Итак, здесь выкликают по фамилии. Ну-ну!

— Донован, — занудно произносил преподаватель. — Донован...

— Нету, что ли? — спросил другой.

— Наверно. Доркин!

Повторялась история многолетней давности: список закончился, но студентка осталась.

— Мисс?.. — неуверенно обратился к ней экзаменатор. Тут были какие-то приглашенные, видимо, чтобы избежать предвзятости.

— Миссис, — ледяным тоном ответила Арабелла: научилась у Лорейн. — А вернее — леди.

— Э... — того заклинило.

— Леди Арабелла Малфой-Абрамс, — негромко представилась девушка, с огромным удовольствием глядя на бледнеющих и зеленеющих бывших однокурсниц. — У вас, должно быть, списки давно не обновлялись. Я могу идти отвечать?

— Д-да, разумеется, — выговорил преподаватель. — Прошу вас...

Сдать экзамены Арабелла могла и полгода назад, но новая родня попросила обождать, чтобы не привлекать внимания. А вот замуж выйти было можно, полных семнадцать ей исполнилось в начале декабря, и...

Она не знала, любит ли Ориона. Он был невозможен, пропадал сутками, являлся в три часа ночи, уверял, что работает (и, главное, ему нельзя было не поверить!), иногда приползал усталым донельзя и мог только бормотать что-то о финансах, целевых группах и ослах-маркетологах.

Он не изменял.

Арабелла не понимала, как она это чувствует, но могла поклясться чем угодно: Орион ей не изменял. Все эти его кретинские шуточки о трусиках в кармане, все похабные фотографии — полная чушь. Он выбрал себе женщину — значит, ему нет смысла бегать по каким-то там... чужим девицам. Или нет?!

Она мучилась довольно долго, а потом пошла к Лорейн. Ну а к кому еще, если родная мать фактически выставила ее за дверь, а подруг нет и не было?

— Да я и сама не понимаю, люблю ли Люциуса, — неожиданно сказала та, выслушав сбивчивый рассказ.

— Но вы же с ним...

— Так в школе — это одно, — задумчиво произнесла Лорейн. — Молодые, веселые, взяли да и перепихнулись. А потом... потом, Донни, нас связала не любовь.

— А что? — тихо спросила та.

— Боль, — ответила женщина. — Причем не общая, нет... Я растила сына одна, но я не жаловалась — это был мой и только мой выбор, думаю, ты меня поймешь.

Арабелла кивнула.

— А он выставил жену и тоже пытался растить сына в одиночку. Ее он не любил, а Драко — обожал, это было какое-то болезненное чувство... Знаешь, Орион всегда закрывал меня собой, — задумчиво произнесла Лорейн, — А Люциус прикрывал Драко. Ну, пока мы сюда не вперлись, ясен пень!

— Вы весь пафос испортили, — недовольно сказала девушка.

— Да и черт с ним. Мы же не с того начали. А с чего, кстати?

— С того, что вы не понимаете, любите ли мужа, — отбарабанила Арабелла.

— Хватит философии, вот что, я ее ненавижу, — сказала Лорейн. — Я забрела в такие дебри, что не выпутаешься! Главное вот что: я была с Люциусом много лет назад чисто по приколу, а потом осталась с ним по собственной воле. Ну и вон Лира бегает, неясно, кто еще будет... — Она посмотрела девушке в глаза. — Я не люблю своего мужа. Я не была в него влюблена, когда мы сделали Ориона, Лиру и прочих.

— Но... как же...

— Я без него жить не могу, дурочка, — улыбнулась Лорейн. — Как и ты без моего идиота-сына, верно?

— Точно, — шмыгнула носом Арабелла. — Как вы и сказали: я в него не влюблялась, я его не люблю... а жить без него не сумею!

— Ну а плакать-то зачем? Он у меня дурень еще тот, но из тебя получится такая леди... все обзавидуются!

— А из вас? — дерзко спросила девушка.

— Только после смерти дедушки, а я желаю, чтобы он жил как можно дольше, — серьезно сказала Лорейн.

— Простите, я не подумала...

— Думай почаще. У нас такие мужчины, что за ними глаз да глаз!

— Договорились! — улыбнулась наконец Арабелла. — И еще... ну... кажется, я того...

— Залетела? — не моргнув глазом, спросила Лорейн. — Подумаешь, дел-то на пару минут. Тем более, Орион обещал постараться, а он слово держит!

— Куда я попала? — вслух подумала девушка.

— В Малфой-мэнор, мэм, он же сумасшедший дом, совмещенный с киностудией, — фыркнула та. — Да не бойся ты, я была куда моложе тебя, когда Ориона рожала. Идем, я тебе все объясню, расскажу и покажу лучше всякого колдомедика...

...Под мантией ничего не было заметно, рано еще. На любой вопрос Арабелла До... то есть леди Малфой-Абрамс отвечала безупречно, натаскали ее прекрасно. Да, в общем, ее и не особо волновали оценки, другое было важнее.

Орион, когда узнал, чуть не подорвал мэнор от радости. Потом прикинул сроки, заявил, что он так и планировал — ну, что внуки и правнуки Абраксаса пойдут в школу вместе, — и унесся на очередную съемочную площадку. Даже взял с собой Драко на пробы... Драко вернулся в слезах — он оказался совершенно не киногеничным, поэтому в роли спасаемого мальчика утвердили Гарри (явно не без злого умысла Ориона, поменявшего-таки в сценарии клинику Мунго на Азкабан, а мать героя на крестного отца). Расстроенного Драко поймали, затеребили, расцеловали и сказали, что его и так все любят, нечего выпендриваться и нервировать маму и... кем там ему приходится Арабелла? Он хлюпнул носом и сказал, что Гарри-то при полете в стену свернул раньше, но теперь кинозвездой будет!..

"Выходит, они стали моей семьей, — Арабелла смотрела в пустой листок, сегодня сдавали историю магии, писать ответ не хотелось. — Дедушка Абраксас, малышка Лира, хулиган Драко, про Ориона лучше вообще молчать... Лорейн мне как подруга. Люциус держится на расстоянии, но он со всеми такой... Хотя Лорейн говорила, он с ней, как мы с Орионом. А любовь... К черту любовь. У меня теперь семья есть! Большая настоящая семья! И... да, я этого придурка все-таки люблю... по-своему. Если бы он еще дома почаще бывал... Только я никогда этого не скажу. Никогда..."

-Ну что, дамы и господа, — радостно заявил Орион за очередной семейной трапезой, — мы тут придумали еще один способ отъема денег у населения!

-Честный? — ухмыльнулся Абраксас.

-Как ни странно, да, — ответил тот. — Мы с Дон покумекали и сообразили: имеются у нас волшебные сладости, в просторечии именуемые шоколадушками. По мне так это сплошное безобразие, потому что лопать то, что еще недавно прыгало...

-Французам скажи, — вставил Люциус.

-Ну так они лягушачьи лапки сперва готовят! — возмутился Орион.

-А устриц?

-А устриц не готовят, — не дал тот загнать себя в ловушку. — К тому же они не шевелятся. Так вот, к чему я клоню... А! В упаковки с этими шоколадушками вкладывают карточки с портретами всяких там великих, ну да это вам известно. Однако великих хоть и много, но наверняка у каждого школьника уже по два-три комплекта таких карточек собралось, как ни меняйся.

Абраксас с интересом внимал очередному плану.

-А у магглов, — продолжал Орион, — имеется гениальное изобретение: полое шоколадное яйцо, внутри него — пластиковая капсула, а в капсуле — ма-а-аленькая прикольная фигурка. Их целыми сериями выпускают: крокодильчики, львята, бегемотики, прочая фауна и не только, машинки там, самолетики. Я проверял: за некоторые редкие фигурки коллекционеры платят бешеные деньги!

-Правда-правда, — подтвердила Дон. — Целые обменные пункты есть, там в определенные дни народ собирается, меняется этими игрушками либо покупает недостающие.

-Я всегда считал коллекционеров людьми странными, — пробормотал Люциус.

-Да-да, ты предпочитаешь коллекционировать деньги, — ядовито сказал Абраксас.

-И предметы искусства.

-В общем, мы решили перенести это на нашу почву, — завершил Орион. — Наладить выпуск этих шоколадных или карамельных штуковин — пара пустяков, там технология простейшая. Тем более, многие покупают их только ради игрушки, а не ради шоколада. Несколько серий игрушек мы уже придумали. Причем, — поднял он палец, — они тоже будут волшебными. Дон, дай блокнот...