Меня октябрь настиг плечистым,
Как ясень, с усом золотистым,
Глаза — два селезня на плёсе,
Волосья — копны в сенокосе,
Где уронило грабли солнце.
Пятнадцатый октябрь в оконце
Глядит подростком загорелым
С обветренным шафранным телом
В рябину — яркими губами,
Всей головой, как роща, знамя,
Где кипень бурь, крутых дождей,
Земли матерой трубачей.
А я, как ива при дороге, —
Телегами избиты ноги
И кожа содрана на верши.
Листвой дырявой и померкшей
Напрасно бормочу прохожим
Я, златострунным и пригожим, —
Средь вас, как облачко, плыву!
Сердца склоните на молву.
Не бейте, обвяжите раны,
Чтобы лазоревой поляны,
Саврасых трав, родных лесов
Я вновь испил привет и кров!
Ярью, белками, щеглами,
Как наговорными шелками,
Расшил поэзии ковер
Для ног чудесного подростка,
Что как подснежная березка
Глядит на речку, косогор,
Вскипая прозеленью буйной!
Никто не слышит ветродуйной
Дуплистой и слепой кобзы.
Меня октябрь серпом грозы
Как иву по крестец обрезал
И дал мне прялку из железа
С мотком пылающего шелка,
Чтобы ощерой костью волка
Взамен затворничьей иглы
Я вышил скалы, где орлы
С драконами в свирепой схватке,
И вот, как девушки, загадки
Покровы сняли предо мной
И первородной наготой
Под древом жизни воссияли.
Так лебеди, в речном опале
Плеща, любуются собой!
Посторонитесь! Волчьей костью
Я испещрил подножье гостю:
Вот соболиный, лосий стёг,
Рязани пестрядь и горох,
Сибири золотые прошвы,
Бухарская волна и кошмы.
За ними Грузии узор
Горит как сталь очам в упор,
Моя же сказка — остальное:
Карельский жемчуг, чаек рои
И юдо вещее лесное:
Медведь по свитку из лозы
Выводит ягодкой азы!
Я снова ткач разлапых хвои,
Где зори в бусах киноварных!
В котомке, в зарослях кафтанных,
Как гнезда, песни нахожу,
И бородой зеленой вея,
Порезать ивовую шею
Не дам зубастому ножу.
