. С тех пор там никто не живет.

— Вы думаете, Джестартес мог уйти туда?

Старик горько рассмеялся.

— Куда еще идти прокаженному?

Валдез потащил безвольного Шэйми обратно в здание администрации, дабы оформить кое-какие приказы. Пугающие новости лишь обострили его природные инстинкты войны. Впервые с аварии Даниэлла увидела, как ощущение цели придало ему сил.

— Я хочу лошадей. И лучше бы тебе выделить полдюжины людей, вооруженных, конечно. Ах да, — он сделал паузу, мельком глянув на накрытые носилки, — проследи чтобы тело сожгли.

— Это сложно, — пробормотал Шэйми, — мертвых на Кабелле традиционно хоронят.

— Сожги это, — тон прозвучал отнюдь не как просьба. По лицу инквизитора скользнула короткая улыбка, когда он подошел к носилкам. — Или ты хотел бы сам похоронить ее?

Инквизитор приподнял саван, и по внутреннему двору распространилось зловоние разложения. Даниэлла бросила взгляд на тело и тут же отвела глаза.

Шэйми посмотрел на него как на больного и подозвал охрану настойчивым взмахом руки.

— Сожгите это, — сказал он. — Сожгите немедленно!

Голос Тчака понизил тон.

— Это плохо, — сказал он. — Может быть грязно. Но есть и хорошие новости: по крайней мере у нас будет компания.