«О чем он? – в ужасе подумала я. – Неужели это Враг заманил Грифона в ловушку? Но как?»

И тут же мне вспомнились собственные слова: «Что, если богиня слишком глубоко воткнула иглу и нанизала на нее разом прошлое и настоящее?» Я побывала в прошлом и вернулась назад, так почему Враг не мог сделать того же, обнаружив лазейку? Ему-то это всяко проще, чем человеку!

А нашел ее он, скорее всего, благодаря мне. Не встреть я Грифона тем вечером в коридоре, ничего бы не…

«Он мог умереть уже тогда, – возразила я себе. – Скорее всего, так и вышло бы, если бы не твой дурацкий шарф. Ты в первый раз вмешалась, и сразу же все пошло кувырком!»

Сколько еще раз Враг подправлял ход событий, чтобы оставить будущее… то есть мое настоящее неизменным? Пес с ними, с мелочами, но главное – Раннар погиб, не оставив наследников, а трон занял сын Аллора, – измениться не могло, иначе… А что – иначе? Никто не стал бы ублажать Врага при помощи этого вот искаженного Испытания? Неужели он не нашел бы другой кормушки?

Выходит, он просто думал, что если изменится прошлое, то ему и впрямь не найдется столь же сытного места в будущем? Одно дело – веками собирать крохи подаяния по сотням и тысячам людей, а совсем другое – иметь возможность попировать за богатым столом, пускай и не каждый день!

Но тогда выходит, что боялся… меня? Юной девушки из лесного Гаррата, не самой умной, боязливой, чересчур мечтательной, но в целом – совершенно обыкновенной…

«Ты не обыкновенная, – всплыли в памяти слова Грифона, сказанные той ночью. – Ты солнцем отмечена. Да что я несу! Ты и есть…»

И все стало на свои места. Слова Врага обрели смысл, и я поняла, кажется, что чувствовала Старая Птица… Правда, я по сравнению с ней была еще очень юной, едва оперившимся птенцом, не научившимся толком летать… Но если больше некому, если нет больше взрослых и даже стариков, только такие же птенцы, что остается делать?

«А что случится с Гарратом? – мелькнула мысль. – С родителями, дедушкой, кузинами? Неужели они просто исчезнут? Или…»

Тень больно цапнула меня за ухо – не знала, что она способна на такое! – и я очнулась. Не время колебаться, пора решать. Я все еще могу вернуться домой и спокойно жить до старости, рассказывая всем желающим об Испытании… Что, собственно, я им расскажу? Ничего интересного, как двоюродная бабушка Идды. А еще, наверно, я разучусь мечтать. Если Враг забирает самое-самое важное, то, что составляет суть человека, я этого лишусь наверняка и даже не пойму, что именно потеряла… Родные, наверно, обрадуются тому, что я образумилась, но…

– С кого же начать? – перебил мои мысли голос Врага. Лицо Дар-Аррона сейчас напоминало маску марионетки: губы шевелились, рот открывался, но и только. А ведь у него была достаточно живая мимика, не настолько, как у Грифона, но все же!

Я покосилась на Идду. Она стояла, безвольно опустив руки и глядя прямо перед собой. Может, собиралась силами для отчаянного рывка? Но ее оружие еще нужно достать, если только она не перепрятала его за корсаж…

– Конечно же, вы должны выбрать Идду, ваше величество! – громко сказала я. – Она достойна вас и… Самое главное – она вас любит! По-настоящему, а не как все мы – воображаемый образ с портрета!

Клянусь, в непроницаемо-черных глазах что-то дрогнуло.

«Ну же! – подумала я, стараясь не сжимать кулаки. – Ведь ты той же крови, неужели не сможешь хотя бы немного сопротивляться Врагу?!»

– Ты уже раз предала Идду, поведав о ее намерении, а теперь намерена получить отсрочку, спрятавшись за ее спиной?

– О чем вы, ваше величество? – Я заморгала изо всех сил, совсем как Лисса, пойманная на краже варенья. – Я… Мне, конечно, тоже ужасно хотелось бы стать королевой, но ведь я понимаю, что семья наша недостаточно знатна, и… Вы ведь уже сказали, что отправите меня домой с подарками! Большего я и не желаю, клянусь!

– Глупая… – одними губами проговорила Идда. – Этого ты не обманешь…

– Только скажите, – продолжила я, отмахнувшись, – лишаться памяти – это не больно?

– Нет, ничуть, – покачал он головой.

– Хвала Вернувшемуся! Я ужасно боюсь боли, ваше величество, и…

– А смотреть, как причиняют боль другим, тебе не страшно? – усмехнулся он, жутко, криво. Так улыбалась старая кухарка, у которой случился удар, – она перестала владеть половиной тела, хотя и осталась в полном рассудке.

Я не успела спросить, что он имеет в виду: кошмарная тварь, вселившаяся в тело Дар-Аррона, вдруг метнулась вперед, обняла-обвила руками Идду, так, что та вскрикнула – еще бы, с ее-то израненной спиной! – и впилась поцелуем в ее рот.

Нет, нет, это был не поцелуй… Я видела, как Идда сперва забилась, потом запрокинула голову и обмякла, отдавшись на волю Врага.

Героиня из меня вышла еще та: сперва я едва не уронила ножичек, – Инна-Ро не мог дать мне что-нибудь поменьше! – потом замешкалась, чтобы выпутать из волос подвеску. Не знаю, почему, но мне показалось – я должна держать ее в руке. Но не вышло – шнурок запутался намертво, а резать его на ощупь я не рискнула, и без того потратила слишком много времени понапрасну!

Враг уже отшвырнул Идду, словно сломанную куклу, утер губы тыльной стороной кисти и двинулся ко мне.

Я даже не промахнулась – удар пришелся ему точно в протянутую руку, маленькое лезвие пронзило ладонь насквозь, но…

Ничего не произошло. Может быть, Инна-Ро ошибся, и Грифон резал пальцы вовсе не этим ножичком, а может, за столько лет кровь его выдохлась… Какая разница?

Враг стиснул меня в стальных объятиях, прижался губами к моим губам, и мне показалось, будто из меня вытягивают самое жизнь. Неописуемое, невообразимо мерзкое ощущение: словно мириады ледяных щупальцев шарили в самых дальних закоулках моего сознания, тех, которые я не показывала никому, даже близким и родным, перебирали и выбирали самое лучшее, самое… вкусное…

И тогда я укусила его за губу, изо всех сил. Отплатила за тот кляп…

Во рту сделалось солоно, Враг отпрянул с невнятным возгласом, а мне вспомнилось вдруг – я ведь однажды попробовала кровь Раннара. Нечаянно, всего лишь прикоснувшись окровавленными пальцами к губам, но… может быть, и этого довольно?

«И если у меня нет клинка, – всплыла вдруг в голове странная, какая-то не моя мысль, – я сама стану этим клинком… Огненным клинком, который под силу удержать только одному человеку. Но его рядом нет, а значит, я буду действовать своей волей!»

Что-то вспыхнуло над головой – я хотела рассмотреть, но Тень не дала, и правильно, было не до того…

Потом я помню только свет, ослепительный и до того жаркий, что я испугалась – как бы не пострадала Идда. И крик – нечеловеческий, жуткий, а потом грохот – долгий, раскатистый…

Я открыла глаза, только когда свет угас и откуда-то повеяло сквозняком. Оказалось, я сижу на полу – на том, что от него осталось, – закрывая голову руками. Тень пряталась у меня под мышкой, мелко дрожа.

Над головой сияло звездное небо. Вокруг высились обломки стен, в дальнем углу что-то шевелилось.

– Идда? – шепотом позвала я, и она повернула ко мне белое лицо с черными провалами глаз. Я уж было испугалась, что Враг переселился в новое тело, но нет…

– Что ты сделала?.. – сорванным голосом вскричала Идда. Темная масса у нее на коленях оказалась телом Дар-Аррона. – Что…

– Он живой?

– Я не… Не знаю! – Она разрыдалась, сухо, уже без слез, они закончились. – Но если ты убила Ари, я… Тебе не жить, не будь я Иддой Карадин!

«Как же ты непоследовательна», – могла я сказать, но промолчала. Сил говорить не было – все они ушли на сражение… которого я не помнила.

Я с трудом поднялась на ноги и побрела к выходу. Откуда я знала, где он? Не представляю. Не помню.

– И мне все равно, кто ты… или что ты такое! – раздался за спиной горький и яростный крик. – Хоть сама Старая Птица!

– Я не она, – ответила я и прислушалась. – Он еще поживет, Идда. Он сопротивлялся. Разум уцелел, а раны… Раны можно перевязать. Это главное.