– Доброй ночи, – сказала Эл ему вслед, и Текс потащился сперва в душ, потом к себе в комнату, рухнул поперек кровати и почти мгновенно отключился.

Он всегда, стоило выехать за город, зверски хотел спать. Когда был маленьким, дед смеялся, мол, городское дитя, тебя к заводской трубе нужно, подышать, чтобы ожил… Может, он был прав: сравнительно чистый воздух валил Текса с ног почище бандитской пули. Ну и ладно, спалось здесь прекрасно…

Текс проснулся от крика, подскочил, нашарил пистолет, опомнился, огляделся – за окнами уже посветлело, только рассвело, – понял вдруг, что кричала Эл, и вылетел в коридор, в чем был.

– Ты что?!

– Н-не знаю… – ответила она. На девушке была только футболка и трусики, но пистолет она держала наизготовку. – На меня что-то бросилось… У вас тут привидений не водится, Текс?

– Не припоминаю, – выдохнул он, опустив свой ствол. Спасибо, спал не нагишом, как привык, а то хорош он был бы в одном пистолете и насупленных бровях! – Эл… у тебя кровь на лице…

– Где? – девушка подняла руку. – Ой…

– Погоди, я аптечку принесу… Ты точно спросонок ни во что не врезалась?

– Если бы я врезалась, был бы синяк, – ответила она. – А не порез. Нет, может, я зеркало головой разбила, вы проверьте…

– Все цело, – ответил Текс из родительской спальни. – И тут, и в ванной. А что случилось, почему ты закричала?

– Я разбирала документы, поняла, что засыпаю, – пожала плечами Эл, – и легла. Было около двух. Казалось, только задремала… И тут на меня свалилось что-то тяжелое, полоснуло по лицу и по плечу… – тут она оттянула воротник футболки, и Текс увидел длинную царапину, – завопило и исчезло. Я спросонок первым делом схватилась за пистолет, и… Что вы смеетесь?!

– Это Маузер! – сквозь хохот проговорил Нортон. – Кот! Ты же окно открыла, а он, если видит, что открыто, идет в гости, мама его прикармливает… Ой, не могу… Он, наверно, прыгнул на тебя, как привык, ты его спихнула, он вцепился когтями с перепугу, заорал и смылся!

– А нельзя ли вчинить иск владельцам этого кота? – мрачно спросила Эл, дотронувшись до царапины на щеке. – Что это он у них бродит без присмотра? Есть ли у него прививки? Хорошо, я от столбняка вакцинирована, но мало ли, что еще у него было на когтях!

– Не выйдет, – ответил Текс, бережно притрагиваясь ватным тампоном к ее лицу. – Это общественный кот. Он сам по себе, кормят его все, к ветеринару возит миссис Томсон, соседка, а так… он ничейный.

– Ну ладно, пусть живет, – сменила она гнев на милость, оценив масштаб бедствия как ничтожный. – Если что, скажу, была на пикнике, веткой хлестнуло. Спасибо, в глаз не попал!

– Угу… – Нортон взглянул на часы. – Ну и рань… Иди, досыпай.

– Да я уж выспалась, – улыбнулась Эл. – В городе так не получается… Пойду чайник включу, вы как на это смотрите?

– Давай завтракать, раз уж проснулись, – кивнул он. – Я в душ.

После завтрака Текс запустил косилку и присматривал, чтобы она не изничтожила розы, а Эл снова зарылась в документы.

Было тепло, но не жарко, дул легкий ветерок, приятно пахло свежескошенной травой и цветами…

И конечно же, та самая миссис Томсон не могла не испортить ему настроение.

– Текс, мальчик, как ты вырос! – воскликнула она, возникнув по ту сторону ограды, как восклицала на протяжении уже доброго десятка лет.

«Малыш» Нортон с тех пор не подрос, разве что раздался в плечах и заматерел, но поправлять было бесполезно, оставалось только терпеть.

– Прекрасно выглядите, помолодели лет на десять, – дежурно отозвался он, – новая стрижка, что ли? Не разберу…

– Ну что ты, что ты, где уж мне за модой гоняться… – хихикнула миссис Томсон, худенькая старушка с короткими, крашенными в цвет спелой сливы волосами. – А ты, говорят, с невестой?

«Кто говорит, кот?!» – чуть не взвыл Текс, потом вспомнил, что машину Эл могли видеть другие соседи, слышать их разговор – тоже, и мысленно застонал. Замучаешься теперь объяснять, что это вовсе не…

– Это по службе, – серьезно сказал он, хотя понимал, что переубеждать бесполезно.

Скоро и родители узнают, но им-то хоть можно по-человечески сказать, что если ты привозишь в гости девушку, это совершенно не обязательно твоя невеста, или даже просто подруга. Коллега она! Сослуживица! Напарница! Вот приехал бы с Полом – таких вопросов бы не возникло, а теперь…

«А, да пусть говорят, – мысленно махнул он рукой. – Не облезу!»

– Конечно, конечно, не буду мешать, – захихикала старушка и поковыляла прочь, а Текс мрачно пнул косилку, упрямо съезжавшую с заданной траектории, и присел на скамейку.

Хотелось курить, но идти за сигаретами в дом было лень. Еще и голова снова разболелась, не иначе, от трескотни миссис Томсон и тарахтения косилки.

Нортон потер виски и запрокинул голову, глядя в ясное синее небо – такое редко увидишь над Вайпертоном…

– Что это вы загрустили? – спросила Эл, подкравшись сзади. – Жалеете, что я испортила вам выходной? Соседи сплетничают?

Текс молча помотал головой, потом кивнул, не выдержал и ухмыльнулся.

– Пусть их. Я им столько лет поводов для сплетен не давал…

– Да неужто?

– Ну так… – Нортон вздохнул. – Возить девиц в дедов загородный домик не модно. Я и не возил. Другое дело – посидеть с друзьями, сделать барбекю да выпить, а этим здесь никого не удивишь. Да ладно… Эл, ты нашла что-нибудь?

– Кое-что, – ответила она, – жалко, я ноут с собой не захватила, с комма неудобно сравнительный анализ запускать, но потихоньку он идет. Наверно, к вечеру будет готово. Мы к тому времени как раз выпьем и… кстати, вы нашли жаровню?

– Не-а, даже не искал, – лениво ответил он. – Да и что искать? В гараже она, больше негде. А нет, на камушках пожарим, я умею, я скаутом был.

– Текс, у вас что, голова болит? – спросила вдруг Эл, и он дернулся.

– С чего ты взяла?

– Да вы который день виски трете. У вас обезболивающего нет?

– Есть, – мрачно ответил Текс, – не берет оно меня, а что посильнее… ну его, не хочу. Не обращай внимания, со мной так бывает, на погоду, наверно. Старость не радость…

– Ну вы скажете тоже! – Эл уселась с ним рядом. – Надо же… Моему отцу скоро шестьдесят, и то он себя стариком не считает! Вот мой прадедушка – тот был старый, да, он даже помнил мир до Войны.

– Ну и мой дед помнил.

– Но ваш дедушка был ребенком тогда, – мягко сказала девушка, – а мой прадедушка застал еще те времена, когда мы жили в пустыне.

– Наверно, рассказывал много интересного?

Эл покачала головой.

– К тому времени, как я подросла, он уже впал в детство. Ему все мерещилось, что он в родных краях, и он просил отдернуть шторы, чтобы увидеть пустыню.

– И… что же? – осторожно спросил Текс.

– Ему сделали комнату с окном, которое выходило на эту пустыню, – серьезно ответила Эл. – Не видео и не голограмму, нет. Там был настоящий песок, и сильный ветер – за вентиляторы дедушка заплатил большие деньги, – каждый день менял очертания барханов. Вместо солнца был большой прожектор, он еще и нагревался ужасно… А в целом вышло очень похоже.

– Ясно… Думаешь, он не понял, что это обман?

– Если и понял, то счел, что его сын и внук – достойные люди, не пожелавшие расстраивать старика, объясняя, что на месте памятной ему пустыни теперь море, как в доисторические времена, – негромко сказала она. – Так или иначе, он рад был смотреть, как медленно изменяется пейзаж за окном. Это все равно лучше, чем голограмма – ее нельзя потрогать, а он мог протянуть руку за окно и почувствовать дуновение горячего ветра, несущего песок, ощутить жар солнца…

– Ты иногда начинаешь говорить, как в книжке, – помолчав, произнес Текс и встал, чтобы вернуть косилку на путь истинный.

– Привычка, – улыбнулась Эл. – Дома принято выражаться так, в управлении иначе, я умею по-всякому. Но когда я начинаю говорить о доме, то волей-неволей перехожу на ту манеру. Если вам это не нравится, я…