После долгих споров с Репинским Матвею Петровичу удалось, наконец, добиться того, что при МТС организовали краткосрочные курсы трактористок.

Вечерами девчата изучали с преподавателями теорию тракторного дела, а днем практически осваивали вождение машины.

Вновь зарокотали моторы. За усадьбой МТС была расчищена от снега большая площадка, и курсантки под наблюдением инструктора и Нюши часами взад и вперед гоняли тракторы.

У площадки, за снежным валом, словно на сходку, по обыкновению собирались колхозники. Они подолгу глазели на курсанток, отпускали всяческие замечания и шуточки и, не стесняясь, говорили о том, какая это пустая и ненужная затея — посадить девок на машины.

— Вот они, чумазая команда!

— Умнее ничего не придумали.

— А все Нюшка у них верховодит!

— Смотрите, Зойка-то пыжится... Ручку крутит, а трактор ни тпру ни ну...

— Вот так и в поле будет!..

— Ой, Нюшка, не могу я так! — жаловалась Зойка, у которой никак не заводился мотор. — Стоят, глазеют, под руку кричат!.. Словно мы спектакль им показываем.

— А ты уши заткни... привыкай, — говорила Нюша. — Пока в поле не выедем — всякое еще будет. — И она помогла подруге завести машину.

А слухи росли и множились с каждым днем. По избам ходили какие-то набожные старушки и рассказывали притчи о том, что от железных машин на землю придет глад и мор. Неизвестные «доброжелатели» нередко присылали курсанткам письма — напрасно, мол, они, молодые девицы, погрязли в заботах о земле и машинах. Таких не любят парни, и не миновать им оставаться в девках-вековухах.

А случалось и так, что, придя утром на курсы, Нюша недосчитывалась на занятиях двух-трех девчат. Тогда вместе с Матвеем Петровичем они отправлялись по избам и, выдержав с родителями беглянок долгий словесный поединок, приводили девчат в МТС.

В середине апреля курсы были закончены, пятнадцать девушек выдержали экзамен и получили права трактористок. Провалились на экзаменах только две дивчины, да и тем комиссия разрешила работать на тракторах прицепщицами.

После экзаменов к Нюше подошел Антон.

— А девчата у тебя толковые, — похвалил он. — Неплохо экзамен сдали. Здорово ты их натаскала. С такими, пожалуй, не пропадешь. И знаешь, что я надумал? Давай отберем с полдюжины трактористок и вольем в нашу бригаду. Вместо парней. Возьмем, конечно, каких получше, порасторопней...

— А кто похуже — тех куда?

— Это уж их дело... И знаешь, у нас такая бригада будет! Всех за пояс заткнем.

— Разговаривай с начальством. Пусть оно и решает.

— Да что там начальство! Сами отберем, сделаем заявку. Главное, не прозевать. А Лощилин нас поддержит.

— Лощилин тебя и так не обидит, — усмехнулась Нюша. — Ты же у него на первом счету.

— А ты почему со мной так разговариваешь? — нахмурился Антон. — Не задавайся очень-то, все равно в моей бригаде работать придется.

Нюша промолчала. Да и зачем было посвящать Антона в планы девчат о своей, кольцовской, бригаде.

Вскоре Матвей Петрович завел с директором МТС разговор о девушках-трактористках — надо было определять их на работу.

— Тоже мне кадры! — пожаловался Репинский. — Наломают они нам дров...

— А все-таки куда мы их направим?

— Пораскидаем по бригадам... Пусть под начальством парней работают...

— А у меня другое предложение. — Матвей Петрович рассказал о плане кольцовских комсомольцев создать свою молодежную тракторную бригаду. — Теперь такая бригада уже есть — пятнадцать девушек. Они сдружились, рвутся к работе. А вожаком, как мне кажется, лучше всего назначить Нюшу Ветлугину.

— Позвольте! — опешил Репинский. — Послать в Кольцовку бригаду из зеленых девчонок? У них же ни опыта, ни знаний. Да еще с таким вожаком, как Ветлугина. Ее бригаду и в деревню не пустят. Там даже работой лучшего бригадира Осьмухина остались недовольны.

— «Недовольны» — это не то слово, — усмехнулся Матвей Петрович. — Бригада Осьмухина подорвала у колхозников веру в трактор, в механизацию. Ей там больше не место. В Кольцовке нужны другие люди... И на Ветлугину с подругами можно положиться.

— Да она же кладовщица на складе... Я сам приказ подписывал.

— Приказ давно бы следовало отменить как ошибочный... — заметил Матвей Петрович.

Репинский вскочил из-за стола и возбужденно заходил по комнате — нет, нет, пока он директор МТС, он не пойдет на это!

Разговор ничем не закончился, и только после вмешательства райкома партии директор подписал приказ о назначении Ветлугиной бригадиром первой женской тракторной бригады. Но при этом он заявил Матвею Петровичу, что за последствия не отвечает.

Узнав о назначении Нюшки, Антон примчался к Лощилину.

— Это как же понимать? — спросил он. — Выживают меня из Кольцовки, не нужен я стал больше в эмтээс?

— Сам виноват, — осклабился Лощилин. — Не надо было с Ветлугиной так нянчиться да опекать ее. Вот и обучил на свою шею... Пеняй уж на себя, если дивчину к рукам прибрать не мог.

Антон помрачнел. Пожалуй, он и в самом деле окончательно потерял Нюшку. Обучал ее, ухаживал, ходил по пятам, а она за последнее время не обращает на него никакого внимания. И все ее мысли только о Степке Ковшове.

— Если так, — взорвался Антон, — уйду я из эмтээс к черту!

— Ну-ну, ты не ярись! — усмехаясь, сдержал его Лощилин. — Это еще неизвестно, как у Ветлугиной все получится. Скорее всего, завалит она посевную. А ты у нас без дела не останешься. Подобрал я тебе работку, будешь доволен. Принимай-ка завтра тракторную бригаду в Торбееве.

— В Торбееве? — удивился Антон. — Так эта же бригада на последнем счету в эмтээс!

— Вот и раскачай ее, докажи всем, что ты действительно первый ударник. Кстати, и Ветлугиной нос утрешь.

Лощилин оглянулся по сторонам и заговорил тише:

— Сейчас все от тебя самого зависит. Надо какой-нибудь сногсшибательный рекорд поставить. Заяви, например, что ты в этом году удвоишь норму выработки.

— Вспахать семьсот гектаров? — опешил Антон. — Как это можно?..

— А ты заяви, обязательство дай... Чтобы шум пошел, в глаза всем бросилось. А в остальном положись на меня. Помогу я тебе с выработкой, создам все условия, — пообещал Лощилин и крепко пожал Антону руку. — Действуй, разворачивайся в своем Торбееве...

В эту ночь у Ветлугиных долго не засыпали. Да и как можно было заснуть, если завтра, чуть свет, Нюша поведет свою девичью команду в поле пахать землю! Ленька настойчиво уговаривал сестру, чтобы она разрешила ему после занятий в школе приходить в бригаду и работать прицепщиком на тракторе. И работать обязательно на Нюшкином тракторе, потому что машина у нее самая ухоженная, сильная, тяглистая.

— Ты у меня уже седьмой доброволец в плугари, — смеялась сестра. — Интересно вот, кто за тебя уроки готовить будет?

— А я впрок наготовлю... на всю весну.

— Вроде как огурцов про запас насолишь... Ой, Ленька, не хитри!

Сморившаяся Клавка несколько раз открывала глаза и, высунув из-под одеяла голову, уверяла сестру, что каждый день будет приносить девчатам в поле холодную воду.

— А вам какая вода больше нравится — из колодца или из родника? — допытывалась Клавка.

— Всякая нравится... была бы только мокрая, — говорила Нюша. — Ты спи, водонос, спи...

Не ложилась в постель и Аграфена. Она бродила по избе, выходила на крыльцо и подолгу смотрела на лохматую тучу, что медленно выползала из-за темной гряды леса. Неужели опять дождь? Ненастье и так уж задержало выезд девчат в поле на трое суток. Молодые трактористки извелись, почти не спят по ночам, боясь, как бы им не проспать погожее утро.

Глухо заурчал гром, зашумели деревья, но дождя не было. Только ветер, переменив направление, шелестел листвой берез и сносил тучу куда-то в сторону. Аграфена вернулась в избу. Подтянула повыше гирьку часов-ходиков, поправила на Нюшке одеяло.