116 Я дома. Хмарой тишиной Я дома. Хмарой тишиной Меня встречают близь и дгиЫ. Тепла лежанка, за стеной Старухи-ели задремали. Их не добудится пурга, Ни зверь, ни окрик человечий… Чу/ С домовихой кочерга Зашепелявили у печи. Какая жуть… Мошник-петух На жердке мреет как куделя, И отряхает зимний пух — Предвестье буйного Апреля. 117 Не в смерть, а в жизнь введи меня, Не в смерть, а в жизнь введи меня, Тропа дремучая лесная! Привет вам, братья-зеленя, Потемки дупел, синь живая! Я не с железом к вам иду, Дружась лишь с посохом да рясой, Но чтоб припасть в слезах, в бреду К ногам березы седовласой, Чтоб помолиться лику ив, Послушать пташек-клирошанок, И, брашен солнечных вкусив, Набрать младенческих волвянок. На мху, как в зыбке, задремать, Под баю-бай осиплой ели… О пуща-матерь, тучки прядь, Туман, пушистее кудели, — Как сладко брагою лучей На вашей вечери упиться, Прозрев, что веткою в ручей Душа родимая глядится! 118 Растрепало солнце волосы – Растрепало солнце волосы — Без кудрей, мол, я пригоже, На продрогший луг и полосы Стелет блесткие рогожи. То обшарит куст ракитовый, То распляшется над речкой!.. У соседок не выпытывай, Близко милый, аль далечко. За Онежскими порогами Есть края, где избы — горы, Где щетина труб с острогами Застят росные просторы. Там могилушка бескрестная Безголосьем кости нежит, И луна, как свечка местная, По ночам над нею брезжит. Привиденьем жуть железная, Запахнувшись в саван бродит… Не с того ль, моя болезная, Солнце тучи хороводит? Аль и солнышко отмыкало Болесть нив и бездорожий, И земле в поминок выткало Золоченые рогожи. 119 На темном ельнике стволы берез – На темном ельнике стволы берез — На рытом бархате девические пальцы. Уже рябит снега, и слушает откос, Как скут струю ручья невидимые скальцы. От лыж неровен след; покинув темь трущоб Бредет опушкой лось, вдыхая ветер с юга, И таежный звонарь — хохлатая лешуга, — Усевшись на суку, задорно пучит зоб. 120 Под низкой тучей вороний грай, Под низкой тучей вороний грай, За тучей брезжит Господний рай. Вороньи пени на горний свет Под образами прослышал дед. Он в белой скруте, суров пробор, Во взоре просинь и рябь озер… Не каркай, ворон, тебе на снедь Речное юДо притащит сеть! Поделят внуки счастливый лов, Глазастых торпиц, язей, сигов… Земля погоста — притин от бурь, — Душа, как рыба, всплеснет в лазурь. Не будет деда, но будет сказ, Как звон кувшинок в лебяжий час, Когда в просонки и в хмару вод Влюбленный лебедь подруг ведет… Дыряв и хлябок небесный плат, Лесным гарищем чадит закат. Изба, как верша… Лучу во след В то-светный сумрак отходит дед. 121 Лесные сумерки — монах Лесные сумерки — монах За узорочным часословом. Горят заставки на листах Сурьмою в золоте багровом. И богомольно старцы-пни Внимают звукам часословным. Заря, задув свои огни, Тускнеет венчиком иконным. Лесных погостов старожил, Я молодею в вечер Мая, Как о судьбе того, кто мил, Над палой пихтою вздыхая: Забвенье светлое тебе, В многопридельном хвойном храме» По мощной жизни, по борьбе, Лесными ставшая мощами! Смывает киноварь стволов Волна финифтяного мрака, Но строг и вечен часослов Над котловиною, где рака. 122 Оттепель — баба хозяйка Оттепель — баба хозяйка Лог, как беленая печь. Тучка — пшеничная сайка — Хочет сытою истечь. Стряпке все мало раствора, Лапти в муке до обор. К посоху дедушки-бора Жмется малютка-сугор: «Дед, пробудися, я таю! Нет у шубейки полы». Дед же спросонок: «Знать к Маю Смолью дохнули стволы». «Дедушка, скоро ль сутёмки Косу заре доплетут?..» Дед же: «Сыреют в котомке, Чай, и огниво и трут. Нет по проселку проходу, Всюду раствор, да блины…» В вешнюю полую воду Думы как зори ясны. Ждешь, как вестей, жаворонка, Ловишь лучи на бегу… Чу! Громыхает заслонка В теплом, разбухшем логу. |
