14 Ты все келейнее и строже, Ты все келейнее и строже, Непостижимее на взгляд… О кто же, милостивый Боже, В твоей печали виноват? И косы пепельные глаже, Чем раньше, стягиваешь ты, Глухая мать сидит за пряжей На поминальные холсты. Она нездешнее постигла, Как ты, молитвенно-строга… Блуждают солнечные иглы По колесу от очага. Зимы предчувствием объяты, Рыдают сосны на бору; Опять глухие казематы Тебе приснятся ввечеру. Лишь станут сумерки синее, Туман окутает реку, — Отец, с веревкою на шее, Придет и сядет к камельку. Жених с простреленною грудью, Сестра, погибшая в бою, — Все по вечернему безлюдью Сойдутся в хижину твою. А Смерть останется за дверью, Как ночь, загадочно темна. И до рассвета суеверью Ты будешь слепо предана. 15
О ризы вечера, багряно-золотые, О ризы вечера, багряно-золотые, Как ярое вино пьяните вы меня! Отраднее душе развалины седые Туманов — вестников рассветного огня. Горите же мрачней, закатные завесы! Идет Посланец Сил, чтоб сумрак одолеть; Пусть в безднах темноты ликуют ночи бесы, Отгулом вторит им орудий злая медь. Звончее топоры поют перед рассветом, От эшафота тень черней — перед зарей… Одежды вечера пьянят багряным цветом, А саваны утра покоят белизной. 16. ПРОГУЛКА Двор, как дно огромной бочки, Как замкнутое кольцо; За решеткой одиночки Чье-то бледное лицо. Темной кофточки полоски, Как ударов давних след, И девической прически В полумраке силуэт. После памятной прогулки, Образ светлый и родной, В келье каменной и гулкой Буду грезить я тобой. Вспомню вечер безмятежный, В бликах радужных балкон, И поющий скрипкой нежной За оградой граммофон. Светло-крашеную шлюпку, Весел мерную молву, Рядом девушку-голубку — Белый призрак наяву… Я все тот же — мощи жаркой Не сломил тяжелый свод… Выйди, белая русалка, К лодке, дремлющей у вод! Поплывем мы… Сон нелепый! Двор, как ямы мрачной дно, За окном глухого склепа И зловеще и темно. 17 Я надену черную рубаху, Я надену черную рубаху, И вослед за мутным фонарем По камням двора пройду на плаху С молчаливо ласковым лицом. Вспомню маму, крашеную прялку, Синий вечер, дрему паутин, За окном ночующую галку, На окне любимый бальзамин, Луговин поемные просторы, Тишину обкошенной межи, Облаков жемчужные узоры И девичью песенку во ржи: Узкая полосынька Клинышком сошлась, — Не во-время косынька На две расплелась, Развилась по спинушке, Как льняная плеть, — Не тебе-детинушке Девушкой владеть. Деревца вилавого С маху не срубить, — Парня разудалого Силой не любить. Белая березынька Клонится к дождю… Не кукуй, загозынька, Про судьбу мою… Но прервут куранты крепостные Песню-думу боем роковым… Бред души! То заводи речные С тростником поют береговым. Сердца сон кромешный как могила! Опустил свой парус рыбарь-день. И слезятся жалостно и хило Огоньки прибрежных деревень. 18 Темным зовам не верит душа, Темным зовам не верит душа, Не летит встречу призракам ночи. Ты как осень ясна, хороша, Только строже и в ласках короче. Потянулися с криком в отлет Журавли над потусклой равниной. Как с природой, тебя эшафот Не разлучит с родимой кручиной. Не однажды под осени плач, О тебе — невозвратно далекой, За разгульным стаканом палач Головою поникнет жестокой. 19
Безответным рабом «Безответным рабом Я в могилу сойду, Под сосновым крестом Свою долю найду». Эту песню певал Мой страдалец-отец, И по смерть завещал Допевать мне конец. Но не стоном отцов Моя песнь прозвучит, А раскатом громов Над землей пролетит. Не безгласным рабом, Проклиная житье, А свободным орлом Допою я ее. |
