Ваал, второй сын кабала Гил’Горад, слышал крики своих сородичей. Они были такими громкими, что он слышал их, даже находясь внутри вагона. Звук проник сквозь металлические стены, вызвав вибрацию. В некоторых местах стекло на древних окнах вагона было заменено деревянными рамами, разрисованными кочевниками на свой лад.
Ваал свежевал свои трофеи, когда услышал крики. Он осторожно положил скальпель на пол и накрыл свой трофей краем ковра.
Резким рывком он активировал лезвия, выдвинувшиеся из его наручей. Ваал схватил свой игломет и упер ружье в подвеску, водя стволом из стороны в сторону. Снаружи не было видно никаких признаков жизни. Ни солдат его отца, ни кочевников.
— Покажись! — скомандовал он.
Он знал, что снаружи кто-то был. Он открыл огонь. Иглы выбили разрисованные рамы и вылетели наружу.
— Выходи и сразись со мной! Я второй сын! — взревел он.
Гордость и фамилия были двумя вещами, уважавшимися в сообществе Ваала. Эльдар подумал, что выглядит достаточно пугающим. Броня с кучей крюков, лезвия, торчащие из его наручей — он был настоящим эльдарским рейдером.
Его черные как уголь волосы были собраны в пучок ювелирной заколкой. С плеч ниспадал модный кожаный плащ, сшитый из лиц поверженных врагов. Он был вторым сыном Гил’Горада.
— Появись! — взревел Ваал, подняв руки в знак вызова.
Поодаль что-то сверкнуло. Раздался приглушенный выстрел болтера.
Ваал, второй сын кабала, перевалился через окно, а его ноги беспомощно повисли в воздухе. Он был мертв.
Зашипев, Синдул оскалился. Он присел на корточки, его терзающие перчатки были похожи на черных стервятников.
Воин мон-ки никак не реагировал на его угрозы. Десантник прошел загон, отделявший их, разнеся его в щепки.
— Сначала поймай! — сплюнул Синдул. Он прыгнул на кривую стену, стоящую за ним, и начал карабкаться вверх. Он использовал свои терзающие перчатки, цепляясь шипами за поверхность стены. Он двигался словно мышь. Преодолев двенадцать метров за какие-то секунды, он снова прыгнул, перевернувшись в воздухе.
Заряд болтера просвистел мимо него. Темный эльдар приземлился за мон-ки и нанес удар перчаткой. Но рогатый воин оказался быстрее, чем предполагал Синдул. И это был его фатальный просчет. Мон-ки налетел на него со всей скоростью и весом двухсот пятидесяти килограммового примата. Синдул перекатился в сторону, но недостаточно быстро.
Мон-ки схватил его за лодыжку своей лапой и швырнул на землю.
Синдул попытался восстановить баланс, но его тонкая лодыжка была зажата каменной хваткой гиганта.
— Ты мне еще нужен, — взревел десантник Хаоса, пока Синдул дергался, словно пойманная рыба.
Выхватив пистолет из кобуры на груди, темный эльдар открыл огонь. Первый выстрел послал отравленный осколок в грудную пластину. Мон-ки увернулся от второго выстрела, слегка убрав голову в сторону.
— Остановись, сейчас.
Сказав это, мон-ки нанес удар тыльной стороной руки. Голова Синдула дернулась, и он обмяк.
Когда темный эльдар пришел в чувство, то тут же начал материться на своем родном языке.
Он был связан, запястья опутаны тяжелой цепью, которая тянулась к шее и голове.
Мешок, использовавшийся для хранения творога, был одет ему на голову; цепь затягивала его, врезаясь в щеки и лоб. Мешок вонял кислятиной и человеческими запахами.
Когда пленник попытался пошевелиться, Варсава придавил его грудь ботинком.
— Скажи мне свое имя, отродье тьмы.
Пленник попытался высвободиться. Варсава надавил сильнее, что вызвало очередное ругательство со стороны скорчившегося эльдар.
— Я Синдул, — рявкнул он, когда воздух снова начал поступать в легкие.
Варсава наклонился, буравя эльдар взглядом и изучая странные изображения на его броне. Враг был настоящим ксеносом, и даже его броня не поддавалась осмыслению. Он не принадлежал к Гаутс Бассику.
— Зачем ты пришел сюда, дитя тьмы?
— Я не буду говорить с тобой, — ответил Синдул, его слова звучали приглушенно из-за парусины.
— Это твой выбор.
— Есть и другие, — начал Синдул. — Нас много. Мы придем за тобой.
— Ты же прекрасно знаешь, что я их всех убил, — безразлично ответил Варсава. Он встал и подошел к месту, где среди пепла и грязи валялись тела. Мухи уже роились над ними, залетая в рты и глаза.
— Я насчитал четырнадцать. Больше никого нет. Ведь так? — спросил десантник-предатель.
Синдул подтвердил этот факт своим молчанием.
Варсава зашел за спину своей скорченной жертвы.
— Ты будешь говорить, — произнес он.
Воин снял пластину набедренной брони, под которой обнаружились полдюжины шприцов.
Услышав металлический щелчок, Синдул захохотал.
— Ты можешь пытаться причинить мне боль. Но ты действительно глуп, если хочешь таким образом разговорить меня, — произнес на эльдар на низком готике. — Мы приветствуем боль.
Варсава знал это. Темные эльдар были адептами культа удовольствия. Они были движимы удовольствием. Боль лишь способствовала их адреналиновой эйфории. Насилие ни к чему не приведет.
— Давай, постарайся, — глумился Синдул.
Варсава извлек шприц. Он представлял собой пневматический впрыскиватель, способный проколоть толстую кожу космического десантника.
— Это тетротоксилин. Используется в качестве анестезии, убивающей нервы. Мое тело ингибирует множество химикатов при попадании их внутрь. Но это… — произнес Варсава, держа шприц.
— Одна шестнадцатая дозы необходима для анестезии во время операции на космическом десантнике. Одной четвертой достаточно, чтобы вызвать паралич у молодой взрослой человеческой особи.
— Может мы и не такие крупные, но поверь, наш вид невосприимчив ко многим химикатам, — отозвался Синдул.
Он был прав, и Варсава также понимал это. Темные эльдар, несмотря на свою внешность, были невосприимчивы к токсинам и химикатам. По подсчетам Варсава нужно было увеличить дозу в четыре раза.
Без предупреждения Варсава схватил узника за голову и вколол жидкость в сонную артерию. Он вколол стандартную дозу, одну каплю.
— Это блокировщик ионного канала. Он рассчитан на не-Астартес. Он заблокирует твой мозг от получения нервных сигналов. Ты чувствуешь оцепенение в позвоночнике?
— Эффект будет временным, но он вызывает ранние стадии разрушения нервной системы.
Синдул заорал. Он начал извиваться, его ноги молотили по воздуху, пока Варсава прижимал его коленом к земле.
— Я мог вколоть больше. Тройная доза — и ты потеряешь чувствительность в пальцах. Боюсь, эффект будет постоянным.
Варсава снова приложил иглу к шее Синдула.
— Я снова спрашиваю тебя, что вы здесь делаете?
Лицо эльдар скривилось и, наконец, он произнес.
— Собираем рабов, ничего более.
Варсава почувствовал дрожь и отрицание в его голосе. Темные эльдар были гордыми существами, и гордость значила для них больше чем смерть.
— О, нет, здесь есть кое-что еще, — произнес Варсава, впрыскивая новую дозу. — Вы в союзе с Гвардией Смерти.
Синдул содрогнулся в цепенящей агонии. Несмотря на то, что доза была мала по меркам космических десантников, ее было достаточно, чтобы причинить нервную травму эльдар. Его левая рука стала непроизвольно подергиваться.
— Они позволили нам. Они позволили нам взять рабов.
— Вашей наградой было разграбление нашего мира? Какое право имеет Гвардия Смерти распоряжаться тем, что им не принадлежит? Это наши рабы, — рявкнул Варсава, готовя иглу.
— Пощады. Пощады. Не надо больше, — промямлил Синдул.
Варсава проигнорировал его, отходя от пленника. Новость о том, что своенравные эльдарские рейдеры и сыны Нургла объединились, ошеломила его. Это не сулило ничего хорошего для Кровавых Горгон. Ему были нужны ответы. Варсава начал вводить дозу анестезии в организм пленника.
Зрачки темного эльдар расширились от шока.
— Мы торговцы, не более того! Нам не нужна война с тобой и твоими братьями.