— Не жди... не заплачу, — вспыхнув, буркнула Нюшка.

— Смотри, дело хозяйское, — усмехнулся Антон, убирая магнето в карман и садясь на велосипед.

Он отъехал, потом, пораздумав, вернулся обратно и миролюбиво сказал:

— Ладно тебе, не ершись. Случится с машиной что — меня кликнешь. Я не за горами...

Нюша промолчала, и Антон, побалансировав еще немного на велосипеде, уехал к своему трактору.

«Подумаешь, какой спец незаменимый!» — с досадой подумала Нюша, но в душе согласилась, что без поддержки Антона ей все же было бы нелегко управляться с трактором. А что же дальше? Так и будет она бегать к бригадиру с жалобой на каждую неполадку в машине, пользоваться его особым расположением, ходить у Антона в любимчиках? Слухи же тем временем будут все расти и расти...

— О чем это вы с ним? — спросила Таня, кивая на удаляющегося Антона.

— Да так... о разном, — пробормотала Нюша и, промолчав, покосилась на подругу. — Скажи, только в открытую. Ребята на меня очень сердиты? Митька вот... Степа?

Таня невесело усмехнулась:

— Да, забыла ты про них... И тихая чего-то стала, голоса не подаешь. А помнишь, как в зампредах ходила?

— Запуталось тут все, — хмуро отозвалась Нюша. — Ну да ладно, встряхнули вы меня. И знаешь, чего я надумала? Надо нам с ребятами еще получиться. Чтоб любая машина нас слушалась!

Наконец весенний сев был закончен, и тракторная бригада приступила к обработке парового поля. К тракторам прицепили культиваторы, и их острые ножи, похожие на гусиные лапы, рыхлили землю, срезали под корень густые сорняки, и паровое поле из желто-зеленого становилось черным.

Нюшка наконец-то приладилась к трактору Уклейкина. Теперь он работал почти без остановок и не отставал от других машин. И все же дивчина была недовольна. Она уже слышала, что трактористы в соседней МТС вспахивали по полторы и даже по две нормы. Да и обидно было Нюшке, что Антон и его дружок Банкин ежедневно опережали ее.

— Учили, тратились на нас, а мы как мухи дохлые работаем. Еле-еле норму вытягиваем, — как-то раз с обидой заговорила Нюша с Митей Гореловым.

— Да нет, теперь вроде справно идем, — возразил Митя. — Когда, конечно, машины не ломаются...

— Где там справно... Ты посмотри, как в других эмтээс пашут. А как наш бригадир вперед лезет. И Банкин от него не отстает.

— Нашла на кого равняться, — фыркнул Митя. — Они ж ребята бывалые, с опытом, спецы, можно сказать. Наверное, секреты всякие знают. Да и машины у них получше наших.

— Это так, — задумчиво согласилась Нюша. — А все-таки негоже нам от спецов-то отставать. Давай съездим в соседнюю эмтээс, поучимся у трактористов. Вот как с парами разделаемся, так и махнем.

— Это можно, — кивнул Митя. — А то у наших бывалых немного чего переймешь. Замкнулись, секретничают.

Вечером, когда Нюша стояла у доски показателей и рассматривала колонку цифр, к ней подошел Степа Ковшов:

— Не жалеешь, что от нового трактора отказалась?

— Да нет, Семкина машина неплохо тянет, — призналась Нюша и растерянно кивнула на доску показателей: — А выработка почему-то застопорилась. Бригадир наш вон куда вырвался...

— А ты поищи, кругом приглядись. Смотри вот, что раздобыл для тебя. — Степа протянул Нюше смятую газету с обведенной карандашом заметкой.

Нюша пробежала заметку глазами. Неизвестный ей тракторист Песков из соседней Дубняковской МТС писал о том, как он экономит время на заправке трактора.

— Это что ж получается... Я, значит, работаю в поле, а возчик подвозит мне воду и горючее. Я останавливаю трактор, быстренько заправляю его и опять продолжаю пахать землю. И не надо мне в полевой стан ехать, не надо дорогое время терять.

— О том и речь, — подтвердил Степа. — Прямо сказать, толково придумал этот Песков.

Нюша с благодарностью посмотрела на парня. Значит, он думает о ней, помнит...

— Ой, Степа! — взмолилась она. — А если бы у нас попробовать? Ты бы помог мне?

— Я и хочу, чтобы ты попробовала, — кивнул Степа. — Давай хоть завтра начнем.

На другой день чуть свет он доставил в поле бочку с водой и бочку с горючим. Нюша заправила свой трактор и начала работу почти на час раньше других трактористов.

В полдень заправка в борозде повторилась. Вечером Нюша заглянула на бригадную доску показателей — выработка за день поднялась почти на полтора гектара.

К доске подошел Антон и спросил, почему Нюша целый день не появлялась в полевом стане. Уж не случилось ли чего-нибудь?

— Случилось. — Нюша кивнула на доску показателей и рассказала о заправке трактора прямо в борозде. — Здорово получается. Надо всем ребятам попробовать.

— Кто это надоумил тебя? — подозрительно спросил Антон. — Уж не Ковшов ли?

— Нашлись добрые люди, — уклончиво ответила Нюша.

— Не велика, скажем, находка, — пробормотал Антон, но про себя решил, что заправка по новому способу — затея действительно неплохая и, встретив Степу, велел ему подвозить воду и горючее в поле для всех трактористов.

С этого и началось. Теперь Нюша постоянно думала о том, как заставить трактор двигаться побыстрее, как сократить холостые переезды, как выгадать лишний час для работы.

Однажды она задержалась в поле до позднего вечера — очень хотелось закончить вспашку участка.

В темноте борозду было почти не видно, и она включила фары. Тусклый желтоватый свет раздвинул темноту, осветил заросшее сорняками паровое поле, и Нюшка продолжала вести трактор.

Часа через два участок был допахан.

— Дня тебе мало? — удивилась Таня, слезая с сиденья над плугами. — Кто же ночью пашет? А если в яму угодишь или на камень наскочишь?

— А фары зачем? А глаза? — вопросом на вопрос ответила Нюша и побежала по вспаханному полю — проверила глубину вспашки, зачем-то потрогала землю руками, попрыгала на ней.

— А ей-ей, не плохо получается, — не скрывая радости, заговорила она, возвращаясь к трактору. — Не хуже, чем днем... А смотри, какой загон подняли. А что, если все машины так будут работать? В две смены. И днем и ночью. И в нашей эмтээс, и в соседней, и по всей стране. Ой, Танька, ты подумай только...

— Ну вот, понесло тебя, — отмахнулась подруга. — А может, нельзя ночью-то... Ты же не спросилась ни у кого.

— Это ничего... мы потом скажем. Тут, главное, самим проверить. Мы завтра обязательно попробуем...

Но на другой вечер, едва только она зажгла фары, к трактору подъехал на велосипеде Антон.

— Слезай, приехали! — приказал он. — Отставить эти забавы!

— Какие забавы? — удивилась Нюша.

Антон сказал, что о ночной пахоте уже узнали Лощилин с Репинским, вызвали его к себе и учинили ему разнос.

— Тут и днем поломок не оберешься, а ночью и совсем машины загробим. Да и не положено это, не по инструкции. Нигде так не пашут...

— Антоша, а ты сядь со мной. Пройдись разочек, — принялась уговаривать Нюша. — Трактор, он как днем идет... ровненько, хорошо.

— Ты эти штучки брось! — заорал Антон. — Бригадир я или кто?.. Почему через мою голову скачешь? Не желаю я из-за тебя нагоняи получать.

— Ах, вот как! На бригадира начальство серчает, — насмешливо бросила Нюша, выключая фары и сходя с трактора. — Ладно, Антоша, не переживай. Сама к начальству схожу.

Утром выбраться в МТС Нюша не сумела, а к вечеру оттуда доставили в полевой стан напечатанное на машинке распоряжение.

— «В целях сохранения машинного парка, — прочел раздельно Антон и покосился на Нюшу, — категорически запретить использование тракторов в ночное время».

— А также запереть их на замок и никуда не выпускать, — в сердцах буркнула Нюша. — Совсем целехоньки будут. — И она бросилась к вагончику-общежитию.

Ее догнал Антон.

— Теперь понимаешь, что я не зря вчера на тебя нашумел, — миролюбиво заговорил он. — Кремневое у нас начальство, ничем не проймешь. А ты не журись... Зачем нужна тебе эта ночная морока? Смотри вот. — Антон протянул Нюше районную газету.