— Подите прочь, — сухо и холодно говорит Рауль. — Я не желаю вас больше видеть. Стоило бы, пожалуй, вас изувечить, но вы даже этого не заслуживаете.

С этими словами он брезгливо стягивает перчатки, палец за пальцем, швыряет в сторону, едва не угодив кому-то в лицо — любопытные все-таки подтянулись.

— Прочь, я сказал, — повторяет Рауль таким тоном, что ему подчиняется не только полностью деморализованный Мишель, но и остальные сотрудники.

Кроме Алана. Он твердо решает, что уйдет, только если ему будет приказано лично. В конце концов, он первый заместитель…

— Какая гадость… — устало выдыхает Рауль и небрежно кладет руку ему на плечо. — Представь себе, Эмиль стоил всего лишь полтора миллиона! Правда, это было давно.

— Сколько он поставил на тебя? — с трудом — в горле пересохло — спрашивает Алан.

— Понятия не имею, но, подозреваю, много.

— Откуда ты вообще узнал? Эмиль?..

— Нет, — удивленно взглядывает на него Рауль. — Но что же, ты полагаешь, я не узнаю всю подноготную сотрудника, прежде чем взять его в своё подразделение?

— Мне тоже доступно его личное дело, но там…

— Там нет сплетен, — усмехается Рауль. — Я всегда навожу справки по месту прежней работы. А там очень многое могут рассказать о коллеге, особенно если он вдруг совершает карьерный взлет, а остальные остаются на месте… Там мне и поведали, что некто Мишель Вер очень любит сослуживцев. Особенно тех, кто старше по званию. Особенно красивых. Он может угробить массу сил и времени, но завоюет такого… коллегу. А чтобы компенсировать себе затраты на это завоевание, принимает ставки на то, как скоро это произойдет. Ясно?

— О да, — Алан заставляет себя улыбнуться. А еще ему очень хочется сбросить руку Рауля, но он не решается. — Значит, ты просто ждал, пока он предпримет решительные действия?

Алан знает: Эмиль в ответ на предложение Мишеля попросту набил тому морду, по молодости он был очень горяч и довольно-таки несдержан. Инцидент замяли, потому как Эмиль уже был заместителем начальника департамента, а Мишель всего лишь рядовым сотрудником, но…

— Именно.

— И мои сведения тебе не пригодились.

— Отчего же… — Рауль крепче сжимает пальцы.

— Тогда почему не принял их?

— Я ведь сказал, почему.

— Ясно…

— Алан, — Рауль разворачивает его к себе лицом и смотрит в глаза. Ему вообще очень тяжело смотреть в глаза, но в последнее время Алану это удается. — Хватит.

— Чего именно — хватит?

Не стоит разговаривать с Раулем таким тоном, но сил сдерживаться больше нет.

— Ты мне не веришь, верно? Ты мне до сих пор не веришь, — чуть заметно улыбается Рауль. — Ты не поверил, когда я привел тебя в кабинет и сказал, что отныне это твоё место. Ты не поверил, когда я сказал, что мне не нужен другой заместитель. Ты не поверил, когда я… — Он молчит. — Так вот, этого — хватит. Либо ты мне веришь, либо нет.

— Я не могу себя заставить, — тихо отвечает Алан. — Ты слишком далеко. Или высоко, как тебе будет угодно. А я…

Кажется, Рауль его понимает.

— А ты никогда не думал, что мне нужен якорь, который привязывал бы меня к действительности? — так же тихо спрашивает он. — Вижу, не думал. Или ты до сих пор полагаешь, будто я тебя выбрал за твою неземную красоту и безумный талант?

— Этого у тебя и у самого в избытке, — не может сдержаться Алан.

— Вот именно, — совершенно серьезно кивает Рауль. — На двоих хватит с лихвой…

Алан молча опускает голову. Умом он понимает, да, но поверить всё равно не может, даже когда Рауль осторожно привлекает его к себе, когда он касается лбом широкого плеча, обтянутого форменным костюмом, и длинные волнистые пряди щекочут щеку…

— Ты безнадежен, — констатирует Рауль почему-то весело. — Впрочем, будь ты другим…

Он отталкивает Алана, встряхивает головой и что-то переключает на приборе Мишеля Вера.

— Ты что творишь? — хмурится Алан. Ему неловко, он не знает, как себя вести, и проще говорить о работе, чем…

— Сегодня ночью, — доверительно сообщает Рауль, — всему Эосу будут сниться изумительные сны!

В кабинет Первого Консула постепенно подтягивались лица, задействованные в еженедельном совещании. Совещания эти надоели всем хуже занозы в неудобосказуемом месте, поэтому полным составом руководство собиралось крайне редко, разве что по особым случаям. Кристиан Норт грешным делом подозревал, что коллеги заранее договариваются, кто явится к нему сегодня, а кто в следующий раз, чтобы на совещании присутствовала хотя бы половина списочного состава.

— Как мне надоел этот смог! — с порога заявил Вернер Дирк.

— Смог? — удивился Кристиан и посмотрел в окно. За окном занимался серый день, самый обычный, на взгляд Первого Консула. — Раньше ты не жаловался.

— Раньше он был не такой, — ответил начальник службы безопасности и упал в кресло. — А ты попробуй, выйди на улицу! Давно там не был?

— Да как-то не доводилось, — пожал плечами Кристиан. — Не имею, знаешь ли, привычки, шататься по улицам, как некоторые…

— Ты забыл добавить "без дела", — заметил еще один Блонди, и Первый Консул невольно вздрогнул. — Что ты так на меня смотришь? У меня что-то расстегнулось?

— Я, признаться, начал забывать, как ты выглядишь, — хмыкнул тот. — Неужто мир перевернулся, и ты решил почтить нас своим присутствием?

— Мелко, Крис! — Себастьян Крей уселся напротив, снял неизменную бейсболку и расстегнул воротник куртки. — Ты же знаешь, что я не дома на диване лежу, занят по уши…

— Все заняты по уши, — парировал Кристиан. — Однако же находят время, чтобы…

— Кстати, Вернер прав, смог кошмарный, — перебил Себастьян. — Кто у нас там за заводы отвечает, а? Фильтры полетели, что ли? Могли бы и почесаться, а то ведь действительно дышать нечем!

— Я думаю, это диверсия, — сказал Вернер, гладя кота, удобно устроившегося у него на коленях. — Обыкновенная диверсия, направленная против граждан Танагуры!

— Полагаешь, кто-то намеренно испортил очистные фильтры? — живо заинтересовался начальник транспортной системы. — Слушай, а ведь вполне вероятно, иначе с чего бы…

— Прекратите балаган! — не выдержал Кристиан, заметив опасный огонек в глазах Вернера.

Огонек этот появлялся в тех случаях, когда тот обнаруживал реальную или вымышленную угрозу безопасности столицы и со всей ответственностью приступал к выполнению служебных обязанностей. Это обычно грозило коллегам, подчиненным и просто мирным гражданам существенным ущербом, как моральным, так порою и физическим. Таким образом, порывы Вернера следовало по возможности сдерживать, а лучше того — давить в зародыше.

— Ну почему же сразу балаган, Крис? — удивился Себастьян. Вид у него был самый что ни на есть серьезный. — Нельзя же закрывать глаза на проблему, даже если лично ты считаешь ее несущественной!

Кристиан собрался высказать всё, что думает по поводу таких заявлений, но в этот момент появился Рауль Ам с заместителем.

— У нас сегодня аншлаг, — сказал Второй Консул вместо приветствия. — Ждем кого-то еще?

— Людвига, — ответил Кристиан. Людвиг Вольт совещания пропускал исключительно по уважительным причинам, причем не вымышленным, и случаев таких за все время его службы набралось бы не более десятка.

— Он же никогда не опаздывает, — удивился Себастьян.

Вернер насторожился.

— Может, что-то случилось?

— Ничего не случилось, — ледяным тоном произнес Кристиан. Вернерова жажда деятельности его несколько нервировала. — Он сообщил, что задерживается, поскольку возвращается со строящегося объекта, а на въезде в город большая пробка. Кстати, Себастьян, — покосился он на начтранса. — Почему там опять затор?

— Потому что видимость никакая, — беспечно ответил тот. — Вот все и тащатся, как улитки, чтобы с эстакады не слететь. Говорю же — смог!

— Понятно, — не стал развивать тему Первый Консул, понимая, что второго витка разговора о возможных причинах странного явления может и не выдержать.