Дэниел ткнулся носом в плечо хозяину. Данкен погладил коня по морде. Дэниел тихонечко заржал. С запада вновь донесся волчий вой; на сей раз он прозвучал как будто ближе к лагерю.

   — Придется жечь костер всю ночь напролет,— сказал подошедший Конрад.— Волки боятся огня.

   — Они нам не страшны,— отозвался Данкен.— Сейчас не зима, так что им есть чем поживиться и без нас.

   — Однако они подбираются все ближе,— проговорил Конрад.— Я видел уже нескольких.

   — Любопытничают, только и всего.

   Конрад опустился на землю рядом с Данкеном и взвесил на руке свою дубинку.

   — Что нас ждет завтра?

   — Пойдем искать тропу, о которой говорил Эндрю.

   — А если не найдем?

   — Найдем, можешь не сомневаться.

   — А вдруг опять колдовство? Вдруг Злыдни заколдовали тропу и потому мы ее не видим?

   — Думаю, ты зря беспокоишься,— ответил Данкен, а сам вспомнил, что днем ему в голову лезли похожие мысли.

   — Мы заблудились,— произнес Конрад.— Лично я не знаю, где мы находимся. Да и Эндрю, сдается мне, знает не больше моего.

   Внезапно из темноты на Данкена уставились два отливающих зеленым глаза. Не успел юноша пошевелиться, как они пропали.

   — Я только что видел волка,— сказал Данкен.— По крайней мере, его глаза.

   — Крошка давно их учуял. Если что, он нас предупредит.

   Какое-то время спустя стало ясно, что за пределами светового круга, который отбрасывало пламя костра, собралась целая стая волков. Крошка было направился в темноту, но Конрад остановил его:

   — Подожди, дружок. Еще рано.

   Данкен поднялся.

   — Попались,— проговорил Конрад.— Они вот-вот нападут.

   Дэниел развернулся мордой к волкам, тряхнул гривой и тревожно заржал. Крошка, который вернулся к людям, повинуясь оклику Конрада, глухо зарычал; шерсть у него на загривке встала дыбом.

   Один из волков выступил на свет. Крупный, мускулистый, он передвигался мелкими шажками, оскалив клыки. Глаза его сверкали, шкура серебрилась в бликах пламени. Следом появился второй зверь.

   Данкен обнажил меч. Клинок вылетел из ножен со свистом, что прозвучало неестественно громко среди нависшей над лагерем тишины.

   — Спокойно, Дэниел, спокойно,— бросил Данкен.

  Внезапно за его спиной послышался шорох. Он рискнул обернуться и увидел, что на подмогу, стискивая в руке посох, спешит Эндрю. Седоватые волосы отшельника, подсвеченные пламенем костра, образовывали вокруг его головы нечто вроде нимба.

  Неожиданное безмолвие нарушил звонкий голос, который произнес фразу на неизвестном Данкену языке. Это был не английский и не галльский, не греческий и не латынь. Голос словно выплевывал слова, будто привык не говорить, а рычать. Волки рванулись вперед, как если бы их спустили с невидимой цепи,— тот крупный, что первым вышел на свет, его чуть менее храбрый собрат и прочие, что прятались до сих пор в темноте.

  Дэниел поднялся на дыбы и ударил передними копытами. Крошка в мгновение ока очутился в самой середине стаи. Крупный волк — по всей видимости, вожак — прыгнул на Данкена, норовя вцепиться в горло юноше. Данкен взмахнул клинком. Лезвие рассекло шею зверя. Волк рухнул на землю, умудрившись заодно повалить Данкена. Второй зверь угодил под дубинку Конрада, третий взлетел в воздух, подброшенный разъяренным Крошкой. Четвертый, разинув пасть, нацелился было на упавшего Данкена. Тот выставил перед собой клинок, однако его опередили: волк напоролся пастью на пущенный подобно копью посох и замертво покатился по траве. Данкен вскочил, но тут же споткнулся о посох и упал на колени. Если бы не Дэниел, ему пришлось бы туго. Но конь вовремя заметил опасность, в которой оказался хозяин, и могучим ударом копыт переломил хребет очередному хищнику. Данкен огляделся по сторонам. Тела Крошки и его противника сплелись в клубок, так что невозможно было разобрать, где пес, а где волк; Конрад, с дубинкой наготове, ожидал нападения членов стаи, еще не вступавших в схватку. А чуть поодаль изнемогала в сражении сразу с тремя волками Красотка. Данкен кинулся на выручку, но сделал всего лишь шаг или два, как его обогнала Мэг. Старуха размахивала пылающими ветвями. Двое волков из тех троих, что осаждали Красотку, шарахнулись прочь.

  — Мэг! — крикнул Данкен.— Мэг! Осторожней, ради всего святого!

   Старуха будто не слышала. Она бежала с удивительной для своего возраста легкостью. Очутившись рядом с Красоткой, она ткнула горящей веткой последнего волка, который вцепился мертвой хваткой в копыто ослицы. Волк взвыл, завертелся волчком, а потом, поскуливая, скрылся в темноте.

  Вновь раздался тот же самый громкий и отчетливый голос, говоривший на неведомом языке. Уцелевшие волки немедленно развернулись и устремились в ночь.

  Данкен замер, потом медленно повернулся влево, к костру, у которого стоял Дэниел. Бока жеребца бурно вздымались. Неподалеку, упираясь одной ногой в голову мертвого волка, старался извлечь свой посох из волчьей пасти Эндрю. Конрад подвел к огню Мэг. За ними шел Крошка, а следом, прихрамывая, ковыляла Красотка. Всюду, куда ни посмотри, валялись мертвые волки. Впрочем, один из них — тот, которому Дэниел сломал позвоночник,— был жив: он отчаянно пытался уползти в темноту, подтягиваясь на передних лапах.

  Данкен приблизился к костру. Неожиданно Эндрю выронил посох, завопил дурным голосом и отпрянул от волка, закрывая лицо руками.

  — Нет! Нет! — взвизгнул он.— Нет!

   Данкен бросился к нему — и вдруг застыл как вкопанный, не веря собственным глазам. Волчье тело изменялось! Очертания звериной фигуры мало-помалу уступали место человеческим. Данкен ошарашенно воззрился на обнаженную женщину, изо рта которой по-прежнему торчал посох отшельника.

  — Я бы сказала раньше, да не было времени,— произнесла дрожащим голосом Мэг.— Все случилось слишком уж быстро.

   Конрад отодвинул Данкена в сторону, ухватился за посох и одним движением выдернул его изо рта женщины. Соседний волк обернулся мертвым мужчиной, а тот, что волочился по земле, неожиданно вскрикнул совсем как человек. В его голосе слышались боль и мука.

  — Я позабочусь о нем,— проговорил Конрад угрюмо.

  — Нет,— возразил Данкен.— Оставь его.

  — Но это же оборотни! — возмутился Конрад,— Чего их жалеть?

  — Мне нужно кое-что узнать,— пояснил Данкен,— На нас напала не стая, то бишь не вся стая, не целиком, иначе бы нам несдобровать...

   — Кто-то отозвал их.

   — Нет, все не так просто. Дело в чем-то другом.

  — Держи,— Конрад протянул Эндрю его посох.

  — Нет! — воскликнул отшельник, делая шаг назад,— Я не хочу даже прикасаться к нему! Я убил им женщину!

  — Ты убил не женщину, а оборотня. На, держи. Смотри не потеряй. Другого такого посоха не найти.

   Конрад не отступался, и отшельник вынужден был принять посох.

  — Я никогда не забуду,— простонал он.

  — И правильно,— одобрил Конрад.— Ведь ты сражался за Господа.

  Данкен приблизился к человеку с перебитым позвоночником, постоял над ним, затем медленно опустился на колени. Покалеченный оборотень оказался глубоким стариком: тонкие, как соломинки, руки и ноги, узловатые, со скрюченными пальцами; седые волосы, что завивались на шее в мелкие кудряшки, а спереди Прилипли к мокрому от пота лбу. Он был неимоверно худ — кожа да кости — и глядел на Данкена со страхом и ненавистью в глазах.

  — Скажи мне,— проговорил Данкен,— кто звал вас из темноты?

  Старик оскалил желтоватые зубы, зарычал, потом сплюнул. Данкен протянул руку. Старик дернулся, разинул рот, запрокинул голову и закричал. На губах у него выступила белая пена; он кричал, стонал и слабо ерзал по земле в тщетных попытках уползти прочь.

  Внезапно Данкена схватили за плечо и поставили на ноги.

  — Пустите, милорд,— процедил Конрад, замахиваясь дубинкой.

  Череп оборотня треснул от удара. Старик весь обмяк и затих.

   — Зачем ты это сделал? — рассердился Данкен.— Я же велел тебе подождать!